– С Шарой что-то не так!
Шара лежала, скрючившись, на полу туалетной кабинки – Зи вдвоем с Энтони, которого призвали на помощь, с трудом удалось довести ее до медицинского кабинета.
– Болит, сил нет, – скулила Шара, хватаясь за живот и покачиваясь.
Оказалось, что медсестра показывает другому классу фильм про наркотики, за столом в зеленом кабинетике сидела только ее помощница, она с громким «бряк-бряк-бряк» один за другим опускала в банку шпатели и пришла в полный ужас, когда Шару полуввели-полувтащили в кабинет и опустили на кушетку.
– Я за Джин схожу, – объявила помощница и выскочила за дверь, рассыпав шпатели.
– Скажите, пусть уйдет, – попросила Шара, указывая на Энтони.
Мальчишка с готовностью выскочил за дверь, а Зи села рядом с Шарой, поглаживая ее по руке и болтая первое, что приходило в голову.
– Наверное, аппендицит, – тараторила она стремительно, бессмысленно. – У моего брата был. Он всю ночь кричал. А потом его прооперировали, сразу стало легче, и тебе станет. Аппендикс, кстати, нам совсем ни для чего не нужен, – добавила она, потому что ничего другого не придумала и хотела отвлечь Шару от боли.
– Правда? – прорыдала девочка.
– Точно говорю.
Тут Зи сообразила, что над ними кто-то склонился, оказалось – Ноэль Уильямс.
– Что с тобой, Шара? – спросила методистка обычным своим спокойным голосом.
– Больно.
– Наверное, аппендицит, – вставила Зи.
– И откуда вам это известно, вы в Гарварде на врача учились? – осведомилась Ноэль.
– Ну…
– Или в «Учителе для каждого» рассказали?
Зи вспыхнула, но промолчала. Скандалить не ко времени: девочке же плохо. Ноэль нагнулась, расстегнула Шаре пальто – Зи этого сделать не догадалась. Методистка осторожно раскрыла молнию, откинула полы – показался большой живот, странно круглившийся под свитером. Без пальто его уже было не скрыть.
– Можно я тебе свитер подниму? – спросила Ноэль, и Шара кивнула. Кожа на животе натянулась и блестела, пупок выпирал, как ластик на конце карандаша, а под ним проходила по коже темная полоса – название ее linea nigra, как Зи выяснила впоследствии, когда села за компьютер и разобралась во всех подробностях, шаг за шагом, методично и старательно, как разбиралась бы Грир.
Но в тот момент в медкабинете, когда вместо знаний у них было одно только чутье, Зи и методистка тревожно переглянулись, стоя над Шарой Пик, а потом Ноэль мягко произнесла, обращаясь к Шаре:
– Голубушка, ты знала, что беременна?
– Ну, да, наверное.
– Ты рожаешь, и мы с мисс Эйзенхауэр сейчас тебе поможем.
Зи не стала ее поправлять. Дальше все происходило очень стремительно. Они набрали 911; Шара, издавая горловые звуки, раскинула ноги, выгнула спину.
– Сейчас посмотрю, что делать, – сказала Ноэль, и пока Зи просила Шару не тужиться, свести ноги, потерпеть, Ноэль села за стол медсестры – а где сама-то медсестра Джин до сих пор? Ноэль ввела в старый компьютер цвета жевательной резинки пароль – ура, сработало. Забила в Гугл самый исчерпывающий поисковый запрос, какой сумела придумать. Как выяснилось впоследствии, с Гуглом она обращалась виртуозно.
Ноэль быстро нашла в сети видеоинструкцию по приему родов в экстренной ситуации без специальной подготовки и оборудования.
– Так, инструкция есть, – сказала она. А потом спокойно и хладнокровно прочитала: – Как помочь роженице по ходу схваток?
Им удалось затормозить процесс и не дать Шаре родить прямо в их неумелые руки. Наконец вернулась Джин, сразу следом примчалась бригада «Скорой помощи», мужчина и женщина, оба молодые и толковые – они сразу взяли дело в свои руки.
– Тужься, Шара, – приказали они, разобравшись, что к чему.
И вот показалась головка, показалось лицо; произошло нечто слишком человеческое, а все остальное будто замерло. Увидев личико, все умилились. Это то же, что и смерть. Все знают, что смерть существует, подумала Зи; большинству она знакома с самого детства. В газетах полно платных оповещений о смерти, напечатанных мелким шрифтом, а также полноразмерных некрологов: родителям Зи случалось поднять глаза от газеты, когда они пили смузи на завтрак, прежде чем отправиться в суд, и негромко обменяться такими словами: «А ты видел, что Карл Саган скончался?»
Зи подумала про братишку Кори Пинто: был – и нет. Подумала про все знакомые ей лица, как они дрожат в желатине преходящего бытия. Лица вызывают у нас потрясение, думала Зи – те, что уходят, и те, что приходят, и это новое лицо совершенно ее ошеломило.
Тут Зи вдруг обнаружила, что шея младенца обмотана чем-то толстым. Пуповина, прочная, как гибкий велосипедный замок, которым Зи привязывала свой «Швинн» к разным столбам на кампусе Райланда. Прямо на ее глазах парамедики аккуратно ее сняли. Они будто бы отстегивали замок под дождем, выпутывали скользкую штуковину, простую с виду, но явно сложную изнутри, из частокола спиц. Головка высвободилась.
– Дело движется, Шара, – похвалил ее мужчина-парамедик.
– Давай еще разок, – откликнулась медсестра Джин.
– У тебя получится, – присоединилась Зи.
А Ноэль добавила:
– Ты молодец!
Шара героически поднатужилась, и вот раздался чмок – будто сапог вдавился в грязь, выскочили плечики, будто опаздывая на важную встречу, и оказалось, что человеческое лицо прикреплено к человеческому тельцу с крупными припухшими гениталиями, провозглашавшими: девочка.
Несмотря на взаимную нелюбовь, обеим им отчаянно, непреодолимо хотелось отдышаться, поэтому Ноэль Уильямс и Зи Эйзенстат оказались вместе за очень ранним ужином в ресторанчике по соседству, сразу после конца рабочего дня – а он для обеих закончился после того, как приехала бабушка Шары и ситуация была объявлена стабильной – по крайней мере, с медицинской точки зрения. Зи вызвалась было поехать со своей перепуганной ученицей в клинику, но Джин, медсестра, твердо заявила: нет, поедет она. Зи и Ноэль тут больше не нужны.
Ноэль выбрала небольшой уютный ресторанчик под названием «У мисс Мари» – деревянные панели и отличная музыка, Смоуки Робинсон и «Miracles». На стол поставили жестяную плошку с маринованными томатами, Зи располосовала твердый помидор, чувствуя, как подается кожица, твердо зная, что разрежет его даже тупым ножом. Ведь она сегодня помогла появиться на свет ребенку. Ребенку ребенка.
Бедная Шара Пик, думала она. Бедная новорожденная малышка Пик. Для своих учеников Зи не могла сделать почти ничего, только покупать зубные щетки и носки, помогать при родах, постоянно терзаться грустью, злостью или страхом.
– И что теперь? – спросила она. – У нее не семья, а дурдом.
– Да, знаю. Все очень грустно, – ответила Ноэль. – Родители ее как-то приходили в школу и едва держались на ногах. В каком они теперь состоянии, не знаю. Вечером в клинику съездит соцработница, мы завтра с ней свяжемся, но перспективы совсем не радужные.
