Леня, не задумываясь, прижал бинт к губе.
– Ах, вот, Киселев… Да, тут все замечательно! Неделю покушаем протертую пищу, можно на блендере измельчать, – подсказал врач, само сострадание. – Никакого спорта, алкоголя и секса месяц.
– А секс-то причем? – возмутился Киселев.
М-да, что еще могло волновать из перечисленного?
– А при том. Был удар, а мозг – орган очень чувствительный и, замечу, важный. А там повышение давления, опять же физнагрузки, я бы так не рисковал.
– Понял, – уныло согласился пациент.
– Ну, все, свободны. Если что, Ярослав знает мой номер, а лучше сразу набирать ноль три. Я утром передам данные о побоях, с вами свяжутся сотрудники.
С этими словами Смирнов вышел из транса.
– Андрюх, давай без полиции, еще время на это тратить. Все же нормально.
– Ничего не могу сделать, – извиняющимся тоном произнес брат. – Регламент.
На выходе из кабинета я чмокнула брата в щеку и, подмигнув Константину, пошла вслед за мужчинами. На улице уже можно было различить очертания домов и деревьев, новый день вступал в свои права.
– Рада, что все хорошо, – обратилась я к Лёне, – А вот и такси, спокойной ночи! – Махнув на прощание рукой, села в машину.
Добравшись до дома, первым порывом было пойти в душ. Скинув с себя платье, я простояла минут пятнадцать под теплыми струями. Ноги невыносимо гудели от безудержных танцев на каблуках. Упав на кровать, я закинула ступни на подушку и тут же уснула.
***
С трудом разлепив глаза, старательно пыталась понять, сколько же я проспала. Голова гудела, как высоковольтные провода. Мысленно отругала себя за алкоголь и поплелась в кухню. Проходя мимо зеркала, ойкнула. Нельзя ложиться спать с мокрой головой. Припухшие глаза и белые губы напоминали о вчерашних приключениях. Горло саднило от сухости, и казалось, я смогу выпить ведро воды.
Утолила первую жажду, набирая прохладную воду из крана сложив ладошки лодочкой и только потом открыла холодильник в поисках спасения. Банка маринованных помидоров манила своим видом. Вдохнув пряный аромат, я пустила слюну.
Поклялась себе, что никому не расскажу, как позорно опохмелялась рассолом. Превозмогая головную боль, достала бокал, борясь с желанием пить прямо из банки. Да и если пить из банки, помидорки точно будут падать на лицо.
Квартиру оглушил требовательный звонок.
Кого там принесло с утра пораньше?
Часы показывали тринадцать двадцать – хорошо же поспала.
Я доплелась до двери и, не глядя в глазок, открыла.
На пороге возвышался господин Смирнов, он был раздражающе свеж и бодр. Вспомнив о своем внешнем виде, я смутилась, но головная боль и жажда убили на корню ростки стыда.
– Не баси, пожалуйста, – первая фраза, которую я смогла произнести.
Мозг только-только со скрипом начинал работать.
Развернувшись в сторону кухни, я пошлепала за живительным рассолом. Придется позориться при Смирнове. Хотя куда еще хуже-то?.. Всклокоченная, опухшая, с помятым лицом.
Входная дверь закрылась, и послышались шаги.
Ярослав застал меня сидящую в обнимку с двухлитровой банкой и потягивающую мутный напиток.
Зрелище Смирнова нисколько не удивило и, поставив пакет на стол, он извлек из него две бутылки минералки и «Алкозельцер». Мужчина по-хозяйски открыл шкафчик, взял стакан и, наполнив его водой, бросил в него пару таблеток.
– Пей, – сказал тоном, не принимающем возражения.
А возражать сил не было.
– Спасибо, – выдавила я из себя.
Растворяющаяся таблетка щекотала мелкими брызгами-пузырьками, и я невольно почесала нос.
Яр сел напротив меня.
– Страшное зрелище? – поинтересовалась я.
– Нет, очень красивое.
Я снисходительно улыбнулась.
– На тебе моя футболка, – заметил он удивленно.
Вот же черт, и правда!
– В ней удобно спать, – произнесла будничным тоном.
– Я так и подумал.
– Что-то случилось? Лёне плохо? – спросила я.
Жадно напившись минералки, я мечтала добраться до кроватки и поспать еще пару часов.
– Нет, он в полном порядке. Андрей действительно передал информацию о нападении?
С улицы доносились детские визги, и я поморщилась от пульсирующей боли.
– Нет, конечно, – улыбнулась я уголком губ. Растерев виски, еще раз прокляла алкоголь.
Яр посмотрел на меня взволновано.
– Ты догадалась? – спросил он.
– О том, что ты дал Лёне в челюсть? Конечно. – Было приятно ощущать превосходство. – Я только не поняла зачем.
– Если я скажу, ты решишь, что я псих.
– А если не скажешь, то я придумаю причину сама. – Я прижалась к прохладной стене спиной.
– Я не знал, как тебя забрать из клуба. Все эти взгляды и подкаты. Еще этот хорек с танцем… – Смирнов зло пыхтел, не поднимая на меня взгляд.
И это взрослый человек.
Меня разобрал смех, я не могла остановиться. Веселье пульсирующей болью отразилось в висках.
– И как Лёня согласился? Вы же взрослые, местами умные люди.
– Ну-у-у, мужская дружба.
– Дружба, – фыркнула я. – Спасибо за воду и лекарство, не хочу показаться не вежливой, но я бы хотела еще поспать.
– Да, конечно. – Яр быстро поднялся на ноги. – Не провожай.
Плотно зашторив окна, я забралась обратно в кровать. В тяжелой голове мелькали образы и сцены сегодняшнего утра и вчерашней ночи. Боль наконец отступила. Сознание медленно уплывало, и я вместе с ним – в мир абсурдных сновидений. Лёня с двумя загипсованными руками танцевал с Ингой вальс, вокруг них сновали официанты с коктейлями, Андрей пытался отбиться от собаки, которая ухватила его за штанину джинсов и противно потявкивала. Я же, полулежа на диване, расслабленно наблюдала за ними, и в этот момент опора начинала уходить из-под спины. Я мягко проваливаюсь в объятия Смирнова. Не отталкиваю и не отстраняюсь, а устраиваюсь удобнее и теснее прижимаюсь щекой к горячей груди. Это же сон. Улавливаю знакомый запах парфюма, втягиваю носом и слышу мягкий шепот над ухом.
– Я люблю тебя, Нимфа.
– И я тебя люблю, – отвечаю не задумываясь.
Стоп!
Приоткрываю один глаз. Нет, мне не показалось. Мой нос утыкается в мужскую грудь. Поднимаю взгляд вдоль шеи вверх и упираюсь в довольное лицо Смирнова.
– Я услышал все что хотел, – произнес он слишком радостно.
Эпилог
Четыре года спустя
