Было заметно, что девушка в восторге от предстоящей свадьбы и ее размаха и хочет поделиться своей детской радостью со всеми.
– Вы правы, Наталья Тимофеевна, торжество будет на славу, – кивнул Матвей.
Он ласково улыбнулся девушке, и это не укрылось от цензорского взгляда Вари, у которой на душе скребли кошки. Ну не могла она спокойно реагировать на всю эту идиллию и чувствовала себя в этот миг обманутой и нежеланной. А таковой она ощущать себя не хотела.
– Конечно, у кого-то жизнь одна сплошная радость, а кто-то должен страдать, – вдруг вымолвила Варя, которая до того молчала.
Все обратили на нее взоры, и Андреевский поинтересовался:
– Ты о чем, доченька?
– О том, что Матвей Гаврилович и так будет окружен счастьем. Молодая жена и все такое. А я должна оставить сына и отправиться на чужбину, непонятно куда…
– Варенька, мы же уже все обсудили, – начал Дмитрий Григорьевич успокаивающе и, положив руку на ладонь дочери, погладил ее пальцы.
– Это вы обсудили! – возмутилась молодая женщина. – Меня никто даже не удосужился спросить. А я не хочу, чтобы мой сын оставался здесь! Тем более Наталья Тимофеевна нарожает Матвею Гавриловичу кучу детей. И им совсем не скучно будет. Зачем вам, господин Осокин, еще и мой ребенок?
Громко выдохнув, Наталья зарделась от откровенности Вари. Девушка, конечно, была наслышана, что госпожа Андреевская некогда была любовницей ее жениха, и что у них имелся общий сын, но услышать обо всем вот так открыто и без прикрас было для нее очень волнительно.
– Варвара Дмитриевна, я не думаю, что это стоит обсуждать за столом, – произнес увещевательно Матвей.
– Почему же, сударь? – выпалила с вызовом она. – Вы же знакомите нас со своей невестой отрыто, так пусть она знает, что выходит замуж за человека, у которого есть прошлое и сын.
– У меня еще есть и две дочери от первого брака.
– Вот именно! – нервно продолжала Варя. Терять ей было уже нечего, потому она решила идти до конца в своем праве матери, у которой хотят отнять горячо любимое дитя. – Я прошу вас, Матвей Гаврилович, и настоятельно прошу, если вы когда-нибудь хоть немного по-доброму относились ко мне, оставьте Гришеньку со мной. Обещаю, что постараюсь ежегодно на месяц приезжать сюда, в империю, и привозить сына к вам, чтобы вы могли видеться. Чтобы мальчик знал, кто его отец. Вы ведь этого опасаетесь, что он не будет об этом знать? Потому заявлю вам открыто, я не против этого, пусть мальчик знает о вас. Но умоляю, не забирайте его у меня! Я не переживу этого!
Она произнесла это с такой страстью и отчаянием в голосе, что Матвей нахмурился, а Андреевский как-то печально вздохнул, явно переживая терзания дочери. Реакция Тимирязевой на слова Вари оказалась самой поразительной.
– О, мне так жаль вас, Варвара Дмитриевна, – воскликнула Наталья. – Матвей Гаврилович, я тоже присоединяюсь к просьбе и прошу вас не разлучать дитя с матерью.
– Только не надобно жалеть меня, милая! – возмутилась Варя.
Она и так чувствовала себя мерзко в роли отставной пассии Осокина, а эта девица, видимо, решила до конца унизить ее своими словами и жалостью.
– Я лишь хотела… – начала девушка, но, увидев горящий угрожающий взор Андреевской, немедля замолчала, понимая, что сейчас глянет буря.
Все замолчали, и спустя пару минут Матвей поднял тяжелый взгляд на Варю и тихо вымолвил:
– Все уже решено. И прошу вас, Варвара Дмитриевна, давайте не накалять страсти. Вы должны уяснить, что мальчику будет лучше здесь, в России. Вы же опять думаете только о себе, как, впрочем, и всегда. Но ваши желания не должны стоять выше безопасности и спокойствия малыша. Поймите это и перестаньте третировать всех своими капризами.
– Капризами? – миг вспыхнула Варя и, вскочив на ноги, бросила салфетку на стол. – Прошу извинить меня, господа, я вынуждена покинуть вас.
Она быстро развернулась и, спотыкаясь о подол платья, как вихрь ретировалась из столовой.
– Как же нехорошо все вышло, – пролепетала Наталья, когда за молодой женщиной закрылась дверь.
– Не переживайте, Наталья Тимофеевна, – сказал глухо Матвей. – Каждый получает от жизни то, что заслужил.
– Я хотела поговорить с вами, Наталья Тимофеевна, – попросила Варя, едва невеста Матвея вышла из гостиной.
Молодая женщина специально поджидала Тимирязеву, надеялась на доброту и отзывчивость девушки, которая пожалела ее во время трапезы.
– О чем же? – удивилась Наталья.
– Я вижу, вы имеете некое влияние на Матвея Гавриловича.
– Да, и довольно большое, – как-то нагловато закивала Наталья и скривила свой хорошенький нос.
– Чудесно! – выпалила довольно Варя. – Вы могли бы поговорить с господином Осокиным о моем сыне? Убедить его, чтобы он отпустил Гришу со мной.
Наталья нахмурилась и недоверчиво посмотрела на молодую женщину.
– Не думаю, что я смогу, – начала она.
– Но вы ведь только что сказали, что имеете сильное влияние на него. Вы могли бы сказать Матвею Гавриловичу, что чужие дети могут помешать вашему счастью и все такое, – предложила Варя.
– Нет, я не буду этого говорить.
– Почему же?
– Потому что споры не нравятся Матвею Гавриловичу, и я не намерена его сердить.
– Так не спорьте, – подсказала Варя. – Только намекните ему, ну так, нежно… Вы же наверняка знаете, как его можно расположить, – добавила молодая женщина, прекрасно помня, что, когда была невестой Матвея, при желании могла его убедить в очень многом.
– Вы говорите о ласках? – тут же с вызовом огрызнулась Наталья. – Я порядочная девица! И не собираюсь дозволять жениху всякие вольности, чтобы угодить вам.
– Вы что? Я не об этом говорила, – промямлила Варя, опешив от агрессии Тимирязевой.
– Не лгите. Я прекрасно поняла, о чем вы говорите! Вы, видимо, судите по себе, что все девицы распутны, как были вы? – желчно вспылила Наталья. – Слуги уже мне доложили, что вы соблазнили Матвея Гавриловича, когда была жива его первая жена, а потом едва не уморили его в тюрьме! Так что не надо строить из себя добродетельную даму!
Окончательно опешив от выпадов и слов девицы, Варя побледнела и с достоинством ответила:
– Вы не знаете всего, и не вам меня судить. Я лишь просила вас о помощи, но вижу, что…
– Именно! Я не намерена вам помогать! Это даже к лучшему, что господин Осокин заберет у вас сына, потому что такая распутная мать может дурно повлиять на мальчика.
Злые слова и наглость Натальи вызвали у Вари болезненный спазм в горле, и на секунду она стушевалась, осознавая, что невеста Матвея двуличная особа. На людях она играла роль добросердечной, милой девицы, именно поэтому Варя решила искать у Тимирязевой поддержки, но на самом деле Наталья оказалась еще той «гремучей змеёй».
