— А! И что это за цели? — спросил он. Джон злился на Трейси и не упустил случая придраться. — И насколько они разные?
— Пекарский порошок кладут для того, чтобы тесто поднялось.
— Я тоже могу прочесть надпись на пакете, Трейси, — заметил Джон. — А что насчет соды?
— Ну, ею можно почистить зубы или положить в холодильник от неприятного запаха.
— А твоя подруга из Санта-Барбары забыла дома зубной порошок или ей стало плохо от запаха в твоем холодильнике?
Трейси недовольно посмотрела на него, пожала плечами и бросила в тележку и то и другое. Она повернулась и решительно направилась к кассам. Джон пошел за ней. Он не собирался отказываться от своего плана. Он никогда не добился бы своего положения в «Микроконе» без упорства. Может быть, поможет юмор. Он встал на колени и, держась за ручку тележки, принялся канючить, как это делают капризные дети:
— Ну пожалуйста, я тебя прошу… Пожалуйста… Я буду тебя слушаться, обещаю.
Трейси смущенно огляделась по сторонам.
— Встань! — прошипела она сквозь зубы.
Джон знал, как Трейси не любит привлекать к себе внимание, но как раз на это он и рассчитывал.
— Джон, у тебя отличная квартира, потрясающая работа. Скоро ты будешь иметь право продать свои акции «Микрокона» и по-настоящему разбогатеешь.
Трейси старалась не обращать внимания на пожилую женщину с корзинкой в руках и на высокого молодого человека с тележкой, полной пива.
— Встань, — повторила она. — Будет еще много девушек, которым ты понравишься.
Но он не поднялся с колен.
— Но не в том смысле, — заныл Джон. — Всегда не в том смысле. Женщины хотят, чтобы я был их другом, начальником, братом.
Он пытался, чтобы в его голосе не слышалось отчаяния. Отчаяние отталкивает. В сущности, Трейси была одной из этих женщин, главной из них, но он не должен был этого говорить.
— Встань, пожалуйста, — снова попросила она. — Люди смотрят.
На самом деле те двое покупателей ушли и остался один служащий магазина, который не обращал на них внимания, потому что сосредоточенно наклеивал ценники на грейпфруты. Трейси отошла от Джона. Тем лучше. Он использует ее смущение против нее. Он заставит это работать на него. Трейси везла тележку к кассе у выхода из магазина. Отлично, там полно народу. Джон помог ей выложить покупки на ленту конвейера. Снова встав на колени, он громко заныл:
— Мне нужны интересные девушки. Сексуальные. Но всем им требуются крутые парни.
— Встань, — прошипела Трейси. — Ты переигрываешь.
К сожалению, было слишком поздно и ему не удалось собрать толпу. Что ж, он использует свой козырь: ее честность.
— Трейси, ты же знаешь, что это правда.
— Ну…
Кассирша наконец обратила на них внимание. Затем пожала плечами и суммировала стоимость покупок. Трейси вытащила деньги из сумочки. Джон вздохнул, встал и равнодушно взглянул на стеллаж с рекламой и женскими журналами. Его колени ныли. Попрошайничество не такое уж легкое занятие. Он заметил журнал, на обложке которого был изображен молодой киноактер, который недавно публично оскорбил свою подружку прямо на телевидении, непосредственно перед церемонией вручения «Оскара». Джон повернулся к Трейси и показал ей на обложку журнала.
— Я хочу выглядеть, как один из таких парней, — сказал он.
— Дело не только в том, как выглядишь, — сказала Трейси. — Ты симпатичный, но ты производишь приятное впечатление.
Джон взял у нее сумку, и они вместе пошли к выходу.
— Точно. Этот парень не выглядит приятным, он выглядит сексуальным. Уж он не ездил поздравлять своих мачех в День матери. — Джон обернулся и снова показал ей парня на обложке. — Что он сделал? Ты ведь знаешь.
Трейси взглянула на журнал и пожала плечами.
— Он просто сказал своей девушке, что хочет пообщаться с другими людьми, — ответила она, выходя на улицу.
Джон вышел следом.
— Я мог бы это сделать! Если бы у меня была девушка. И если бы ты мне помогла. — Он сделал новую попытку. — Смотри на это как на свою диссертацию.
Джон бросился назад в магазин, схватил журнал со стойки, бросил на прилавок пятерку и снова догнал Трейси.
— Ты ведь настоящий эксперт, — не унимался он. — Только ты можешь выделить квинтэссенцию поведения крутых парней и влить ее в меня.
В этот момент Трейси уже открывала дверцу своей машины, неловко орудуя ключом. Она взяла у Джона сумку, открыла дверцу и села в машину.
— Забудь об этом, ладно? — попросила она. — Ты просто получил слишком большую дозу еженедельного самоедства. Завтра ты снова будешь в порядке.
— Точно. Как только увижу Саманту, — мрачно согласился Джон, — я окажусь на седьмом небе.
— Слушай, Джон, садись на свой велосипед и отправляйся домой, — не выдержала Трейси.
Так он и сделал.
Глава 8
Небольшая квартирка Трейси была солнечной, но длинной и узкой. На кухне помещались только мойка, маленький холодильник и старая черная газовая плита, в которой Трейси хранила лишнюю обувь. Теперь один из углов большой комнаты был отгорожен ширмой. Получилась комната для гостей, вернее, для гостьи, чтобы Лаура могла чувствовать себя как дома. Кроме кровати, ширмы и дивана, в гостиной имелся письменный стол, заваленный заметками и фотографиями и обклеенный липкими листочками из ее любимых блокнотиков с идеями статей. На самом деле такими листочками была обклеена вся квартира.
Сейчас, в два часа ночи, после целого дня любви с Филом и полуночного разговора с Джоном, Трейси была совершенно измотана. Она вошла, стараясь двигаться как можно тише. Но оказалось, что Лаура не спит, а колдует с мисками и противнями. И, к еще большему удивлению Трейси, Фил тоже был здесь. Он лежал на диване, пощипывал струны своей гитары и выглядел очень недовольным.
— Почему ты так поздно? Я из-за тебя не пошел на прослушивание. К тому же Бобби обещал сегодня угощать, он как раз получил возврат налога.
Прежде чем Трейси успела ответить, вмешалась Лаура, как всегда, бросаясь на защиту подруги.
— Быть таким, как ты, — это отстой, — дружелюбно сказала она Филу.
Трейси старалась не обращать на Фила никакого внимания. Фил был необыкновенный и местами восхитительный. Просто он так демонстрировал свои чувства. Фил ворчал, потому что соскучился, но никогда бы в этом не признался. Каждый раз, когда такое случалось, Трейси чувствовала себе на седьмом небе от счастья. Он выглядел очень привлекательно, вытянувшись во весь свой немалый рост на ее диване, и сам прекрасно знал об этом, поэтому Трейси пыталась казаться равнодушной.
— Что ты делаешь? — спросила она Лауру, разбивающую в чашку два яйца одновременно.
