Как прошло наше свидание? Думаете, мы все утонули в романтике? Да как бы не так!
Это было странно, но мы были словно два друга, что получили свободу и просто наслаждались тем, что можем вести себя спокойно. И постоянно радовались:
— Неужели никто не дергает?
— И в ушах не закладывает?
— Мне стыдно, но я сейчас совсем не хочу домой, — призналась я.
Это было ощущение, словно после долгой пробежки ты наконец останавливаешься и не можешь отдышаться. Если тебе скажут — беги еще, то ты просто не сможешь.
Вот и сейчас мне позвонила Ирка и спросила:
— Ярик упал и рассек подбородок. Не переживай, не особо сильно. Где пластырь и чем обработать?
Раньше я бы понеслась стремглав домой. Да что врать — сейчас первый порыв был точно такой же!
Но я буквально заставила себя спокойно ответить, где аптечка, расспросить обстоятельства падения и узнать о нынешнем настрое ребенка. Я повесила трубку, беспокоясь за сына, но осталась на месте.
— Что там? — тут же спросил муж и с готовностью встал: — Едем?
Он знал меня лучше меня самой, но на этой недели я удивляю не только себя, но и него.
— Нет, они справятся. Отдыхаем! — сказала я, неуверенно улыбнувшись, на что муж пораженно сел, словно в замедленной съемке, и спросил:
— Ты точно моя жена? Тебя не подменили?
Мне самой не верилось, но я даже, к своему стыду, получала удовольствие от того, что смогла переломить себя в этом. Что действительно ничего страшного не случилось, что все могут решить без меня. И я могу не дергаться!
Я могу получать удовольствие от жизни! Я не разучилась! Я могу быть счастливой!
— Давно я не видел, чтобы ты так улыбалась, — неожиданно заметил Дима со странным выражением лица.
На его замечание я тоже ответила улыбкой. Кажется, я начинаю втягиваться в эту жизнь, показанную гуру любви…
ГЛАВА 12
А вот дома наши слегка отдохнувшие души ждали бытовые испытания. Последние чистые тарелки были использованы, а в раковине высилась настоящая Пизанская башня.
Муж, разбалованный всегда чистой раковиной, когда посуда мылась по три раза в день, критично посмотрел сначала на гору керамики, потом на меня и вопросительно — на дочь. Маша тут же поняла, что дело пахнет «Фэйри» и быстро смоталась, широко зевая.
— Ни одной чистой тарелки! — бурчал муж, намывая верхнюю обеденную.
Я заварила чай, села сзади, как, бывало, сидел муж, и сделала глоток.
Дима помыл одну тарелку и выключил воду, не сдержав хмурый выстрел-взгляд в мою сторону.
— Это все? Только одну? — спросила я с горьким смешком.
Муж будто терпеливо ждал, когда же меня отпустит дурь, под названием «отпуск».
— Я работаю, а ты хочешь, чтобы я еще и посуду дома мыл? — в глазах так и плескались невысказанные грубые слова, которые, казалось, вот-вот слетят с языка.
А я так и ждала обвинения: а что будешь делать ты?
Из форточки повеяло прохладой и надвигающейся грозовой ссорой.
Мне тут же захотелось перечислить от и до, сколько делаю я, но семейный опыт тоскливо сообщил — бесполезно, все равно не поймет. Поэтому я воспользовалась советом Вани: спокойно стой на своем, лучше с улыбкой.
— У меня недельный отпуск.
Потом я вспомнила слова про веру в мужчину, улыбнулась и сказала:
— Я верю, что ты сможешь решить эту маленькую проблему!
Муж открыл рот и закрыл, как рыба, выброшенная на берег. Хотел возразить, поспорить, но что-то в последний момент удержало его от столь опрометчивого шага.
В этот момент Ярик прибежал, не дав допить чай, залез на коленки и на весь вечер оккупировал маму.
Я с самым невозмутимым видом взяла его на руки и ушла в комнату, оставив Диму наедине с совестью.
А зря! Совесть он явно обменял на что-то более нужно еще в первом классе, потому что через минуту он уже лаг на диван и погрузился в телефон.
Весь прекрасный настрой сдуло ветром непогоды в доме. Каждый раз, как я заходила на кухню, посуда мозолила мне глаза, но я держалась изо всех сил, хотя руки зудели.
Но отступить сейчас — значит проиграть эту войну. Держись, Надя! Ты сможешь!
Легли мы с мужем попа к попе: отвернувшись, надувшись друг на друга, полные непонимания. Прогресс, который было наметился, снова разбился об гору непонимания.
Весь следующий день муж не звонил, не писал, а когда пришел работы, то внимательно посмотрел на меня:
— Ну что, отошло овно от попы?
Явно не в духе. Барсетку чуть ли не кинул, ботинки снял — чуть не пнул. Весь фонтанирует злой энергией. Похоже, что-то на работе не заладилось и Дима все хозяйственно принес домой.
Прошел маршевым шагом на кухню, посмотрел на памятник отдохнувшей домохозяйки в раковине и зло поставил стакан с водой, из которого пил:
— У меня и так неприятности, еще ты тут со своими закидонами!
Конечно-конечно, как всегда! Его проблему — это огого! А мои — выеденного яйца не стоят!
Ну и за что тут бороться? Не изменится он! Эгоист!
Я фыркнула и ушла в комнату, оставив мужа давиться злостью в одиночку. Раньше бы я с ором скрестила шпаги, а сейчас не хочу. Что-то менялось во мне за эту неделю. Наверное, я начинала чуть-чуть любить себя и уже не хотела надрываться, зная, что ни к чему это не приведет.
«Все бестолку» — написала я Ване. — «Муж считает, что я бездельница с закидонами!»
«Отлично!» — ответил гуру любви, и я чуть не покрутила пальцем у виска: он точно прочитал все правильно? Это точно ответ мне?
«Орешек дал трещину, теперь начнут выползать реальные проблемы! Теперь посмотрим его настоящего» — пояснил Ваня, и я заинтересованно посмотрела на экран.
Вот как он в куче отходов может разглядеть конфетку?
«Что мне делать?»
«Верить в мужа!»
Верить в мужа? Должна ли я выслушать, что у него там случилось на работе? С другой стороны, он же мои тяготы не разделяет, почему я должна?
И тут пришло сообщение:
«Момент трещины определяет негативным внешним фактором. Помни о людском эгоизме — сейчас ты тоже думаешь только о себе и своих проблемах. Попробуй подумать о его, поддержать, верить, но не решать их. Когда ты дашь мужчине силы, то он сам все сделает!»
Я попросила Машу приглядеть за Яриком и вышла на балкон. Была решительно не согласна и хотела возразить Ване, поэтому набрала ему:
— Я эгоистка? Он знает, что у меня неделя отдыха, а единственную тарелку помыл, когда ему нужно было бутерброд на нее положить! И все!
