– Госпожа просит вас пройти в гостиную.
– Но… – растерялась Эльта.
– Не волнуйтесь. Только вам нужно раздеться.
Сняв пальто, Эльта заглянула в зеркало, поправила волосы, и горничная повела её по устланным коврами коридорам просторного дома, такого богатого, что вещи из него прекрасно смотрелись бы и во дворце.
Эльта вошла в роскошно обставленную гостиную в жемчужных тонах. У круглого стола, покрытого кружевной скатертью искусной работы, сидела очень красивая молодая дама в великолепном платье нежно-розового оттенка. Увидев Эльту, она улыбнулась.
– Здравствуйте, госпожа Аэд, – сказала Эльта и почтительно присела, как делала на Острове при встречах с королевой, – сейчас это показалось ей уместным.
– Называй меня просто госпожой Меигет, дорогая, – отозвалась она. – По фамилии – слишком уж торжественно… Как тебя зовут?
– Эльта Подер.
– Приятно познакомиться.
– Вот ваш заказ.
Эльта поставила корзинку на стол. Меигет с любопытством заглянула туда, открыла пудреницу и улыбнулась.
– О, замечательно! Оттенок бледного румянца, как я и просила. И мой любимый миндальный аромат. С ванилью, но на первый раз это даже неплохо… Ты не откажешься выпить чаю? – спросила она таким тоном, словно отказ был совершенно немыслим.
– Буду очень рада, спасибо, – ответила Эльта, вспомнив о просьбе матери.
Меигет кивнула горничной, и та убежала.
– Ты, должно быть, удивлена, что я приглашаю тебя почаёвничать. В подобных домах это не принято. Но сегодня мне скучно, а я не люблю пить чай одна.
Эльте всё время казалось, что Меигет кого-то ей напоминает, – и тут она наконец сообразила кого – Гвенлиор, королеву Файолеаны. Только королева была неуловимо похожа на кошку, а Меигет скорее хотелось сравнить со змеёй. Она была очень обаятельна, часто улыбалась, её голос звучал мягко и сладко, но, несмотря на всё это, в её присутствии возникало какое-то тревожное чувство. У неё были красивые карие глаза, – только выдержать их взгляд было непросто. Меигет повернулась к окну, и Эльта увидела, что её тёмно-русые волосы украшены розовыми жемчужинами в тон платью.
– Как сегодня на улице? – лениво поинтересовалась Меигет.
– Не холодно, только всё ещё очень ветрено, – ответила Эльта, едва не прибавив «ваше величество».
– Да, так я и думала, – кивнула Меигет. – Можно было бы пройтись, но я не люблю гулять здесь в такую погоду. Ещё и этот ужасный дом в конце улицы… Как хорошо, что его скоро снесут.
Горничная принесла поднос с чайником и тонкими белыми чашками.
– Снесут? – переспросила Эльта.
– Да, так говорят. И кажется, ещё до начала зимы – поскорей бы! Может, там сделают красивую террасу. Оттуда будет прекрасный вид… Попробуй пирожное.
Эльта послушно взяла кофейное пирожное с кремом.
– Расскажи о себе, – попросила Меигет. – Я недавно приехала в Гайстун, и мне интересно, какая здесь жизнь. Ты родилась здесь?
– Да.
– Учишься в школе и помогаешь родителям в лавке?
– Да…
– А что ты намерена делать дальше? Кем хочешь стать?
– Не знаю… Наверное, буду работать в лавке, если… – Тут Эльта осеклась и замолчала.
– Что «если»? У тебя есть мечта?
– Если не найдётся чего-нибудь другого. Я пока не могу… – Эльта чуть не сказала «найти свою сказку», но спохватилась: – Не могу понять, чего именно я хочу.
Меигет понимающе кивнула:
– Безусловно, ты сможешь работать в лавке, ты очень милая, воспитанная и аккуратная. Но есть и другие пути. Ты не задумывалась, например, о том, чтобы стать горничной?
Эльту неприятно удивил такой поворот беседы, она смутилась и не нашла что ответить.
– Тебя обидел мой вопрос, – заметила Меигет. – Но ты не поняла меня: я имела в виду вовсе не работу в богатых домах вашего Гайстуна. Это скучно и совсем не престижно. Когда подрастёшь, ты могла бы стать горничной во дворце – согласись, это совсем другое дело.
– Во дворце? – удивилась Эльта. – В каком дворце?
Меигет загадочно улыбнулась.
– В каком-нибудь. Будь уверена, если это занятие тебе подходит, то и дворец найдётся. Только, конечно, надо будет ещё многому научиться… Как называется этот цвет? – спросила она, показывая на рукав своего платья.
– Холодный розовый, – предположила Эльта.
Меигет кивнула:
– Почти правильно. Это цвет розового пиона. А цвет твоего платья?
– Розово-бежевый…
– Пыльно-розовый, – поправила она. – А чем различаются обруч и диадема?
Эльта задумалась.
– Диадема, кажется, украшена камнями… Она более нарядная, а обруч попроще…
– Диадема похожа на корону. Что ж, для начала неплохо. Благодарю тебя за визит, ступай. И не забывай мои слова.
Эльта попрощалась, горничная проводила её до дверей и заплатила за заказ. Когда дверь закрылась, Эльта на мгновение задержалась у крыльца, глядя на дом.
– В жизни не помню более странного чаепития, – пробормотала она, спеша домой по Терновой улице. Но вдруг остановилась и пошла назад. Ей не давали покоя слова Меигет о том, что дом № 18 скоро снесут. Эльта вспомнила свой сон об этом доме – он был таким ярким, что каждая его деталь до сих пор вставала в памяти отчётливо, как воспоминания о сегодняшнем дне. Эльта поняла, что просто не сможет уйти отсюда, пока не подойдёт к этому дому.
Сама не понимая зачем, она приблизилась к нему, свернула влево и вскоре увидела знакомую дорожку к двери чёрного хода, стиснутую разросшимся кустарником. Здесь было тихо, только ветер посвистывал в старых деревьях.
С тем же чувством любопытства и тревоги, что и во сне, Эльта прошла к старому крыльцу и медленно поднялась по ступеням. Во сне она пришла сюда лунной ночью, а сейчас был день – но в остальном сон оказался пугающе точным. Эльта взглянула на дверь – и сразу заметила щербинку на латунной дверной ручке.
Записка
На следующий же день Эльта рассказала обо всём Янику.
– Одна я побоялась туда идти. Прикоснулась к ручке двери – там и правда щербинка сбоку… И поняла, что если войду, то всё сбудется.
– Правильно сделала, что не пошла, – кивнул Яник. – Мы пойдём туда вместе. Сегодня же!
– Мне тоже кажется, что надо пойти. – Эльта помолчала. – А иногда я боюсь, что это ловушка…
– Мы просто посмотрим! Никуда не полезем, пока не убедимся, что всё спокойно. Но дом надо осмотреть обязательно! Что за напасть такая: маяк собрались ремонтировать, дом – сносить…
После уроков Эльта и Яник со всеми предосторожностями подошли к дому. Предосторожности заключались в том, что они шли молча, стараясь не привлекать к себе внимания, и не стали разглядывать дом со стороны фасада, а сразу свернули к чёрному ходу. Погода располагала к прогулкам: промозглый ветер, все эти дни завывавший в трубах и скрипевший флюгерами, почти стих и земля высохла после недавних дождей. Небо было затянуто высокими ровными облаками и совсем не казалось хмурым.
