– Что случилось? – спросила Эльта. – Смотрителя нет?
– Нет. Все лампы разбиты, и ограждения со стороны моря – тоже. Посмотри сама – только осторожно, там с ног сдувает.
Эльта поднялась по железной лестнице, высунула голову из люка – и у неё захватило дух от ледяного штормового ветра. Море налилось свинцом, волны уже не шумели, а ревели, разбиваясь о берег, и делались всё выше.
– Что здесь произошло? – выговорила Эльта, спускаясь. – Кто это сделал? Может, смотритель попал в беду?
Яник напряжённо размышлял о чём-то. Потом кинулся к столу, раскрыл вахтенный журнал и посмотрел последнюю запись.
Ночь с 29 на 30 октября. Ужасной бурей уничтожило маячный фонарь. Пока ветер не стихнет, ничего нельзя сделать. На маяке произошло несчастье. Иду за помощью – если невозможно зажечь маяк, постараюсь хотя бы спасти его несчастную жертву.
– Какое враньё! Какой… – Яник не находил слов от возмущения. – Да он же сам разбил лампы и сбежал! Ты смотри, написал заранее! Ночь-то ещё не началась! Ещё какое-то несчастье выдумал!
– А откуда он знал, что начнётся буря? – Эльта подумала об этом и похолодела.
– Не знаю. Может, есть какие-то приметы…
– Что будем делать? Выходит, мы тут одни?
– Одни. Поэтому нам придётся зажечь маяк вместо этого предателя. Вывел фонарь из строя и сбежал! В старину за такое сразу отправляли на каторгу, я читал!
– Как зажечь?
– Да как угодно! Костёр развести, хотя бы факел. Придумаем что-нибудь.
– А вдруг это нарочно подстроено? Вдруг смотритель – человек Беласко? А вдруг… – Эльта представила, что Беласко сам может появиться на маяке в любую минуту, но не стала об этом говорить.
– Тут он просчитался. Пока я здесь, маяк будет гореть.
Новый порыв ветра сотряс башню и тоскливо завыл в сломанном фонаре. Зазвенели стёкла.
– Идём вниз, поищем, что можно зажечь, – сказал Яник.
– Только возьми свечу. Совсем темно стало.
Яник вернулся к столу – но свечи там не нашёл.
– Подлец! Всё унёс! Наверняка и спички забрал! Но ничего, обойдёмся.
Они пошли вниз по тёмной лестнице, слушая, как воет ветер и ревёт море. Каждый шаг отдавался в безлюдном пространстве башни угрюмым эхом. Эльта мельком подумала, что сейчас самое время испугаться – но страх отступил, как только появился конкретный вопрос, который необходимо решить. Теперь она пыталась изобрести способ зажечь на маяке огонь. Яник, всё ещё кипевший от гнева, делал то же самое, но вслух:
– Там в кладовой есть масло. Надо им воспользоваться, только придумать как.
– В домике смотрителя наверняка что-нибудь найдётся, – сказала Эльта. – Ткань, доски. Пропитать маслом и зажечь.
– Сейчас попробую сломать дверь.
– А как?
– Камнем. Камней тут полно.
– А как добыть огонь?
– В доме наверняка есть спички. А нет – неважно. Найду кусок железа и попробую высечь огонь. В такую бурю нельзя без маяка! Не уйдём отсюда, пока не зажжём!
– Странная какая-то буря. Давно ли мы сюда пришли – всё ведь было спокойно…
Наконец они спустились вниз. Мутное окно почти не давало света, в него виднелось только непроглядное вечернее небо. Снаружи грохотали волны, и в маяке сильно пахло сыростью.
Яник заглянул в кладовую. В ней было темно, как в погребе. Он пошарил там и вышел.
– Ничего. Ладно, для начала попробуем открыть дом.
Пока они ходили наверх, Эльта кое-как отгоняла жуткое чувство, а теперь это перестало у неё получаться. К страху примешивалась тоска – как будто маяк просил о помощи. Эльта никогда не видела ничего более грустного, чем его сломанный фонарь. Шмыгнув замёрзшим носом, она стала дышать на свои озябшие руки, потом потёрла ладони друг о друга. Это помогло немного успокоиться. Она пошла к двери – и вдруг ей показалось, что там, за дверью, кто-то есть. Она попятилась и взяла Яника за руку.
Дверь маяка медленно отворилась.
Свет над морем
Яник и Эльта увидели в дверном проёме фигуру в капюшоне и через секунду поняли, что фигура принадлежит женщине. Она вошла в маячную башню, сбросила капюшон и замерла, глядя на детей.
– Вы?! Почему вы здесь?!
– Здравствуйте, госпожа Меигет, – проговорила Эльта, не зная, что и думать. – Это Яник…
Меигет была в длинной тёмной накидке. Её лицо показалось друзьям бледным даже во мраке маяка.
– Давно вы пришли? – спросила она.
– Перед закатом, – ответила Эльта.
– Вы видели здесь кого-нибудь?
– Нет, госпо…
– Зови меня «ваше высочество», – перебила Меигет.
– «Высочество»? – переспросил Яник. – Так вы принцесса?
– Да. Только этим делу не поможешь… Кто из вас первым вошёл в маяк? – спросила она таким тоном, будто входить в маяк было смертельно опасно.
– Я, – ответил Яник. – Ой, нет, я только открыл дверь.
– Я вошла первой, – вспомнила Эльта. – А что?
– Плохо, – сказала Меигет, прошла к лестнице и села на ступеньку. – Какая грустная сказка…
– Маяк сломан! Надо его зажечь! Вы поможете нам? – спросил Яник.
Меигет повернулась к нему каким-то змеиным движением.
– Нет. Он не должен гореть в сегодняшнюю ночь.
– Но ведь…
– И вас не должно здесь быть! Особенно тебя, Эльта.
– Так вы знаете, в чём дело? – спросил Яник. – Куда делся смотритель?
– Он не вернётся, – ответила Меигет.
– Надо зажечь маяк! – повторил Яник.
– Не думаю, – холодно возразила Меигет. – По плану он должен был погаснуть весной. Но вы сами нарушили этот план, выпустив голубое пламя.
– Так вы всё знаете… Вы с Острова, – произнесла Эльта. По её телу побежали мурашки – то ли от этой догадки, то ли просто оттого, что в маяке было промозгло, как в подземелье.
– Ну конечно, я с Острова! И ты сразу догадалась. Ты же думала об этом, когда мы пили чай – так к чему сейчас удивляться? Голубое пламя спутало все мои расчёты. Я бы даже сказала – сожгло. Спалило дотла… Беласко лишился возможности быстро перемещаться, и я велела ему оставаться на месте. Здесь от него толку мало, и большая часть теней сбежала…
– Ой… Это не они, случайно, прячутся в шкафу у нас на кухне? – вспомнила Эльта.
– Всё может быть. Они не хотят больше служить Беласко, потому что голубое пламя ему теперь не подчиняется. Им было велено помешать вам – но они то ли не смогли, то ли не захотели… А теперь боятся возвращаться к Беласко, потому что он их накажет. Отпусти их. Нам нужны только верные слуги.
