Рассекая танцпол, он протащил меня к мужскому туалету.
– Если это шутка, то очень неудачная, – возмутилась я.
– Не шутка, – рыкнул Яр.
И не обманул. Киселев неуверенно стоял на ногах, опершись о стену.
На лице и рубашке мужчины алели следы крови.
– Надо вызвать скорую! – воскликнула я первое, что пришло мне в голову. – Как такое могло произойти? – я не знала, как помочь, и бестолково кружилась.
– Будет быстрее самим доехать. – Яр достал ключи из кармана.
Он был прав. В нескольких кварталах от клуба травмпункт, и Андрей сегодня был на дежурстве.
– Веди его к машине, а я возьму у бармена лед и догоню вас! – прокричала я.
Глава 21
Смирнов
***
Несколькими часами ранее.
Киселев метался по гостиничному номеру, а я развалился в кресле перед телевизором и безостановочно переключал каналы, не обращая внимания на мельтешение друга.
– Ну, ты еще долго будешь диванингом заниматься? – Я в очередной раз щелкнул кнопкой. – Дай сюда пульт и вали в душ, мы и так опаздываем. Хочешь, чтобы Павлуша воспользовался ситуацией?!
– А там и усилий прикладывать не надо. Она мне прямо сказала, чтобы я валил подальше. – Переключив на кулинарный канал, я смотрел сюжет о том, как правильно разделывать рыбу.
– Да дай… – Лёня с силой дернул из рук пульт, отшвырнул его на кровать. – Давай я тебе сейчас кое-что предскажу, а ты уж решай сам, что дальше делать.
– Ну-ну, цыганочка, жги. – Я сполз в кресле, вытянул ноги, запрокинул голову на мягкую спинку. – Тебе ручку позолотить, или уже начнешь?
Киселев пропустил издевку мимо ушей, сел напротив.
– Пока ты тут просвещаешься в десяти способах чистки рыбы, Павел Сергеевич обхаживает твою Машку.
– Это я уже понял, – перебил я друга.
– Молодец, сообразительный, да не сильно. Представь, мы сейчас собираемся и уезжаем, Машка остается. Скорее всего, Павлушу она пошлет лесом, не для нее этот хорек. Но подвернется другой, более языкастый и шустрый. Шуры-муры, трали-вали, она в очередной раз разочаруется и не забудет вспомнить тебя добрым словом, мол, все мужики одинаковые. А возможно, ей повезет и встретит нормального, который будет заботиться о ней и мелкой. И она опять вспомнит о тебе добрым словом, мол, слава богу, отшила вовремя.
Сказанное мне не нравилось. Я подобрался, сел нормально.
– Не нравится? – Киселев правильно понял мои действия. – Но это не главное! А что в этот момент будешь делать ты? – спросил он и ждал от меня ответа.
– Жить.
– Если ты называешь жизнью очередную куклу, выклянчивающую новую машину, нежелание возвращаться домой после тяжелого дня, систематические загулы, облаивание всех и вся вокруг и ежедневные сожаления, то пожалуйста! Добро пожаловать в мой мир, – грустно добавил Лёня. – Короче, тут два варианта: или ты поднимаешь свой оскорбленный отказом зад и идешь в душ, или я собираюсь и возвращаюсь в Москву. Мне до чертиков надоело смотреть на твою постную рожу. Ну?!
– Жди, – бросил я, на ходу стягивая футболку.
***
Ночной клуб встретил громкой музыкой, снующими от столика к столику официантами, подвыпившими посетителями, извивающимися девицами, призывно демонстрирующими свои прелести – классической атмосферой пятничного кутежа. Часы показывали почти одиннадцать, мы изрядно опоздали, и я боялся увидеть Нимфу в объятиях Павла.
У входа на Лёню налетела Ингусик-лапусик. Девушка пыталась перекричать шум, на ухо докладывая Киселеву обстановку. А Лёня молодец. Пригласил Ингу – убил сразу двух зайцев: обеспечил себе приятную компанию и, пока нас не было, обеспечил Нимфу компанией.
– Идем, надо поздравить хорька! – крикнул друг.
Рассекая танцующих, мы оказались около лестницы, ведущей к ВИП-зоне. С балкона радостно махала рукой главный бухгалтер, София Марковна. Сразу видно, что народ уже хорошо принял на грудь – трезвые так не радуются приходу начальства. Окинув взглядом присутствующих, я не увидел Нимфу.
Лёня усердно тряс руку расфуфыренному Павлу Сергеевичу, благодарно принимающему поздравления. Наступив себе на горло, и я подошел и, протянув ладонь, громко произнес:
– Поздравляю, Павел Сергеевич, всех благ вам.
– О-о-о, спасибо, Ярослав Витальевич, вы только представьте, – эмоционально делился переживаниями тот, – тридцать девять лет. Тридцать девять! Говорят же, что сорок нельзя отмечать. Вот решил гульнуть в этом году.
– Да, правильно, а то мало ли…, – замечание получилось двусмысленным. Хорек смутился, но, услышав Лёнин смех, принял сказанное за шутку.
Прожектора над танцполом мигали в хаотичном ритме, отражаясь в зеркальных поверхностях помещения, отчего высмотреть в толпе кого-либо, было практически невозможно. Мой поиск Маши прервала София Марковна, которая повисла на руке и с интересом спросила:
– А что вы подарили Павлу Сергеевичу?
Вот же черт, об этом даже мысли не возникало.
– Я его не уволил, – произнес я с каменным лицом. Главбухша смутилась буквально на секунду и залилась нетрезвым смехом. Решив исправить ситуацию, произнес: – В понедельник скину приказ, премию выпишите.
Окрыленная информацией, женщина полетела приносить благие вести имениннику.
Рядом со мной возник Леонид с бокалом в руках – в глазах блеск. Когда успел принять на грудь? Мы были в клубе не больше десяти минут.
– Будешь?
Я отрицательно мотнул головой.
– Вот и правильно, ты и так…
Друг изобразил неопределенный жест, из чего я понял, что с головой дружбы у меня нет.
Я толкнул его локтем в знак протеста.
– Охренеть, Яр! – Киселев указывал куда-то рукой в сторону бара.
У барной стойки, плавно двигая бедрами, пританцовывала Нимфа в ожидании напитка. На ней была серебристая тряпица, едва прикрывающая бедра и грудь. При каждом движении девушки блестящий материал очерчивал идеальную фигурку.
Бармен протянул коктейль. Маша, очаровательно улыбнувшись в ответ, тряхнула гривой и походкой львицы направилась в нашу сторону.
Все взгляды, не только мужские, но и злобно-завистливые женские были сосредоточены на ней. В этот момент хотелось сбежать вниз и завернуть Нимфу в пиджак, спрятав ее от чужих глаз.
Киселев, уловив мое настроение, прокричал на самое ухо:
– Не надо, ты ее испугаешь! Глянь на себя, – мотнул он головой в сторону зеркальной колонны.
Видок у меня был не для слабонервных.
Внимательно наблюдая, как Нимфа поднимается в коротком платье по ступеням лестницы, завелся окончательно. Я уже не был уверен, что смогу сдержаться, если хорек хотя бы пальцем коснется ее.
