— Ты что, порезалась? — спросил он. — Брось ты это дело. — Фил принялся лениво перебирать струны своей гитары. — Ты мне нужна для другого.
— Слушай, я ведь для тебя стараюсь, — сказала Трейси и опустила лук в кипящее масло.
В воздухе разлился аппетитный аромат. Трейси почувствовала себя волшебницей.
Лаура кивнула, затем взглянула на лук.
— Его надо постоянно помешивать. Он должен стать золотистым, а не горелым.
После этого Лаура посмотрела на Фила и шепнула Трейси:
— Обрати на него внимание: он же просто изводится.
— А для кого я это все делаю? — повысила голос Трейси. — Я разрезала палец почти до кости.
Фил пожал плечами.
— Да он же просто ревнует, — заметила Лаура.
— Катись к себе в Энсино! — парировал Фил.
Трейси не знала, хочет ли он этого по-настоящему. Она проводила много времени с Джоном и Лаурой, а если еще учесть спортзал, то на долю Фила оставались считанные часы. Но Трейси решила, что это не так уж плохо. Обычно он пренебрегал ею, отодвинув на последнее место после прослушиваний, создания литературных шедевров и других неизвестных ей занятий.
Она заглянула в сковородку с очищенными и нарезанными помидорами, уже кипевшими на другой конфорке.
— Тебе понравится соус, когда он будет готов.
— Ага, — согласился Фил. — Я буду просто счастлив.
Трейси повернулась к Лауре.
— А когда нужно добавить лук к помидорам?
— Когда он станет прозрачным и золотистым. Некоторые хозяйки тушат помидоры вместе с луком, но я принадлежу к другой школе. Томатный соус только тогда хорош, когда все готовится отдельно.
Лаура становилась абсолютно серьезной в двух случаях: когда она говорила или о кулинарии, или о Питере. К счастью, в последние несколько дней она часто обращалась к первому и ни разу — ко второму.
— Я тоже хочу принадлежать к твоей школе, — сказала Трейси не менее серьезно. — Я надеюсь в один прекрасный день попасть в список твоих учеников и носить значок выпускника.
— И какая же буква будет на нем? — равнодушно спросил Фил.
— «Эс» — соусы, — ответила Трейси.
— Или «ка» — кипение, — добавила Лаура. Они переглянулись и захихикали.
— Знаю. «Гэ» — глупость, — разозлился Фил. — Или «эс» — скука. — Он отложил гитару. — Господи, как это нудно.
— Я знаю, что ты нудный, но при чем здесь я? — спросила Трейси.
Они с Лаурой всегда так отвечали другим девчонкам в Энсино, когда те обзывались. Она сто лет не вспоминала об этом. Трейси подлетела к дивану и обняла бедного Фила.
— Представь себе: домашний соус к спагетти в любой момент, как только ты захочешь.
Она наклонилась, чтобы его поцеловать, но Фил оттолкнул ее.
— Ну и запах.
Трейси поднесла руки к носу, чтобы проверить, и ее глаза снова начали слезиться.
— Фу. — Она вернулась к раковине и принялась отмывать руки.
— Так ты ничего не добьешься, — заметила Лаура, отрезала ломтик лимона и протянула подруге. — Возьми это.
Трейси выжала сок на руки и снова вымыла их средством для посуды. Помешав кипящий соус, она вернулась на диван к своему кипевшему приятелю.
— Иди-ка сюда, — сказала она, обняла его и положила его голову к себе на грудь. Он попытался отстраниться, но она удержала его голову своим подбородком. — Забудь на минуту о своей гитаре и попробуй найти другое применение своим талантливым пальцам, — прошептала она.
Фил собрался что-то сказать, но ему помешал телефонный звонок.
— Не забудь свою мысль, — сказала Трейси, поднимая трубку.
Взволнованный голос Джона оглушил ее.
— Давай забудем об этом, — говорил он. — Это был глупый план и глупая идея. Все равно это не сработает. Я не могу это сделать…
— Привет, Джон, — прервала его Трейси.
Фил закатил глаза и отодвинулся от нее. Теперь с ним придется все начинать снова. Женская доля прежде всего требует терпения.
— Ничего не получилось, — продолжал Джон. — Я оказался безнадежным.
— Мы ведь даже еще не начали, а ты уже сдаешься, — уговаривала его Трейси.
— Вы вообще не будете ничего начинать, — сказал Фил, и Трейси из-за этого прослушала ответ Джона. Она похлопала Фила по колену, успокаивая его.
— Что? — спросила она Джона.
Он мямлил что-то об аэропорте и багаже, что он никуда не летал, и что-то о ком-то беременном и… Фил собрался встать и взялся за куртку, но Трейси потянула его за руку, усадила на диван, чтобы поцеловать, пока он и в самом деле не ушел. Когда она снова взяла трубку, Джон уже заканчивал свой сбивчивый монолог.
— … как сумасшедший, — говорил он. — Она приняла меня за какого-то террориста.
— Это только начало, — ответила Трейси. Было ясно одно: он пытался с кем-то познакомиться. — Террорист — это лучше, чем зануда. Намного сексуальнее.
— Нет. Лучше оставаться тем, кем я был, чем быть неудачным Тедом Качински.
— Я думала, что Тед Качински потерпел неудачу, — сказала Трейси, поглаживая Фила по руке. — Я хочу сказать, ведь его поймали, да?
Фил начал прислушиваться к разговору.
— Пора помешать соус, — позвала Лаура с кухни. — Ты помешаешь, или мне это сделать?
Трейси знала, как серьезно Лаура относится к ее обучению кулинарному искусству, поэтому помахала ей, что через минуту освободится.
— Не надо шутить с этим, — говорил Джон. — Ты даже не представляешь, как она на меня посмотрела.
— Ты замечала, что Тед — имя для неудачника? — задумчиво спросил Фил. — Только подумай: Тед Кеннеди, Тед Качински, Тед Банди
[17]
.
— У меня принцип: никогда не встречаться с Тедами, — подхватила Лаура. — С Эдами я решаю этот вопрос в зависимости от ситуации.
Джон продолжал говорить, но Трейси немногое из этого удавалось услышать.
Она вставляла «гм-м» и «м-мм», пытаясь успокоить его. Когда Джон наконец замолчал, Трейси подождала немного, затем внесла оптимистическую нотку:
— Она еще может тебе позвонить.
— Позвонить мне? — переспросил Джон. — Да мне еще повезет, если она не позвонит в полицию. Ты не понимаешь. — С другого конца города до Трейси донесся тяжелый вздох. — Ты должна была это видеть. Я совершенно безнадежен. Я вел себя как ненормальный.
— Девушки любят ненормальных, — сказала Трейси, начиная терять терпение.
В это время Фил принялся покусывать ее за ушко, а Лаура встала в двери, делая ей какие-то знаки. Это означало, что соус находился в критическом состоянии.
