Бренда задумалась, приложив указательный палец к подбородку.
– Я не вполне это знаю, Дуарто. То, что поможет обнаружить его связь с японской компанией. Он неспроста допустил эту утечку информации, о «Митцуи». Я не знаю, чего ищу, но я узнаю, когда обнаружу то, что мне нужно. Ты сейчас иди в коридор и сделай вид, что делаешь замеры к оклейке стен обоями. Когда появится Принс, подай мне какой-нибудь знак.
– Хорошо, но какой шигнал?
– Не знаю, Дуарто. Ну, например, начни петь или что-нибудь в этом роде. Что угодно. – И она выпроводила его, оставив дверь немного приоткрытой. Она вновь подошла к письменному столу и начала выдвигать ящики. Она не знала, что ищет, и поэтому была настроена не очень оптимистично.
Два первых ящика стола определенно принадлежали Джилу. Там были папки, а в них – ничего интересного: какие-то заявки в целлофановых обложках, финансовые отчеты. Она стала на колени, вытащила из ящика целую пачку папок и начала их перелистывать. Ничего. Абсолютно ничего. Она заменила их на другие. Бренда помертвела, зажав в руке пачку папок. Дуарто запел.
«Наштупит день, придет мой принш». На нее нашел нервный смех. Ай да Дуарто! Даже предупреждая ее об опасности, он умудрился переиграть. И она нырнула в отверстие между тумбами письменного стола. Согнувшись в три погибели, она осознала, что впервые за многие годы сумела коснуться подбородком своих коленок. Услышав, что дверь широко распахнулась, она еще крепче прижалась к задней стенке стола, но ее бедра едва втискивались в промежуток между боковыми стенками.
– Дуарто? – услышала она голос Принса. – Вы здесь? Вам звонит миссис Гриффин.
Где-то вдалеке раздался голос Дуарто:
– Принш, я здешь, в коридоре. – Голос Дуарто приближался, и вот он уже был слышен в комнате.
– Дуарто, – сказал Принс, – телефон находится на письменном столе. – Бренда вздохнула с облегчением, когда услышала, как Принс, выходя, закрыл за собой дверь.
– Бренда, ты где? – позвал Дуарто хриплым шепотом.
– Я – под письменным столом. Я застряла, вызволи меня. – Она видела, как приблизились его ноги, но он медлил и не нагибался, чтобы помочь ей.
– Минутку, дорогая. Доброе утро, мишшиш Гриффин. Да, но пока только в холле.
Бренда услышала неясный голос Дуарто, которым он говорил только со своими лучшими клиентами, и поняла, что ей придется пересидеть под столом весь их разговор. Вдруг она увидела на коленке шрам и подумала, что раньше она его не видела. Потом она вспомнила, что разбила коленку, катаясь на роликах, когда ей было девять лет. С тех пор ей не удавалось приблизить коленки так близко к подбородку, как она сделала это сейчас.
– Конечно, мишшиш Гриффин. Мы поторопимшя. Мы шкоро все закончим. Мы работаем ш раннего утра до поздней ночи. – Он замолчал. – Да, я здешь ш моей шотрудницей. У нее очень наметанный глаз.
«В задницу тебя с твоей сотрудницей. Ты мне оплатишь все эти часы», – подумала Бренда.
Наконец Дуарто повесил трубку и заглянул под стол.
– О! Дорогая! Вот ты где! – Он протянул ей руку. Бренда схватила ее, но не смогла сдвинуться с места. Дуарто не удержался и засмеялся. Бренда тоже начала смеяться. – Прекрати, Дуарто. Я сейчас надую в штаны. Вытащи меня отсюда!
Дуарто опустился вниз, напрягся и потащил Бренду за ноги, которые оказались на одном уровне с ее лицом. Еще три броска, и он вытащил ее настолько, что она смогла изловчиться и выползти из-под стола.
– Я не думал, что тут так мало мешта, дорогая. – Он уже не смеялся, но в глазах еще оставался блеск, вызванный улыбкой.
Бренда встала на колени, потом рывком поднялась на ноги.
– Дуарто, я еще никогда не встречала такого душку, как ты, который в то же время мог быть таким мерзким похабником. Дай мне положить эти папки на место, исследовать вторую половину стола, и мы уходим отсюда.
Бренда переключила все свое внимание на ту половину стола, где находились ящики Мэри, открывая и закрывая их. Ничего, представляющего какой-нибудь интерес. Однако, когда она дошла до самого нижнего ящика, он оказался закрытым. Тысяча чертей! Она посмотрела на Дуарто и увидела, что он, улыбаясь, вытащил из кармана брюк маленький медный ключ на кольце и протянул его ей.
– Я, должно быть, забыл отдать Гриффинам этот запашной ключ. Ничего, отдам его завтра. – И он пожал плечами.
Бренда крепко поцеловала его в губы, повернулась и открыла ящик. Она сразу увидела, что его содержимое касалось японских компаний: «Сони», «Ниссан», «Митцуи», «Аваи», «Майбейби». Черт! Какую же из них ей выбрать? Она не могла взять все. Что делать? Она увидела папку с надписью: «Сведения о японских приобретениях» – и взяла ее, надеясь в ней найти что-нибудь, что прояснит ситуацию. И вот удача! Она нашла тот документ, который искала. Глаза Бренды загорелись, и она помахала им перед лицом Дуарто.
«Секретно: Записка Мэри Бирмингем от Джила Гриффина. Касательно приобретения научных изысканий «Майбейби» в противовес дезинформации о «Митцуи».
– Люши, Люши, ты нашла ее», – спародировал Дуарто.
– Пошли. Этель, выметаемся отсюда, – сказала Бренда, запихивая записку и папку с документами «Майбейби» под свой свитер.
* * *
Три подруги сидели в старейшем баре Нью-Йорка на Рокфеллер-Плаза, 30, двадцатью пятью этажами выше офиса Элиз. С того места, где они расположились, открывалась красочная панорама заката, а заходящее солнце отбрасывало свои красно-оранжевые блики на папку, лежащую перед ними на столе, покрытом белой скатертью.
Бренда какое-то время молчала, любуясь открывающимся из окна видом, потом произнесла:
– Ну так вот, я тщательно изучила все цифры в докладе и пришла к выводу, – она указала на папку с документами, – что «Майбейби» не просто хорошая компания, это великолепная компания. По-моему, единственной преградой, мешающей ей сделать огромное состояние, являются ее судоверфи. Если бы мистер Танаки закрыл их и продал землю под ними владельцам недвижимости, он опять повел бы дело с прибылью, да еще имел бы большой резерв наличных денег для выгодных приобретений.
– Легче сказать, чем сделать, – проговорила Элиз. – Помни, что он традиционный японский бизнесмен, и, даже если учесть, что земля в Японии в большой цене, все равно основным делом компании всегда были судоверфи. С них начинал его отец. И, несмотря на то что электроника приносит им наибольшую прибыль, он не собирается отходить от традиции и оставлять людей без работы.
Расстроившись, Бренда сказала:
– Я думала, что сделать это очень просто. – И тут же продолжила: – Тогда почему бы ему не продать саму судоверфь?
В разговор вступила Анни:
– Вполне вероятно, что желающие купить судоверфь есть, но они не высказывают своей заинтересованности, так как знают, что Танаки ее не продает.
– А как насчет обмена? – Бренда вновь оживилась. – Может быть, у кого-нибудь есть такое, на что бы поменялся Танаки?
