- И этого члена с запрещёнными препаратами, между прочим, закрыли.
- Тоже думаешь, это Медведь расстарался? Решил потопить прямого конкурента?
- И ты так считаешь?
Ларионов лишь ухмыльнулся:
- Так думают все. Однако тот ни сном, ни духом.
- Но ведь это очевидно...
- Крошка, - помотал головой Тём, он явно хотел что-то сказать, но вместо этого потянулся к вину, отпил, и вернулся к моим глазам: - Я знаю намного больше, поверь. И мне кажется, ты тоже.
- Кот вполне мог помочь другу...
- В этом случае Кот оказал Медведю, как бы это не звучало, медвежью услугу. Понимаешь, о чём я?
- Хочешь сказать, Михаила Зотова подставляют?
Что-то в словах Тёма было. Медведь не вызывал во мне чувств восхищения, однако с его стороны было бы глупо так открыто топить конкурента. Ведь вполне естественно, в махинациях заподозрят именно его.
Другое дело, что Михаилу вряд ли что-то угрожает в любом случае, но зачем тогда нужен весь этот цирк?
Если это Кот сделал за спиной товарища, то выходит... Выходит другу он хотел насолить, хотя и выглядело это с другой стороны помощью. Что задумал Кот?
- Так мне кажется? - прервал мои размышления Тём.
Я вопросительно подняла брови.
- Что именно?
- Что ты знаешь больше, чем обычный люд. Почему ты настроена против Кота, крошка?
- Но я не...
- Лер, ты можешь мне всё рассказать, возможно, я должен знать то, что ты не говоришь. У тебя ведь должны быть мотивы? Ты же понимаешь, что Коту я больше не доверяю, как бы не хотел. Мы могли бы объединить усилия... Хотя бы разобраться.
- Мне, правда, нечего рассказать, Тём.
Он повёл в ответ себя странно. Закрыл ладонями лицо и потёр его.
- Господи, Лер. Как же хочется послать их к чёрту, ты бы знала.
Вот знать бы ещё кого конкретно. Что же ты сам скрываешь, мой дорогой друг?
Теперь Ларионов развернулся ко мне и, прищурившись, вдруг поднялся и протянул мне руку, предлагая последовать за ним. Я повиновалась, ещё не очень понимая, что снова задумал этот великолепный блондин.
Вопросительно подняла брови, когда мы подошли ближе к обрыву, а Тём остановился, и повернувшись ко мне, осторожно взял за плечи.
- А я ведь тебе верю, - вдруг выдохнул он. - Ты же рассказала бы мне, если бы знала?
- Ты очень загадочный. И уже меня пугаешь...
- Тебя возможно чем-то испугать?
Тём усмехнулся, а я перевела взгляд на вид, практически у наших ног.
Ландшафт уже погружался в сумерки, лёгкая дымка окутывала уходящий день, и я невольно поёжилась. Меня сейчас совершенно не страшила высота, напротив, завораживала. Притягивала даже, а вот заглядывающий в глаза товарищ совсем рядом смущал.
До недавнего времени сама думала, что испугать такую персону, как я - сложно, но выходило, меня снова, чёрт возьми, затягивает, и куда я до конца ещё не определила.
Эта неизвестность и манила своим несовершенством.
- Я сам не ожидал, что здесь так красиво, - вдруг нарушил тишину мой товарищ. - Обалдеть просто, правда?
- Да, я в восхищении просто, - пробормотала в ответ.
Что за приёмы Ларионов на мне отрабатывает? Вот на это ведутся его фанатки?
Нет, я не спорю, вид шикарный, но в фильмах на таких моментах уже пора пускать восторженную слезу и вешаться на шею с предложениями отдаться страсти прямо здесь и сейчас.
Хотя сама идея неплоха... Так, стоп. Какого хрена?
- Ищешь одно - а находишь другое, - не унимался внезапно возродившийся романтик. Кто-то мне зубы заговаривает, не иначе.
- Тём, что я должна знать, ты, конечно, не расскажешь? - прозвучал мой вопрос, прерывая усердия Ларионова.
- Забудь, - ухмыльнулся мой засранец-друг. - Просто знай, что бы ни случилось, я на твоей стороне. Я верю тебе, Лерка. Даже если окажусь полным придурком...
Мне хотелось добавить, что мы бы стали прекрасной парой. Потому что себя мысленно уже не раз окрестила дурой. Но язык быстренько прикусила, не давая пищи для вольных шуток Ларионова. Для меня это уже не юмор.
Однако та интонация, с которой Тём произнёс эти вот слова, снова зародили внутри надежду, что я не одинока в своих дурацких терзаниях.
Захотелось прикоснуться к нему своими откровениями, довериться, да даже броситься в объятия, ладно уж. Но я очень хорошо понимала, что шаг навстречу может обернуться настоящим провалом. Кто придумал эти границы?
Тём, словно бессовестно читая мысли, притянул меня к себе, и если бы так быстро не колотилось сердце, я бы могла расслабиться, ожидая каких-нибудь дружеских жестов. Но Ларионов вдруг провёл рукой по моей щеке, аккуратно убрал прядь волос, упавшую на глаза и не отрывая взгляда, прошептал:
- Мы ведь друзья?
Да не совсем. Неужели ты не видишь?
- Тём... - тихо произнесла я в ответ, а он просто крепко прижал меня к себе, не давая закончить то, что на самом деле хотела сказать. Поэтому я вздохнула и лишь добавила: - Конечно, друзья.
- Вот и хорошо. Там есть ещё одна бутылка, как насчёт поиска ответов? - разжал объятия Тём и отстранился, заглядывая в мои глаза.
- То, что ты мне предлагаешь, не протягивает на блюдце ответ, он помогает стереть из памяти вопрос.
- Тоже верно. Так что? Расслабимся и повеселимся? Пошлём к чёрту весь этот мир с вопросами, ты как, со мной?
- Не брошу же я тебя одного, Ларионов, - вздохнула в ответ. - Может, и ответы подтянутся. Но знай, я вообще против всего этого.
Показав жестом «ок», Тём вернулся к рюкзаку.
- Вот ты знала раньше, что такое «кваква»? - с невозмутимым лицом произнёс Тём, усаживаясь обратно на плед, он сделал сейчас глоток, затем вспомнил, что тут не один и протянул бутылку мне, но я указала на недопитую ранее и взяла её в руки.
- Это ты на что намекаешь? Думаешь наша речь после невысоких градусов способна уподобиться отряду земноводных?
- Вот, - протянул Тём. - Иногда кажущееся очевидным на самом деле лишь иллюзия. А на самом деле всё совершенно не так. Кваква - это птица, обитающая в этих замечательных краях. Когда мы пробирались сюда, ты была недовольна кричащими пернатыми, ещё говорила, что надо было прихватить ружьё и перестрелять этих «сраных уток», было?
- Было, - кивнула я.
- Так вот - это с большой вероятностью суслики развлекались, они такие.
Я с интересом разглядывала собеседника, Тём явно к чему-то вёл, и кажется, я догадывалась, о чём он.
- Видимость, - продолжил мой товарищ, - а зачастую и слышимость лишь оболочка, Лера. Понимаешь?
