Карл смотрел на ружье, словно не понимая. И после с немым вопросом поднял взгляд на мужчину. И Логан, собравшись, чтобы его голос не дрогнул, улыбнулся и сказал негромко:
– С Рождеством, Карл.
Мальчишка замер. А после медленно, осторожно принял оружие. Он словно боялся на него дышать, поэтому так и остался неподвижно стоять, рассматривая ружье.
– На первое время пойдет, я уверен. Патронами тоже запасся, хотя вот их уже спер. Но да это мелочи. Ты…
– Спасибо.
Логан поджал губы. Вновь по сердцу резанула эта интонация, как и тогда, когда он купил Карлу рюкзак. Мальчишка просто не верил, что ему кто-то может что-то отдать безвозмездно. Просто в подарок. Поэтому, чтобы снова не раскваситься, Логан быстро отвернулся, достал что-то еще из спальника, и обернулся к Карлу, вдруг нахлобучив на него вязаную шапку с помпоном.
– Ну и это так, маленькое дополнение. Не могу я смотреть на твои красные уши, врешь ты, что капюшон тебя спасает. А так хоть на свой возраст выглядишь.
Карл вдруг покраснел и нахмурился. И это уже было привычное выражение лица, немного ворчливое, недовольное, но на самом деле такой уже родное. Логан снова тихо рассмеялся.
Они провели в этом доме еще пару дней. Просто не хотелось уходить из этого поселения.
Но им нужно было идти дальше. Чтобы добраться до своей цели. Чтобы найти свой дом.
* * *
Впрочем, их планы изменились утром, когда они хотели выдвигаться в путь. Грянул лютый мороз, и Логан попросту запретил Карлу выходить из дома. Окна изнутри покрылись льдом, порог обледенел, даже в гостиной изо рта шел пар. Логан выбирался на улицу, тепло одевшись (для себя – тепло), чтобы принести дров и разжечь огонь в старом камине. Мужчина умел выбирать такие ветки, которые мгновенно поддавались пламени, горели долго и давали много тепла. В такой холод их было непросто найти, учитывая, что деревья были покрыты снегом. Карл же, укутавшись в свитер, куртку и шарф, украденный Логаном, бродил по дому. Он нашел в кладовке старую посуду, отмыл ее в плошке с водой, подогрев ее в камине. И к приходу своего наставника приготовил обед.
– А ты быстро учишься, – усмехнулся Логан, раскладывая ветки у камина, возле старой, с края спекшейся кочерги.
– Надо же распределять обязанности, ты не можешь делать все сразу, – сказал Карл, сидя на диване, подобрав под себя ноги и обхватив пальцами жестяную кружку, обмотанную веревками, чтобы не жгла руки.
– Пожалуй. Кошмар на улице дубарь, думал, что не найду нормальных веток.
– Ду… что?
– Ну дубарь. Зяба в смысле.
Карл моргнул. Логан рассмеялся свом басом.
– Да холодно это значит. Чертовски холодно. Черти в аду бы примерзли к воротам.
Карл вдруг усмехнулся.
– Веришь в чертей?
– Я верю в то, что можно убить. Приходилось убивать их воплощения, так что да. Ты чего там заварил, отвар?
– Угу. Из твоего пакета.
– Правильно, самое то. Да, кстати… на-ка.
Логан порылся по карманам и достал из-под жилетки маленькие перчатки без пальцев.
– Опять украл?
– Они валялись на земле.
– Их унесло ветром.
– Так что вор не я, а ветер.
Карл покачал головой.
– В академии можно воровать?
– Не думаю. Отучусь. Надевай, говорю. Хотя, погоди-ка…
Логан присмотрелся к пальцам мальчишки, которыми тот обхватил чашку.
– Отлично, ты кожу приморозил. За что схватился-то?
– В кладовке все металлическое. Пока мыл – отогрел, нормально все.
– «Нормально»? У тебя цыпки по всем пальцам.
– Сегодня день непонятных слов?
– Красные пятна, которые потом зарубцуются, пойдет короста – и будет очень больно.
Карл снова не ответил, лишь принял перчатки и кое-как натянул их – было видно, что кожа, прихваченная морозом, действительно болела.
– Ты когда-нибудь видел такой холод раньше? – спросил мальчишка, пока Логан обкладывал подоконник и ставни старыми тряпками, которые слегка размочил в воде, чтобы после они затвердели и закрыли щели.
– Мы сейчас у северных поселений, здесь такие холода еще случаются. Когда дышать трудно и глаза выламывает – вот это мороз. Твои волосы белыми станут минут через пять пребывания на улице. И сопли в носу склеятся при первом вдохе.
Карл глухо хихикнул, но после снова стал серьезным. Логан подошел к камину, пошевелив угли кочергой.
– Ладно, сейчас подпрогреем дом, холод выгоним, и нормально, завтра должно отпустить. Хотя посмотрим по закату.
– Почему?
– Если солнце будет ядовито-красное, значит, завтра снова будет дубарь.
Карл кивнул. Весь остаток дня они провели в доме, Логан травил какие-то байки про свои скитания, мальчишка слушал его, пару раз даже улыбнувшись. У них редко была возможность просто посидеть и пообщаться. Как ни странно. Ведь они почти все время были в пути. А этот ледяной плен словно сблизил их.
Когда опустилась темнота, холод обрел определенный звук. Странное гудение материи, словно подрагивавшей от низкой температуры, стало фоновым сопровождением неподвижной, замерзшей тишины. Дым, выходивший из дымоходов домов, концентрировался в воздухе и мутным месивом опускался к земле, прижимаясь к ней, налипая на дома. Красный закат окрасил эту дымку в розоватые цвета. Но с приходом ночи дым стал белым, выделяясь на фоне иссиня черной темноты, которую местами серебрили отблески звезд на жестком, обледеневшем насте. Корка снега напоминала ороговевшую ткань, хрустевшую при прикосновении. Поэтому в безмолвном, замершем поселении был слышен каждый шаг.
Именно эти странные шаги и привлекли слух Карла. Он решил разбудить Логана, который задремал, сидя на диване. Сам мальчишка понял, что уснул головой у него на коленях. Покрывшись густой краской стыда и обрадовавшись, что Логан этого не видел, мальчишка потеребил его за плечо.
– Слышишь?
Логан, всхрапнув последний раз, проснулся и тут же прислушался. Он встал, взяв кочергу, и небыстро пошел на звук. Шумы исходили из подвала. Карл взял перочинный ножик, зажженную свечу и тоже пошел вслед за своим наставником, освещая путь. В подвале было холодно, пусть и не так, как на улице. Когда рядом с ними что-то упало, Логан резко обернулся, замахнувшись кочергой. Но после поднял взгляд, повел глазами и опустил свое оружие.
– Твою мать, лучехвост!
Карл с некоторым интересом подошел поближе и тоже поднял взгляд. На стеллаже, на самой верхней полке, прижимаясь к потолку, сидело существо, чем-то похожее на ласку или лемура, только уши и глаза были в разы больше, а пушистый хвост заканчивался маленьким светящимся отростком. Зверек вбирал в себя воздух розовым носом, подрагивая, что было видно по его шерсти.
