Стать всемогущим — чек.
Жизнь боль, короче.
Но со всеми этими книжками я не забывал, что, помимо этого, есть и другая жизнь, реальная, которая сейчас. Поэтому я без устали тренировался печатям, развивал способность отравлять своей Ци других и, естественно, медитировал. Медитировал много и усиленно, не жалея ни сил, ни средств.
После того, как я перебрался в секту, качаться стало сложнее в первую очередь из-за отсутствия охоты, однако количество ништяков, которые я прикарманил, должно было позволить сделать мне рывок повыше, компенсировав её отсутствие.
И здесь в ход пошла микстура моего мастера и все те пилюли, что у меня были. Для этого я даже хорошенько поел, после чего отправился медитировать, выпав из жизни на несколько суток.
— Рискуешь, Юнксу, очень сильно рискуешь, — предупредила Люнь.
— Чем?
— Утонуть в реке.
— Но это самый эффективный способ использовать по максимуму всё, что у меня есть, разве нет?
— Да, но это всё равно риск.
— Разве бывает восхождение по ступеням Вечных без риска?
— Бывает, но я поняла. — улыбнулась она. — Я буду рядом, если что.
— Хорошо.
Она была права — это оказалось сложно.
Со всеми теми пилюлями и микстурами, что я принял за раз, меня буквально уволокло в этот бесконечный поток, который сразу же начал омывать сознание, утаскивая всё дальше и дальше в себя.
В этот раз я окунулся гораздо глубже, словно погрузился в подводный мир, где смог разглядеть морских обитателей краем глаза. Я слышал вой ветра, в котором иногда угадывались голоса, видел силуэты и даже фигуры. Казалось, что я мог рассмотреть целый иной мир, от чего я испытывал определённую эйфорию.
До того момента, пока не почувствовал страх.
Я терял связь с реальностью.
Это было похоже на сонный паралич — ты вроде всё чувствуешь, осознаёшь, но не можешь собой управлять, не можешь как-либо повлиять на то, что с тобой происходит. Ты просто беззащитен.
Меня уносило всё дальше и дальше. Как бы я ни брыкался, к чувству какого-то насыщения пришло чувство ужаса. Что я теряю контроль над ситуацией. Достаточно представить, что ты тонешь, но ничего не можешь сделать. Ты пытаешься держать голову над водой, но это делать всё сложнее и сложнее.
Я смотрел на потоки разноцветной энергии, словно линий из были, которые протекали рядом, как струны. Я пытался схватиться за них, но руки проходили лишь сквозь, не давая никакой опоры и, как следствие, шанса на спасение. И я боролся, плыл, из последних сил выкарабкивался наружу, иногда ловя себя на мысли, что легче просто сдаться и не мучиться.
Но я мучился и не сдавался. Ещё, блин, утонуть в воображаемой реке не хватало.
Для меня это длилось по меньшей мере час или полтора, однако когда мне удалось выбраться из медитации, оказалось, что я вот так сидел трое суток. В тот момент я полностью осознал всю опасность мира с изнанки, как я его назвал. Возможно, это было что-то типа информационной оболочки этого мира, где протекала не только энергия, но и всё, что держало этот мир на плаву.
По крайней мере именно так я воспринял то место, бесконечное и опасное, полное неведомой херни.
Но был и положительный момент.
Я с разбега взял стадию Окрепление Ядра, перейдя на третью и последнюю на этом уровне — стадию Вознесение Ядра. Правда теперь мне придётся качаться как-нибудь самому, если мне вновь не выпадет шанс вот так быстро взлететь по ступеням.
Прошёл ещё один месяц, за который я ощутил, насколько долго, оказывается, качаться вот так просто без микстур и пилюль. Становилось понятно, почему другие иногда отбирали добычу у более слабых.
Но я не жаловался — так быстро взлететь по ступеням было не шуткой.
Правда, до кое-кого мне было очень далеко.
— Вознесение ядра! — радостно объявила Ки, ошарашив меня тем, что такая мелкая, а поднялась на столько же, на сколько и я. Это вообще справедливо?
— Я поздравляю тебя.
— Ага! Тёть Лунная Сова говорит, что я большая молодец и если буду так дальше стараться, то уже очень скоро смогу стать одной из самых сильнейших членов секты!
— Вау.
Обидненько… Нет, за неё-то я рад. Мелочь вызывала у меня самые тёплые чувства. Обидненько, что я такое неудачливое говно и еле-еле качаюсь. Если бы не помощь Лисицы и удача, я бы сейчас плёлся где-то в самом начале, с трудом преодолевая одну ступень за другой. И неизвестно, когда бы смог добиться подобных результатов.
— Хочешь со мной пофехтовать?
— А не боишься случайно по балде получить мечом? — усмехнулся я.
— Я сильная! Я очень быстрая! Лунная сова говорит, что мне могут дать имя стрижа!
— Стрижа? — не понял я.
— Ну как же, второе имя. Вот у моего мастера имя Лунная Сова. А тёте Янлин его ещё не дали.
— А за что его дают?
— Мастер говорит, что его надо заслужить, и не всем дано получить второе имя.
То есть что-то типа крутого прозвища?
— Понятно… и когда его дадут?
— Я не знаю, — вздохнула Ки. — Но Лунная Сова говорит, что как только подрасту.
— И кто даёт его?
— Мастер. Так что, хочешь сразиться со мной? — показал она зубки. — Давай! Я буду поддаваться!
Ки иногда приходила ко мне, примерно так раз в неделю мы точно виделись. Я её кормил тем, что поймал и пожарил на костре, а она просто болтала и позволяла мне отдохнуть скорее душой. И что я начал замечать, так это то, как Ки взрослеет и меняется.
Её не интересовали куклы или игры, как других девочек в её возрасте. Нет, она хотела сражаться, пусть и понарошку. Её больше интересовали необычные печати, которые можно было скастовать одной рукой, а разговоры сводились к тому, кто сильнее и какие удивительные вещи встречаются на ступенях Вечных.
В ней всё больше умирал ребёнок и всё сильнее проявлялся боец, которого и растила из неё Совунья. Возможно, я просто зря кипешую и проецирую свои заморочки на неё, однако мне казалось, что всё же всё это дерьмо с культиваторщиной влияет на Ки плохо и под конец она станет ещё одной немного повёрнутой на вечном совершенствовании.
Я не сражался с Ки, ни сейчас, ни потом. Возможно, просто боялся понять, что очень медленно она становится одной из них. Именно одной из них, так как себя я таким не считал. Мне было плевать на силу, если она не помогала мне добиться цели. Но вот Ки…
Но как бы то ни было, я всё равно был рад пересечься с мелкой. И уверен, что это не происходило без ведома Совуньи. Между нами словно зависло хрупкое перемирие, где каждый старался лишний раз не раздражать другого — я не нервировал её своими выходками и вёл себя тише воды, ниже травы. Она меня просто не доставала и позволяла иногда свидеться с Ки. И при таких встречах я был практически уверен, что Совунья не сводит с меня глаз, чтобы я не сделал ничего плохого с её драгоценным учеником.
