— Просто вряд ли об этом кричат на каждом углу, Кинс. А кто кричит, или не живёт долго, или имеет власть, его услуги дороги, а техника уже широко известна всем и потому не несёт уже такой угрозы.
— Как «Касание лозы».
— Верно, — кивнул он. — Слабая, всем известная и малоэффективная. А что касается Мэй, не злись, она хотела лишь помочь.
Ага, знаем зачем. Я, если бы выкаблучивался перед девчонкой, делал бы точно так же. Типа смертельно раненый, но ради неё, чтобы лишний раз получить признательность и заставить мне доверять.
Или может я неправ? Может девчонка реально помочь хотела?
Я опять с сомнением посмотрел на Мэй.
Блин, жалко я мыслей не умею читать. Сейчас бы понял, что по чём. Может я реально отшиваю девушку, которая в меня влюбилась?
Ладно, не моего полёта птица, лучше попробовать изучит «Касание лозы», так, на будущее, если вдруг понадобится. Поэтому я открыл и стал читать.
Абракадабра была несусветная, прямо как учебник по химии. Это было как раз одно из тех, когда ты читаешь и не понимаешь, что именно читаешь и что от тебя требуют. «Прочувствовать энергию мира, управляя спиральными потоками, до момента конденсации Ци при»… А вот дальше я просто не мог перевести. Мне банально не хватало знаний языка, чтобы понять, что там пытались объяснить. И спросить товарищей по нашей временной команде как-то стыдно, не хочется рассказывать о себе больше, чем надо, и узнать всё же интересно.
Значит придётся потом, в свободное время научным методом тыка пробовать. И если уж совсем не пойдёт, тогда спрошу у той же Ксу.
Первую деревню мы встретили буквально через пару часов.
— Вы отсюда пошли?
— Нет, мы сюда не доходили и свернули раньше. Секты стараются избегать людей, так как для них мы… что-то вроде… — Пинг пытался подобрать слова.
— Мистики?
— Прости?
— Чего-то несуществующего, но во что вроде бы и веришь? — постарался более доходчиво объяснить я.
— Думаю, можно объяснить это и так. А в деревне мы бы особенно были заметны. Человеческий мир и мир тех, кто пошёл по пути Вечных, пересекаются не очень часто. У нас даже есть города, где живут только последователи с определённой ступени. Всё потому что наши миры слишком разные и слишком разные цели мы преследуем.
— Но вы тоже люди, нет?
— Но что для людей власть над городом, когда они могут в одиночку его разрушить?
— Ерунда?
Он кивнул.
— Но вот власть над теми, кто равен тебе по силе, власть над знаниями — уже совершенно иное. Взрослый не станет бороться с детьми за игрушки, когда он может получить мастерскую игрушек.
Вон оно как. Да вы что-то типа масонов, оказывается, да? Зачем бороться за власть, когда вы выше этого и боретесь за управление миром. Интересно, а вы хоть всем миром управляете или же есть места, где ваши силы являются слабыми?
Оставить повозку вместе с её хозяевами я решил лишь после того, как мы проехали через деревню, чтобы у всех на виду не топать через неё, неся при этом на руках Мэй. Да, я понимал, что куда выгоднее забрать даже просто лошадь, да и Ксу и Пинг считали, что мы имеем право приватизировать её.
Однако важный нюанс — я имел на это право. И я решил её оставить тем, кому она может ещё понадобиться. А они могут с такой наглостью катиться куда подальше. И так как сил у них не было толком, со мной никто спорить не стал. Правда, Мэй пришлось тащить на своём горбу мне, как самому крепкому, когда Ксу пыталась перебирать ножками самостоятельно, но я всё равно сделал так, как посчитал нужным.
А что до девушки и мальчишки, то те даже словом не обмолвились. Даже «спасибо» и «пока» не сказали, когда мы уходили. И я их не винил — не каждый день тебя насилуют, грабят и убивают родных — такое сложно пережить. И если девушка ещё пыталась подать признаки жизни и стремления идти дальше, несмотря на пережитое, то парень и вовсе смотрел в одну точку.
— И всё же нам стоило взять повозку, — сказала Ксу, когда мы удалились и деревня скрылась из виду.
— Я смотрю, последователи пути Вечных имеют плохую привычку брать то, что хотят, не спрашивая разрешения, по праву силы, — хмыкнул я.
— Мы спасли их.
— Я спас. А та, что на моей спине нагло дрыхнет, и вовсе чуть меня не грохнула на пару с тем мужиком.
— Нам придётся сложно.
— Ну да, идти на своих двоих сложнее, чем на повозке, — согласился я. — Но лучше, чем быть съеденной, верно?
Промолчала. Просто нечего ответить.
Знавал я этот тип людей. Слегка надменные, чувствующие власть и силу над остальными. Они смотрели на всех сверху вниз и считали, что имеют право делать, что хотят, раз сильнее. Таких самый кайф обламывать и спускать с небес на землю. Но теперь, кажется, я всё лучше понимал всю суть тех, кто идёт по этому пути, как и то, что мне тогда сказал Пинг.
Имея силы, чтобы разрубать скалы, власть людей, в которых видят муравьёв, выглядит уже не так притягательно, как власть над такими же, как они.
Весь остальной путь мы прошли без приключений, если не считать того, что Мэй проснулась. Мне показалось, что стоило ей очнуться, как её грудь стала чуть сильнее вжиматься мне в спину, что было приятным бонусом. Или её дыхание, сладкое, тёплое, которое иногда касалось моих ушей и шеи.
И вот чего она не могла не сделать, так это указать, что якобы спасла меня.
— Я… рада, что успела, — слабым голосом произнесла Мэй.
— Успела забрать моего противника? — недовольно буркнул я. Ничего не хочу сказать, но сколько бы мне капнуло Ци с этого перца? Он-то явно был посильнее остальных.
— П-прости? — невинным, но искренне удивлённым голоском переспросила она.
— Это был мой противник. А ты его убила, и едва не убила меня.
— Но… но я же хотела помочь. Ты явно не справлялся. Да и я не промахнулась бы…
— Помочь? Так мало того, что ты подпортила всё, так теперь я ещё и тащу тебя на своём горбу.
Мэй совсем сникла. Во время привала я видел, как она смотрит на меня злобными глазками своими, хотя на лице старалась сохранить это выражение святой простоты и обаятельной доброты.
Вот и проявились твои настоящие глазёнки, ведьма!
Хотя, если бы я от всей души пытался помочь, а меня бы отчитали, я бы тоже расстроился.
Следующие несколько дней мы шли без каких-либо приключений, если не считать, что попали под дождь. Мои товарищи по команде набирались сил, плохая Ци явно выдавливалась из их организма, и всё острее в моей голое стоял вопрос — а не получится ли так, что к моменту, когда мы доберёмся до последней деревни, они окончательно окрепнут и попытаются взять меня?
Не то чтобы у меня разыгралась паранойя, но учитывая мир, отношение люди и последователей к окружающему, я теперь не мог быть уверен вообще ни в чём.
