– Неужели это Янику письмо?! – удивилась Эльта вслух.
– Не вертись по сторонам, – сказала Северина, не проявляя ни малейшего интереса к письму и почтальону. – Ты уже не ребёнок, чтобы так себя вести. Слушайся тётю Валессину, запоминай всё, что она скажет, и не капризничай! Помни, что скоро тебе понадобятся все эти знания: и умение вышивать, и умение держать себя в обществе. Нам пора подумать о твоём будущем!
Эльта тяжело вздохнула:
– Мамочка, ты говоришь, что я уже не ребёнок, а советы мне даёшь, как ребёнку! Разве это правильно?
– Правильно! – отрезала Северина. – Просто я многого от тебя жду. Ах, здравствуйте, Иза, дорогая!
Эти слова были обращены к невысокой женщине в тёплой бордовой накидке с капюшоном. В каждой руке она держала по большой сумке. К одной из сумок была привязана корзина с крышкой.
– Ну как вы? – Она лучезарно улыбнулась и затараторила: – Сегодня холодно, не правда ли? Я ведь ещё вчера говорила Людвику, что утром будет морозно, а он со мной не соглашался, уверял, что сегодня потеплеет, – но где же потеплеет, если сегодня похолодало! Впрочем, не так уж и холодно, думаю, что мы прекрасно доедем. Эльта, милая, ты готова совершить такое далёкое путешествие?
– Да, госпожа Иза, – невозмутимо отозвалась Эльта.
– А ты хорошо выспалась? Перед дорогой обязательно нужно хорошенько выспаться! И как следует позавтракать. Хотя я почему-то, наоборот, всегда не могу уснуть, если предстоит куда-то ехать, и есть перед дорогой мне тоже не хочется. Нет аппетита! А вот мои дочки сегодня…
Северина слушала с интересом, а Эльта со спокойной совестью стала рассматривать дома по сторонам. Она прекрасно знала, как Иза любит поговорить. Если та принималась рассказывать про своих дочек, то по меньшей мере два часа можно было не произносить ни звука: всё равно не удалось бы вставить слово.
Утренняя синева понемногу светлела, день обещал быть тихим и хмурым. В школе в такие дни всегда хотелось спать, и сегодня Эльта поминутно зевала, пока не увидела почтальона с загадочным конвертом. Теперь же ей стало досадно, что нельзя задержаться в городе хотя бы на день.
– Помни, что сразу же по приезде, первым делом надо передать тёте наши с папой письма и свёртки с подарками! – в который раз повторила мать. – Не забудь! И не забудь красиво, внятно с ней поздороваться! Ты иногда говоришь слишком тихо. Тётя видела тебя три года назад, тогда ты была ещё ребёнком, а сейчас должна произвести на неё самое лучшее впечатление!
– О, дорогая, не беспокойтесь! – вмешалась Иза, избавив Эльту от необходимости отвечать. – У вас чудесная дочка, такая умница, и спокойная, уравновешенная, самостоятельная! Удивляюсь, как вы этого добились? Вот мои дочки, боюсь, вырастут не такими. Людвик упрекает меня, что я слишком их балую, но я просто не могу иначе! Да и как можно отказать, если ребёнок, например…
Её рассказ прервался, только когда пришла пора прощаться. Возок был запряжён парой лошадей, возница уже сидел на облучке. Северина сама ещё раз проверила и сложила багаж, обняла Эльту, придирчиво оглядела её с головы до ног, поправила шапку и снова обняла. Тем временем Иза суетилась со своими сумками: поставила их, вытащила, отвязала корзину и поставила сумки снова, но тут же решила поменять их местами. Наконец Иза и Эльта забрались в возок, и его полозья мягко заскользили по свежему снегу.
– Счастливого пути! Приедешь – сразу напиши! – крикнула Северина вслед.
– Хорошо, мама! – отозвалась Эльта и махала ей, пока возок не повернул.
– Хочешь есть, милая? – спросила Иза, открывая корзинку. Оттуда распространился запах булочек.
– Нет, спасибо, я только что позавтракала.
– И всё равно, съешь булочку.
Эльта не успела промолвить и слова, как в её руках оказалась липкая, ещё горячая булочка с корицей и сахаром.
– Они вкуснее всего, пока горячие. Я так беспокоилась, что они остынут! А чтобы не остыли, их надо поскорее съесть.
– Но ведь пить захочется… – сказала Эльта без особой надежды на избавление.
– Вот и прекрасно! Я взяла два вида чая: один с имбирём, а другой – как ты думаешь, с чем? С протёртыми ягодами! Очень вкусно! Какой тебе больше нравится? А, неважно – попробуешь оба и сравнишь.
Когда они доехали до станции, Эльта выбралась наружу с чувством, что по меньшей мере год она питалась одними только сладкими булочками. Даже дорогу толком не удалось разглядеть: как Эльта ни старалась сосредоточиться на пейзаже, перед её мысленным взором то и дело возникал кто-нибудь из многочисленного семейства кондитера Людвика, а в ушах непрерывно звучал звонкий голос Изы.
– Идём скорее, дорогая, тебе ещё далеко ехать, и ты должна как следует пообедать!
– Спасибо, госпожа Иза, но я ещё не проголо…
– Нет-нет, не спорь! – перебила та. – Нельзя ехать голодной, я просто не отпущу тебя! Ничего, сейчас съешь что-нибудь солёненькое, и аппетит сразу проснётся. Хотя я тебя понимаю! Я всегда так нервничаю, так переживаю, если еду куда-то, что почти ничего не ем в дороге!
Эльта задумалась, можно ли считать несколько пухлых булочек «почти ничем», а Иза повела её на станцию и заказала там густой суп с фасолью и огромную порцию жаркого. Озадаченная всем этим, Эльта не сразу заметила, что за окном происходит что-то необычное.
Станция представляла собой двухэтажный каменный дом с пристройками, стоянкой экипажей и большой конюшней. Они с Изой сидели за крепким столом, покрытым серой полотняной скатертью. В ближайшем окне виднелся кусочек ограды и чья-то лошадь, запряжённая в сани. Когда Эльта перевела взгляд на свою тарелку, ей показалось, будто в небе за окном пролетело что-то очень большое и крылатое. «Дракон или гигантская ворона», – сонно решила она, тут же спохватилась и потрясла головой. Сердито подумала: «Вот что бывает, когда слишком много ешь!» – и отодвинула тарелку. Иза ничего не замечала: с аппетитом уничтожая жаркое, она рассказывала про любимые шалости своей средней дочки и привычки младшей. Эльта ещё некоторое время смотрела в окно, но серое небо было ровным и пустым. Она решила, что ей показалось: ведь лошадь, запряжённая в сани, была спокойна, и с улицы не раздавалось никаких встревоженных голосов. Если бы над станцией и вправду пролетел кто-то огромный, это бы увидели все…
Но, стоило Эльте отвернуться, боковым зрением она заметила, как над станцией опять пронеслось что-то большое и тёмное. Она предположила, что это повозка Кауса, – но у его повозки не было ничего, напоминающего крылья…
Сказав Изе, что хочет погулять, Эльта поспешила на улицу и обвела взглядом пасмурное небо. Станция стояла в горной долине; слева поднимался массивный неровный гребень со множеством выступов, припорошённых снегом, а справа темнели два пика, к которым вели почти гладкие склоны. Эльта внимательно осмотрела горы, но не заметила никого крылатого. Немного успокоившись, она спустилась с крыльца и прошлась по скрипучему снегу.
