Они задумались, скрылись за дверью, ведущей в подвал. Через пять минут передо мной лежал чуть проросший репчатый лук в количестве шести головок, две картофелины, большая банка подсолнечного масла, не знаю, точно ли из подсолнечника, но пахло похоже.
– Да, негусто, – задумчиво посмотрела на то, что передо мной.
– Хозяйка, есть одно яичко, я утром выменял на старую штору. Хотели вас накормить, – Шусти, вжав голову в плечи, несмело протянул мне яйцо.
– Спасибо, всё правильно сделали, нужно выживать как можем. Муки бы ложку, – моронги переглянулись, услышав мою просьбу.
– Можно попробовать в ларе кисточкой смести, в кладовой он стоит, – Роби указал рукой на другую дверь.
В этот раз медленно поплелась за пушистыми друзьями.
В кладовой получилось добыть в огромном ларе аж три ложки муки, а ещё, осмотревшись, нашла различные приправы.
– А это откуда? Почему не использовали?
– Ваш отец привозил из дальних странствий, кухарки иногда в блюда добавляли, да нет сейчас кухарок.
Я прикусила язык, боясь, что много вопросов задаю, но потом поняла, почему моронги так легко на них отвечают. Скорее всего, потому что госпоже и не нужно знать, зачем и для чего всё на кухне.
– Сделаем оладушки, надеюсь, есть будут и не выгонят.
– Камней магических не осталось, – шёпотом сообщил Шусти. – Печь топить нечем.
– А дрова есть? Крестьяне же обходятся без камней? – такой информации в голове не было, но я всё равно выдвинула предположение.
– Есть хозяйка, сейчас принесём! – радостно подпрыгнул Роби.
Мой бедный желудок требовал еды, любой, пусть хоть лука, который я, сидя на табуретке, очищала от шелухи.
– Сейчас поедим, – уговаривала себя, борясь со слабостью. Мысли вяло болтались в голове. Одна из них твердила, что хозяйку тела хотели отравить, другая – что сёстры и моронги были другого мнения. Подумаю об этом завтра.
Пока Роби зажигал печь, Шусти начистил до блеска посуду, а за ней и стол. Я приступила к готовке.
Полукольцами нарезала лук, меленько нарубила картошку, попыталась чуть ли не в фарш, но тяжело без тёрки, которую, уходя, захватили с собой кухарки. Все это смешала, добавила яйцо, муку, приправу, по запаху напоминавшую укроп, и через час, съев одну оладушку и запив ароматным чаем из незнакомых цветов, уползла на топчан.
Ещё через какое-то время почувствовала тычок в плечо. Разлепила глаза и посмотрела на мачеху.
– Сегодня тебе повезло, накормила меня и сестёр. Можешь остаться в замке. А завтра что будешь делать? Я сама проверила, кроме вонючих приправ заморских ничего не осталось.
– Штору продам, – прошептала я в полудрёме, за что очень больно получила ладонью по плечу.
– Щуплая, как щепка, а бьёт больно, – жаловалась я моронгам на мачеху, глотая слёзы. Они текли сами, нет, я не плакала и не рыдала, они просто катились по щекам, а в душе разливалась здоровая такая злость. – Попляшете вы у меня ещё. Пусть я не буду хозяйкой замка, но жизнь свою устрою. Сейчас только высплюсь, наберусь сил.
Глава 3. Луковые оладьи
– Хозяйка, милая, просыпайтесь, – меня кто-то ласково гладил пушистой рукой по щеке. – Готовить пора.
Я резко села на топчане, протирая глаза. За окном была темень.
– Шусти, из чего готовить-то? – зевнув, поинтересовалась у моронга. – Ночь на дворе.
– Раннее утро, Аннабель. Вчера вечером хозяйка приказала гобелены собрать и скупщику отнести, – прошептал тот. – Но скупщик жадный, от него хорошей монеты не добиться, я к соседям отнёс. Моронги графа Конли жалостливые, поменяли на муку, яйца, молоко, капусту, две куриные ножки, и даже немного сахара насыпали. Хозяйка будет гневаться, если утром не подать завтрак.
– Не переживай, завтраком и обедом накормлю гадюк, а вот ужин пропустят, – потянувшись, подмигнула пушистому помощнику. – Где твой брат?
– Он мне не брат. За водой ушёл, а я печь разжёг, – пояснил Шусти.
– Мы вас не выдадим, Аннабель, – потупив взгляд, произнёс моронг.
– Я что-то не так сделала? – чтобы скрыть страх, быстро прошла к тазику и умылась. Помыться бы и волосы привести в порядок.
– Мы почувствовали уход хозяйки вчера, расстроились, боль сковала наши сердца.
Я, вытирая лицо полотенцем, замерла и посмотрела на Шусти.
– Моронгам без хозяев очень плохо живётся. Если умирает весь род, то моронг уходит, становится диким, страшным, нападает на скот и даже людей, – его слова становились всё тише, а перед моими глазами встала картинка из старой книги.
На ней было изображено жуткое существо, мало чем походившее на моронга. Ростом он был в два раза выше, чем Шусти, огромные когти, шерсть клочками свисала, виднелись проплешины на чёрной коже, длинные острые клыки, с которых капала слюна. Неужели это правда моронг? Бр-р… Не хотела бы я такого встретить.
– Поэтому диких отлавливают и убивают, – закончил Шусти. – Мы рады, что вы очнулись. Родовая магия вас приняла, как и мы. Живите долго и счастливо. Не бойтесь нас, мы никогда не предадим.
– Подожди, – я села обратно на топчан. – А как же мои сёстры? Они же тоже наследницы? – память предшественницы отказывалась выдавать информацию о девушках.
– Что вы! – махнул рукой моронг. – Ваш отец взял госпожу в жёны вдовой с маленькими девочками. Его друг погиб на охоте, а молодая вдовица была прекрасна ликом и характером. Герцог давно подыскивал для Аннабель любящую мать.
– Плохо искал, – вздохнула я. – Почему я живу на кухне? Бред какой-то.
В этот момент с водой пришёл Роби.
Моронги переглянулись между собой и улыбнулись. Неужели общаются мысленно?
– Потому что Аннабель была очень тихой, богобоязненной и послушной дочерью, слово старшего родственника – закон. Ей приказала мачеха, она и не стала противиться, – пояснил Роби, ставя ведро на скамейку. – Госпожа Генриетта всю злость на ней вымещает, не бить же ей своих любимых кровиночек. До вашей свадьбы она ваш опекун, может делать что ей заблагорассудится.
– Несказанно повезло, тихая и забитая, ещё и молчаливая. В библиотеку я могу ходить?
– Госпожа вам запретила покидать первый этаж, – помявшись, произнёс Роби.
– Приехали гости, которых не ждали. Исправим, – я быстро замешивала тесто на блинчики. Сытный завтрак из блинов. – Жаль, сметаны или джема нет.
Это во мне повар заговорил, я же ему ответила, что обойдутся. В арсенале кухни нашлись две тяжёлые чугунные сковороды, благо печь широкая, и через полчаса по кухне поплыл нежный блинный аромат.
– Садитесь кушать, – пригласила моронгов за стол.
– Мы? С вами? – спросил Роби, но столбиками с большими глазами замерли оба. – Нам если объедки перепадают, уже счастье, – всхлипнули они и быстро отправились мыть руки в тазу.
