– Ничего такого Эймер не просил, – поправила Эльта. – Это мы с тобой сожгли письмо и решили, что надо искать голубое пламя. А Эймер просто просил найти место, где могут происходить странные вещи, где любят играть дети и которое любят рисовать художники, – вот и всё. Место, которое нравится художникам, мы уже нашли.
– Только детей я там что-то не заметил. И уж подавно ничего странного. Ну ладно, ты права, эту скалу всё равно стоит иметь в виду.
– Хоть в чём-то ты со мной согласился.
– В смысле?
– Ты всё время споришь!
– Это ты всё время споришь.
Эльта посмотрела на него и ничего не ответила.
– Что? – спросил он.
Она помотала головой.
– Не сейчас.
– Да какая разница когда? Не веди себя, как девчонка! Ты же не такая! В чём дело?
Эльта остановилась и сказала:
– Самое лучшее, что может сделать Беласко, чтобы помешать нам, – это поссорить нас с тобой.
– Но как он может это сделать? – озадачился Яник. – Вроде мы с тобой сами решаем, ссориться нам или нет.
– А кто его знает.
– Думаешь, тени?
– А вдруг…
– Ладно, – решил он после недолгих раздумий. – Спорить будем, а ссориться – нет, пусть даже не надеется. Ты считаешь, что это где-то у скалы, а я думаю, что это маяк. Вот и давай каждый проверит свою версию, а дальше – по обстоятельствам.
– Ты хочешь идти на маяк без меня?!
– Не на маяк. Это странно будет выглядеть, если мы с тобой заявимся на маяк и скажем, что нам, мол, просто хочется поговорить.
– Да уж. Смотритель сразу спросит, где наши родители. Решит, что мы из дома убежали.
– Вот именно.
– А как теперь быть?
– В этот выходной отец ездил по делам в порт. Ну, почти в порт – к одному знакомому у городских ворот. Я побродил там и подумал, что смотритель маяка по-любому должен иногда выбираться в город. Там возле порта есть таверна «Верный пёс», где всегда много народу: её любят моряки. Думаю, и смотритель там бывает.
– Наверняка!
– Схожу туда, попробую узнать.
– А разве тебя туда пустят?
– Проберусь как-нибудь.
Эльта вспомнила лето:
– Вот бы снова поплавать на «Альбатросе»…
При этих словах они невольно повернулись и посмотрели на море – вдали белели на солнце паруса какого-то корабля.
Чаепитие
Мечтая поскорее познакомиться со смотрителем маяка, Яник на следующий день прямо после уроков отправился к городским воротам. Погода была мрачнее, чем накануне, с моря дул сильный ветер, заставляя кутаться в шарф.
Недалеко от ворот Яник свернул налево и через несколько минут оказался у обшарпанных дверей «Верного пса». Оттуда пахло крепким табаком и жареной рыбой. Над входом на ржавых цепях покачивалась вывеска.
Яник хотел войти, но из таверны вышел какой-то парень, судя по всему охранник, и преградил ему путь:
– Ты куда? Детям нельзя!
– Мне нужен смотритель маяка. По делу.
Парень покачал головой:
– Его там нет. Да он редко тут бывает.
– Но всё-таки бывает?
– Иногда приходит пропустить кружечку. Он не любит компаний. Предпочитает один сидеть на маяке. Работа такая – видать, привык… Если тебе его надо, проще до маяка прогуляться. А что надо-то? Может, я увижу – передам.
Яник задумался.
– Спасибо, я сам его покараулю. Он примерно в это время приходит?
– По-разному… Ну как знаешь.
На следующий день Яник опять пришёл, заглянул в таверну и снова наткнулся на того же парня – он стоял у входа, скрестив руки на груди, и оглядывал посетителей, сидевших за грубыми столами в дымном полумраке.
– Снова ты? Нету его! Сказано же: если что надо, передай мне. Придёт – я ему скажу.
– Да долго объяснять…
– Так записку оставь.
– А можно?
– Отчего ж нельзя.
– Я тут напишу? – спросил Яник, кивая на стол с краю.
– Валяй.
Яник достал из портфеля тетрадку и вырвал листок. Вытащил чернильницу и перо и некоторое время грыз его кончик, глядя на пустой лист. Наконец написал:
Здравствуйте!
Меня зовут Яник. Мне очень нужно с вами поговорить. Насчёт ремонта маяка и Острова. Вы ведь знаете Кауса? Я не застал вас тут, назначьте время, я приду. Заранее спасибо.
Яник писал и слушал разговор матросов за соседним столом. Один из них, пожилой, с густыми усами и бакенбардами, хрипло говорил другому, сидевшему к Янику спиной:
– Идёт непогода. Хорошо, что мы стали на якорь вчера, а уйдём сегодня в ночь. Нет ничего хуже, чем в непогоду подходить к этим берегам!
– Почему?
– Особенно с юга… – продолжал тот, словно не слышал вопроса. – Днём – ещё ничего, а ночью – если не разглядишь свет маяка, то всё, верная гибель! Там гряда камней. И они, подлецы, невысокие, издали не видны. А наскочишь на них – уже ничто не поможет.
Яник закончил, перечитал письмо и сам не заметил, как поставил кляксу на краешке листа. Смахнул рукой излишки чернил и осторожно оторвал испачканный край – он получился не очень ровный, зато без кляксы. Яник запихал вещи в портфель, свернул лист и протянул охраннику.
– Передам, – пообещал тот.
Довольный Яник вышел на улицу и быстро зашагал наверх. Ему хотелось ещё посидеть в таверне, но тогда его отсутствие заметили бы дома. Какой-то кругленький господин на улице достал карманные часы и удивился:
– О, уже без четверти три!
Услышав это, Яник пустился бегом. Он всё-таки опоздал, но совсем немного. Отец хотел было прочитать нотацию, но взглянул на раскрасневшегося и запыхавшегося сына и молча указал ему на его место. Тот плюхнулся на стул и наконец-то перевёл дух.
Эльта давно знала, что, если Яник увлечётся какой-нибудь идеей, его перестаёт интересовать всё остальное, поэтому не звала его никуда в эти дни и вообще оставила в покое. Нета и Грета подошли к ней на перемене.
– Ты совсем про нас забыла, – вздохнула Нета. – А с Яником ходите не разлей вода…
– Вас ещё женихом и невестой не дразнят? – хихикнула Грета.
– Вот представьте себе, дразнят! Яник из-за этого на днях подрался с Казмером.
– О, так у них прямо война? – заинтересовалась Грета. – Увидите, всё это кончится вмешательством директора.
– Ничем это не кончится, – беспечно ответила Эльта.
