Сибус кинул взгляд на глефу отца и сосредоточился только на ней, мысленно призывая оружие обратно. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул, абстрагируясь от окружающего его пространства и острой боли, блуждающей по телу. Тьма начала поддаваться. Сибус чувствовал её бархатистое прикосновение, а затем ощутил холод стали в своей руке. Осознание того, что он сжимает вовсе не серебристое древко глефы, пришло не сразу. Даже после того, как он открыл глаза и увидел в своей руке меч. Это был на удивление лёгкий серебряный меч. На конце рельефной рукояти и её «сердцевине» блестели два больших круглых рубина кроваво-красного цвета в золотом ареоле. Вдоль плоской поверхности лезвия в тонкую полоску протягивались золотые письмена.
Последующие события происходили столь стремительно, что Сибус не успевал следить за их ходом. Он словно выпал из реальности, пока меч в его руке отражал один удар за другим. Казалось, его тело двигалось само по себе. Оно словно знало, что и как нужно делать, какие движения совершать, как наносить удар и защищаться. На мгновение в голове возникла мысль, что это меч каким-то образом управляет его телом. Сибус опустился на колено, отражая очередной удар Владыки, и только теперь заметил, что рубин у основания рукояти светился. Он загорался каждый раз, когда стальные лезвия грозили вонзиться в его плоть. Лишь осознав это, он почувствовал связь со своим приобретённым оружием. От его рукояти исходили мельчайшие импульсы, сообщающие телу необходимую информацию.
Амареон-Пэй начинал выдыхаться. Его движения становились грузными и неповоротливыми. Всё чаще острый клинок глефы гулко ударялся о пол, в то время как меч Сибуса всё больше придавал сил и уверенности своему хозяину. Ещё несколько неосторожных выпадов, и лезвие меча оставило длинный глубокий порез под рёбрами Амареон-Пэя. Ноги его подкосились, оружие выпало из рук, и Владыка свалился на пол. Он сидел на коленях, накрыв одной рукой кровоточащую рану и опираясь о пол другой. Остриё меча прижалось к его горлу и надавило на кожу, заставляя владыку поднять взгляд и отклониться назад. Это был конец.
– Чего же ты ждёшь? – хриплым голосом бросил Амареон-Пэй. – Ну же, убей меня!
Сибус до боли стиснул рукоять своего меча и надавил сильнее, окрасив лезвие красной жидкостью. Он хотел, он жаждал вонзить его глубже, проткнув шею насквозь, но рука предательски задрожала. Всё же он был его отцом. Пусть и не таким, какого он всегда желал, но всё же отцом. И за все злодеяния, что Он совершил, будучи правителем, смерть была бы слишком простым наказанием.
Сибус отвёл меч в сторону.
– Нет, – заявил он, глядя на отца сверху вниз презрительным и в тоже время сочувствующим взглядом. – Я не собираюсь тебя убивать. Теперь твою будущую судьбу решит Верховный суд.
Воцарилась тишина, оповещающая окончание боя. Среди раненых и убитых, среди багровых рек и разрушений, последние секунды былой власти некогда Великого Владыки Теней утекали вместе с его кровью. Мир Теней больше не будет прежним.
ЭПИЛОГ
Путешествие Кэсси осталось незамеченным. Она всегда вставала раньше своих родителей, поэтому их нисколько не смутило отсутствие дочери рано утром. Зато в колледж Кэсси не попала. Стоило ей оказаться в своей комнате – благодаря Иллабису, который помог ей вернуться обратно, – как куча смс-сообщений обрушалась на её телефон, извещая о пропущенных звонках Мэрил. Теперь она была единственной, кто замечал отсутствие Кэсси, и кому она всё ещё была нужна. Даже несмотря на то, что в ней больше нет кристалла.
Без Древней Силы внутри жить стало действительно легче. Кэсси больше не просыпалась от жара в груди, зато она не могла уснуть от щемящего чувства потери. Все выходные Кэсси провела валяясь в кровати. И провалялась бы так всю оставшуюся жизнь, если бы в комнату не зашла мама и не прервала её упоение жалостью к себе.
– Кэсси, к тебе пришли, – сообщила мать девушки, заглянув в комнату.
– Мэрил? – Кэсси нехотя поднялась с кровати, проводя рукой по волосам. Пальцы зацепились за спутанные пряди.
– Нет. Это какой-то мальчик, он сказал, что учится с тобой в колледже.
– Мальчик? – удивилась Кэсси, с недоверием уставившись на мать. Последний парень, который стучал в парадную дверь этого дома, был во времена выпускного класса.
– Да. И его вид меня настораживает, Кэсси, – строго сказала мама, задерживая дочь в дверях. – Кажется, он из плохой компании… и этот мотоцикл. Не смей даже садиться на него, слышишь?
Но Кэсси уже неслась вниз по лестнице, не обращая на слова матери никакого внимания. Она открыла дверь, и её сердце споткнулось, пропустив удар. Перед ней стоял Мэтт. Осунувшийся, потрёпанный, с ссадинами на лице, но всё такой же обаятельный и с кривой ухмылкой на губах. На подъездной дорожке рядом с машиной отца красовался его мотоцикл. Боже, этот парень чокнутый, если разъезжает на байке в такой гололёд!
Кэсси моргнула пару раз, но мотоцикл не исчез. Мэтт тоже. Видя её замешательство, ухмылка Мэтта превратилась в самодовольную улыбку.
– Нет… – пробормотала Кэсси, отчаянно мотая головой. Она закрыла дверь прямо перед его носом и ринулась в свою комнату. – Нет, нет, нет…
– Кэссиди, подожди! – Мэтт вошёл в дом следом за ней. Он почти столкнулся с её матерью, когда поднимался по лестнице.
– В чём дело, молодой человек? – спросила она, преграждая ему путь.
Мэтт остановился на предпоследней ступеньке, переминаясь с ноги на ногу. Некогда принц Мира Теней теперь робеет перед человеческой женщиной, как мальчишка. «Какая ирония», – усмехнулся он собственным мыслям.
– Всё в порядке, миссис Лоуренс, – заверил её Мэтт. – Я… пришёл позаниматься. Кэсси согласилась подтянуть меня по нескольким предметам.
– Вот как? – губы миссис Лоуренс дрогнули в улыбке. – А мне уже начало казаться, ей самой скоро потребуется помощь в учёбе. В последнее время она совершенно её забросила.
Мэтт вежливо улыбнулся, пожав плечами, и поспешил в комнату Кэсси, преодолевая последнюю преграду в виде закрытой двери. Она толкнула Кэсси в спину, и та попятилась назад, когда Мэтт зашёл в её комнату.
– Теперь только в окно, – усмехнулся он, закрывая за собой дверь.
– Что теперь тебе нужно?
– Ты.
Сердце Кэсси сжалось. Ему не стоит говорить так двусмысленно. Она запрещала себе даже мечтать об этом моменте, а теперь Мэтт стоит перед ней.
– Ты не можешь вот так просто появляться в моей жизни, когда тебе вздумается! Не тогда, когда я… когда я пытаюсь научиться жить без тебя, – голос Кэсси дрогнул, и она с трудом подавила слёзы. Девушка повернулась к Мэтту спиной и подошла к окну.
Ей уже начало казаться, что она права. Что чувства – не что иное, как временное помешательство, игра гормонов, обычное явление, которое утихнет со временем. Но не проходило и дня, чтобы Кэсси не думала о Мэтте. Она не могла поверить, что он настолько жесток и безразличен как говорил о нём Иллабис. Разве стал бы он восставать против собственного отца, когда власть досталась бы ему естественным путём.
