– Как ты вовремя, дорогая! – обрадовалась Северина. – У меня для тебя хорошие новости! Пришло письмо из Школы мастериц. Для тебя есть место!
Ещё полчаса назад Эльта думала, что эта весть её расстроит, – но сейчас приняла её даже с каким-то облегчением. То ли потому, что наконец-то наступила определённость, то ли потому, что встреча с Меигет, пусть и воображаемая, не на шутку напугала её. После такого было приятно представлять себе скучные занятия рукоделием и правилами хорошего тона в Школе мастериц.
– Но тебе нужно быть в Крустене двадцать седьмого мая, – продолжала Северина. – И они очень просят не опаздывать. Так что уехать придётся двадцать пятого…
– Странно, – удивилась Эльта. – Зачем так рано? Учебный год ещё не закончится!
– Что поделать, видимо, так нужно, – ответила мать, и что-то в её тоне заставило Эльту насторожиться. – И не так уж это и рано. В конце концов, несколько дней роли не играют. Тебе предстоит учиться там, поэтому следует соблюдать все их требования. Надеюсь, к концу мая ты уже сдашь экзамены. Если что, попросим учителя проэкзаменовать тебя досрочно. Подготовишься и всё успеешь.
Фредек уехал по делам, и Северина с нетерпением ждала его, чтобы сообщить, что их дочь приняли на летний курс в Школу мастериц и она едет в Крустен. Когда он вернулся, его первой реакцией, как и у Эльты, было удивление.
– Зачем ехать так рано? – бросил он ещё с порога. – Не беспокойся, Эльта, если не успеешь сдать экзамены, то опоздаешь на несколько дней. Ничего страшного не случится.
Тут Северина протянула ему письмо, он прочитал его, вздохнул и сказал совсем другим тоном:
– Хотя… Пожалуй, они и правы, надо ехать. Тут уж ничего не поделаешь. Правила есть правила, нужно их соблюдать.
Фредек унёс письмо к себе в кабинет, а Эльта села за уроки, стараясь не думать о Школе мастериц, – и скоро в самом деле забыла о ней. Вспомнила, только когда забралась в кровать и собралась погасить свечу.
Реакция родителей на письмо из школы показалась ей какой-то странной, неестественной. Ещё днём, услышав, как мать говорит о будущей поездке, Эльта сразу подумала про заклятие обыденности – но тут же отогнала эту мысль. А теперь вдруг сообразила, что сама так и не прочитала это письмо. «Если на нём заклятие обыденности, я ведь сразу его почувствую! – решила Эльта и встала с кровати. – Хотя, скорее всего, никакого заклятия нет, и я опять всё выдумываю…»
Тем не менее Эльта сунула ноги в тапочки, взяла свечу и пошла в отцовский кабинет, стараясь ступать как можно тише. На краю стола лежало письмо из Крустена – лист, исписанный ровным, аккуратным почерком.
Эльта поставила свечу на стол, взяла письмо – и вздрогнула: убористый текст исчез, а вместо него лист прорезали острые огненные буквы:
Жду вас с Яником во дворце 26 мая в полдень. Не вздумайте не подчиниться или опоздать!
Меигет
Буквы вспыхнули красным золотом, а вслед за ними и края письма, которое обожгло Эльте пальцы. Она выронила лист – и он немедленно стал таким, как прежде.
Дилижанс
На следующее утро Эльта немного опоздала в школу – проспала, потому что долго не могла заснуть накануне. Новость о том, что Меигет стала королевой Файолеаны, повергла её в смятение. Она гадала, с помощью какого обмана Меигет удалось захватить трон и что стало с королевой Гвенлиор, Эймером, капитаном Олле Верусом, Уннасом Тройстеном, живы ли они… А в памяти то и дело вспыхивали огненные буквы письма. Когда Эльта наконец забылась неспокойным сном, уже начинало светать.
Учитель был в хорошем настроении, и Эльта отделалась за своё опоздание только замечанием и обещанием приходить вовремя. Проскользнув на своё место, она достала учебник и тетрадь, а пока учитель писал на доске, посмотрела на Яника – и по его лицу сразу поняла, что он тоже получил с Острова письмо.
Нета и Грета заметили, что Эльта с Яником переглядываются, и с увлечением зашептались. На перемене Нета хотела поговорить с Эльтой, но та рассеянно помотала головой и пошла искать Яника. Искать долго не пришлось: он стоял у окна в коридоре и хмуро думал о чём-то, глядя во двор и машинально ковыряя пальцем краску на оконной раме.
– Меигет? – спросила Эльта.
– Угу.
Эльта рассказала о письме.
– А у меня ещё хуже, – заметил Яник.
– Как это?
– Я вчера явился на «Фортуну» к четырём, как договаривались. Меня там ждали. Сразу отвели к капитану. Я думал, он спросит о чём-нибудь или захочет посмотреть, что я умею, – а он только глянул на письмо Олле Веруса и сразу его отложил. Даже не прочитал! Взял со стола уже запечатанный конверт, протянул мне и велел передать отцу.
– Запечатанный? Заранее приготовленный?
– Ну да.
– И всё?
– Всё.
– А в конверте было письмо Меигет с заклятием обыденности?
– Отец при мне прочитал письмо. Там написано, что капитан согласен меня взять, но «Фортуна» больше не придёт в Гайстун. В конце мая она будет в Устеде. Туда и надо приехать двадцать шестого.
– Значит, выехать нужно…
– …утром двадцать пятого.
– Как и мне, – кивнула Эльта.
– Я думал, что отцу это не понравится, а он сразу согласился. «Превосходно! – говорит. – Разумеется, ты поедешь, ведь тебе нужно набираться опыта. Правилам следует подчиняться». Уж лучше бы ворчал… А потом ещё добавил, что ему жаль отпускать меня на всё лето, но, видно, ничего не поделаешь, так надо. Я сразу заподозрил заклятие обыденности. Еле дождался, когда отец закончит работу. Пока все сидели в гостиной, пошёл в его кабинет и прочитал письмо… А дальше всё было, как у тебя.
Эльта вздохнула.
– Значит, Меигет добилась своего, и нам придётся ехать, деваться некуда…
– Только ты не начинай! – рассердился Яник. – Я этой обыденности уже наслушался от домашних. Запомни: мы едем не потому, что Меигет так хочет! А потому, что мы сами это выбрали! Потому, что мы должны помочь, вот и всё! – Он помолчал и прибавил тихо: – Боюсь, что, кроме нас, некому…
У Эльты за всю жизнь не выдавалось более тоскливого и тревожного месяца, чем этот май перед отъездом. Погода стояла превосходная, но на прогулки почти не оставалось времени: нужно было готовиться к досрочным экзаменам. Нета и Грета, донельзя заинтригованные серьёзностью и задумчивостью Эльты, её разговорами с Яником и многозначительными взглядами, которыми те иногда обменивались, наперебой строили догадки и пытались вызвать Эльту на откровенность. Она отвечала односложно и уходила, ссылаясь на дела.
Родители хлопотали и суетились, собирая её в поездку, старались предусмотреть каждую мелочь – а Эльта всё чаще спрашивала себя, сможет ли вообще вернуться назад. Как она ни старалась, ей не удавалось скрыть тревогу и грусть – но родители словно ничего не замечали. Наконец Эльта пришла к выводу, что заклятие обыденности было не только в том письме. Теперь она была уверена, что кто-то его обновляет, снова и снова накладывает на их лавку, а может, и на весь Гайстун.
