Через две недели Бетти позвонила в лагерь и поговорила с вожатыми, которые заверили ее, что Лайле все нравится.
– Нравится?! – повторила Бетти ночью, лежа в постели с Гарольдом.
– Наверно, они имеют в виду, что девочка не создает им проблем, – ответил муж.
От него пахло зубной пастой, и он был в мягкой клетчатой ночной сорочке, которая доходила ему до колен. Бетти называла ее ночнушкой, на что Гарольд пожимал плечами и говорил: «Смейся сколько угодно – я в своей мужественности ничуть не сомневаюсь. Эта штука очень удобная».
– Что же нам делать? – нервно спросила Бетти.
– Вряд ли больше того, что мы делаем сейчас, – заметил Гарольд, сунул теплые руки под верх ее пижамы и потер Бетти плечи. Она счастливо вздохнула и прикрыла глаза. – Мы ее поддерживаем. Лайла знает, что мы всегда готовы выслушать, если ей захочется поговорить.
– Верится с трудом, – проворчала Бетти.
– Она придет к нам, когда будет готова.
Прождав еще неделю, Бетти не выдержала. Вечером в воскресенье она пошла в гостевую комнату, где разместили Лайлу, и присела на край кровати. В ожидании приезда племянницы она постелила новое розово-желтое покрывало и купила две серии книг про Трикси Белден и про школу Свит-Вэлли, которые, как заверила ее Шэрон, обожают все девочки возраста Лайлы.
– Лайла, – начала Бетти, – у тебя все в порядке?
– Все хорошо, – прошептала Лайла.
– Ты уверена, что в лагере тебе нравится? Если нет, мы придумаем что-нибудь другое.
– Я могу просто посидеть дома, – вызвалась Лайла. – Буду помогать Сидни с ужином или Изобель с уборкой.
Бетти нахмурилась и покачала головой:
– Я не хочу, чтобы ты работала. У тебя же каникулы!
Сидни был молодым человеком, который готовил ужин четыре раза в неделю, что обходилось дорого и все же дешевле, чем поход в ресторан. Хотя Бетти любила готовить, она возвращалась домой слишком поздно, и на домашние дела ее не хватало. К огромному счастью и облегчению Бетти, которая наконец смогла себе это позволить, уборкой занималась горничная Изобель – пылесосила, меняла постельное белье, даже стирала, за что ей хорошо платили.
– Знаю, у вас дома много чего случилось. Не хочу лезть к тебе с вопросами, но ты не выглядишь счастливой.
Лайла закусила губу и промолчала.
– Я могу тебе чем-нибудь помочь?
Лайла покачала головой. Бетти сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, пытаясь справиться с нарастающим раздражением.
– Если тебе что-нибудь понадобится, ты знаешь, где меня найти. Я люблю тебя, милая!
Лайла не ответила. Бетти подождала, убедилась, что девочке сказать нечего, выскользнула из комнаты и вернулась к Гарольду.
– Как прошло? – спросил он.
– Все хорошо! – воскликнула Бетти, передразнивая унылую походку Лайлы – опущенные плечи, шаркающие шаги, фразочки из репертуара ослика Иа. Это напомнило ей о той поре, когда сама она относилась ко всем с подозрением и пыталась причинить окружающим боль прежде, чем они сделают больно ей. Бетти хотела спасти Лайлу, как Джо спасла ее от дяди Мэла, как Ронни вытащила ее из выстеленного подушками родового канала в другую жизнь, но Лайла держала ее на слишком большом расстоянии.
– Бедный ребенок, – тихо сказал Гарольд.
– Бедный ребенок, – повторила Бетти, надевая пижаму.
Она не спеша вошла в огромную ванную с двумя раковинами, просторной душевой кабиной, глубокой ванной и комодом – все отделано кремово-белым мрамором, на полу зеленая плитка, расписанная вручную в Мексике, которую они ждали целых полгода. Бетти рассказала Гарольду, как ее удивила третья беременность Джо, ведь она была твердо уверена: после поездки сестры на ферму Блю-Хилл она готова радикально изменить свою жизнь. Когда Джо позвонила через три месяца и смущенно пробормотала: «У меня есть новости», Бетти была готова поспорить на недельную выручку от продажи джема, что Джо уходит от мужа. Вместо этого сестра сообщила: «У нас с Дэйвом будет ребенок». Словно Дэйв сам поедет в роддом рожать!
Третьи роды изменили ее сестру. В следующий раз Бетти увидела Джо в постели с младенцем на руках, и выглядела она иначе, чем после рождения первого и второго ребенка, – съежившаяся, тихая, совершенно вымотанная. Беременность протекала тяжело, роды закончились кесаревым сечением, и выписали Джо лишь через шесть дней, однако дело было не только в этом. Бетти знала правду: Джо не хотела еще одного ребенка. Ее сестра никогда бы не сказала нет. Вероятно, она даже не думала об аборте. Увы, Лайла, видимо, каким-то образом это уловила и чувствовала себя нежеланной. И несчастной. Очень несчастной. Единственный раз, когда Бетти видела ее более-менее радостной – когда их соседи Солтерсы наняли Лайлу посидеть с детьми. Сияющая девочка вернулась домой поздно вечером в субботу с двенадцатью долларами и планами на следующую пятницу – Алекс с Меган снова хотели, чтобы она присмотрела за детьми.
– Ты уверена? – спросила Бетти. – Мы пригласили тебя не для того, чтобы заставлять работать.
– Какая работа? Нам было весело! – С невиданным оживлением Лайла принялась рассказывать, как они устроили турнир по настольным играм и как она испекла блинчики в форме Микки Мауса на ужин.
Через несколько дней Бетти вышла за газетой, и ее окликнула Айлин Солтерс.
– Ваша племянница – просто волшебница, – сказала Айлин, одетая в ярко-синий топ и черные лайкровые велосипедки, переходя на бег на месте. Лайле удалось уговорить ее дочь расчесать волосы, а сына – спать в собственной кроватке. Бетти удивленно заметила, что Лайле тоже все очень понравилось, и Айлин, всегда державшаяся с ней холодно (Бетти не знала наверняка, то ли из-за чернокожего мужа, то ли из-за отсутствия детей), добавила: – Потрясающая девочка! Вам с ней очень повезло!
Бетти надеялась, что Лайла и дальше будет присматривать за детьми соседей, но в конце июля Айлин с семьей уехала к родителям в Рехобот, и на этом все закончилось.
Последние две недели августа показались Бетти долгими, как два месяца. Ее плечи съеживались всякий раз, как Лайла вздыхала; каждый вечер за ужином ей хотелось заорать: «Просто поговори с нами! Дай нам помочь!» Лайла продолжала молчать.
В ночь перед ее отъездом Бетти предприняла последнюю попытку. Девочка сидела на кровати, прислонившись спиной к стене. Книги про школу Свит-Вэлли и про Трикси Белден стояли на полке не тронутые.
– Уверена, тебе не терпится поскорее вернуться домой, – сказала Бетти, садясь на краешек кровати и надеясь, что Лайла не заметит, как она рада ее отъезду.
Лайла повернулась к Бетти и схватила ее за руки, чем немало удивила свою тетю, ведь за все лето это было, пожалуй, первое ее прикосновение.
– Можно мне остаться? – спросила Лайла. – С тобой и дядей Гарольдом?
Бетти опешила:
