Она старалась, чтобы никто не заметил ее сборов, хотя не сомневалась, что все заключенные в Дженнингс знают, что происходит, — даже если Мовита не сказала никому ни слова.
Послышался стук в дверь, и Хардинг поспешно задвинула свою коробку с реликвиями под стол.
— Войдите, — сказала она, и в кабинет вошла Дженнифер Спенсер.
На этот раз девушка подождала, пока ей предложат сесть. Гвен вспомнила Марлиз Джонстон с ее высокомерным поведением и поморщилась. Спенсер, безусловно, изменилась к лучшему, хотя теперь уже Гвен с трудом понимала, что в этом мире лучше, а что хуже.
— Миссис Хардинг, — сказала Дженнифер, — я должна сообщить вам новости.
Гвен подняла брови. Наверное, она поторопилась, решив, что девушка исправилась. Хардинг молча ждала продолжения.
— Может быть, лучше всего начать с того, что я уже давно знаю о планах «ДРУ Интернэшнл», — продолжала девушка.
Гвен это не удивило. Благодаря своим связям и контактам Дженнифер легко могла получить эту информацию.
— И что же? — спросила Хардинг.
— Недавно в руководстве фирмы произошли изменения, которые, несомненно, отразятся на судьбе Дженнингс.
— Да? — спросила Гвен. — В каком плане?
Может, стоило приказать девушке замолчать и вернуться в библиотеку? Или все-таки выслушать ее? Во всяком случае, если Спенсер хочет продать ей информацию, то ее ждет разочарование.
— Я получаю из «ДРУ Интернэшнл» всю необходимую информацию. Я уверена, если бы произошло что-то важное, мне бы сообщили, — добавила Гвен.
— Да, но в «ДРУ Интернэшнл» об этом еще не знают, — возразила Дженнифер.
Что же это тогда? Слухи, дошедшие с Уолл-стрит?
— Я вас слушаю, Спенсер. Что вы хотели сообщить? У меня много работы.
— Дело в том, что фирма поменяла хозяев.
— Поменяла хозяев? — повторила Хардинг. — Ее приобрела другая фирма?
Господи, того не легче! Маленькую щуку сожрала акула вроде «Уокенхута»!
— Не совсем так, — ответила Спенсер. — Она поменяла руководство.
— Понятно, и когда же это случилось?
— За последние два дня. Многие служащие еще ничего не знают об этом.
Гвен подумала о Марлиз Джонстон. Знает ли она? Хорошо бы, эта перемена не пошла ей на пользу. Но об этом можно только мечтать. Жизнь такова, что Марлиз Джонстон всегда окажется наверху. Наверное, кончится тем, что ее выберут президентом.
— Как же вы об этом узнали? — спросила Гвен.
— Дело в том… — Дженнифер опустила глаза. — Дело в том, что это я приобрела «ДРУ Интернэшнл».
Господи, неужели заключенная номер 71036 сошла с ума? Она ведь тысячу раз говорила, что тюрьме необходим штатный психиатр!
— Что? — только и смогла выговорить Хардинг.
— Ну, не лично я, — спокойно продолжала Спенсер, — а группа инвесторов. Но я — главное лицо.
Гвен смотрела на нее, не отваживаясь заговорить. Одна из них точно была сумасшедшей. Или у нее началась белая горячка? Интересно, может начаться белая горячка, если алкоголик уже перестал пить?..
— Повторите мне это еще раз, — попросила Гвен, не зная, на что надеется.
— Группа инвесторов приобрела «ДРУ Интернэшнл». А я организовала и провела эту операцию.
— Прямо отсюда? Вы руководили операциями на Уолл-стрит из камеры в Дженнингс!
Дженнифер кивнула.
— Я знаю, что это не изменит наших с вами отношений как заключенной и начальницы тюрьмы, — добавила она. — Но некоторое время, пока мы не найдем достойного управляющего, я буду исполнительным директором.
Гвен засмеялась. Она смеялась и не могла остановиться, пока не заметила беспокойства в глазах Дженнифер. Это привело ее в чувство.
Но даже успокоившись, она никак не могла поверить в реальность происходящего. Какой бы умной и энергичной ни была Дженнифер Спенсер, есть пределы человеческим возможностям. Как она могла провернуть все это одна?
Впрочем, Гвен сама свела ее с Мовитой. Кроме того, она знала, что Спенсер сблизилась с Мэгги. В этом не было ничего удивительного — вся тюрьма бегала к Мэгги за советом и утешением или просто для того, чтобы пообщаться с культурным человеком, знающим и выстрадавшим больше других. Но, даже объединившись, эти женщины были беспомощны перед компанией, оснащенной самой современной техникой!
Хардинг набрала побольше воздуха в легкие.
— Я надеюсь, вы не думаете, что займете место начальницы тюрьмы? Это невозможно. Даже если у вас есть право меня уволить, начальником не может стать заключенный.
Дженнифер снова кивнула.
Гвен нагнулась и достала из-под стола коробку со своими вещами.
— Впрочем, неважно, правду вы говорите или нет. Я увольняюсь. В любом случае я собиралась уходить.
Дженнифер, казалось, по-настоящему огорчилась.
— Но вы не можете сейчас уйти! Вы не должны уходить! Нам понадобится ваша помощь. Вместе мы сможем многое изменить…
— Я могу уйти и уйду, — заявила Гвен. — Пусть теперь вы мой исполнительный директор, но даже в этом случае вы не сможете помешать своей служащей уволиться.
— Нет, не могу, — признала Спенсер. — Если только это не заключенная, работающая на «ДРУ Интернэшнл». Тогда безразлично, какой работой она занята, — она не имеет права уволиться, у нее не бывает отпусков, и ей практически не платят.
Гвен некоторое время молча смотрела на нее.
— Я знала, что вы умны, но все-таки, видимо, недооценивала вас. Значит, то, что вы говорите, правда?
— Да, конечно. — Дженнифер, очевидно, догадалась, что Хардинг сдалась, и заговорила деловым тоном: — Предлагаю начать со списка служащих «ДРУ Интернэшнл», которых мы хотим уволить.
Гвен некоторое время молча смотрела на нее.
— Вы серьезно?
— Совершенно серьезно. Не уверена, что мечтала о такой работе, но раз уж мне придется ее выполнять, я собираюсь делать это на совесть.
Наступила долгая пауза, наконец Гвен задумчиво пробормотала:
— Пронеси мимо меня чашу сию…
— Да, — подтвердила Дженнифер. — Что-то вроде этого.
Но Гвен говорила о себе. Верующая она или нет, но какая-то высшая сила отвела жестокую руку от нее и ее подопечных. Неожиданно ей пришла в голову неприятная мысль.
— А может быть, вся эта хитроумная игра проделана только для того, чтобы вытащить вас отсюда раньше срока? — спросила она у Дженнифер напрямик. — Будьте уверены, это не сработает. Директор вы там или не директор, но ваш срок от этого не уменьшится ни на день.
— Я знаю это, — просто ответила девушка. — Разумеется, у вас нет оснований мне верить, но у меня был только один мотив: я действительно думала о других.
