«Он обычный ловкач с Уолл-стрит, — говорила себе девушка. — Таких там пруд пруди». Но в душе она была польщена вниманием Брюса. Умный, красивый, уверенный в себе… Внимание такого мужчины — даже электронное — не могло не радовать.
Но Дженнифер решила не поощрять этот флирт и держаться с Брюсом в рамках деловых отношений. Она отправила ему строгое письмо о том, что дела идут хорошо, а она разрабатывает план реорганизации тюрьмы.
— Получила что-нибудь смешное? — спросила Мэгги, услышав, что Дженнифер рассмеялась.
А Дженни и в самом деле неожиданно развеселилась: ей показалось забавным, что она общается с Брюсом на глазах у его матери, а Мэгги даже не подозревает об этом. Курьезы современной связи!
— Мне все это кажется таким нереальным…
Мэгги понимающе кивнула:
— Представляю себе. И, наверное, невозможным?
— Я бы сказала: невероятно, невообразимо, ошеломляюще трудным.
— Ну что ж, хорошо, что у тебя позитивный подход, — пошутила Мэгги. — Давай посмотрим, что у тебя получается.
Она подошла к столу и бросила взгляд на множество списков, графиков и черновиков планов.
— Надеюсь, ты уже сформулировала, какова наша главная цель?
— Сделать жизнь здесь лучше, — не задумываясь ответила Дженнифер.
— А что необходимо, чтобы она стала лучше?
Девушка покопалась в бумагах и нашла листочек, на котором она уже набросала ответ на вопрос Мэгги.
— Во-первых, нужно улучшить условия: питание, униформу, медицинское обслуживание… Я здесь написала, что нам нужно, но, похоже, у нас нет почти ничего.
— Я согласна, — кивнула Мэгги.
— И, наконец, учебные программы. Чтение, письмо, математика, жизнеобеспечение, уход за детьми. Профессиональная подготовка.
Дженнифер положила свой листочек на стол и подняла голову.
— Ну, как?
— Есть кое-что, необходимое в первую очередь, о чем ты не сказала, — заметила Мэгги. — Мы должны воспитывать и поддерживать в наших женщинах самоуважение.
— Ты считаешь, что нужно организовать психологическую помощь? Я ходила к психоаналитику в школе и в колледже, и мне что-то больше не хочется, — засмеялась Дженнифер.
— Видишь ли, мы не можем изменить природу человека, но мы можем повлиять на нее. Дадим приличную одежду, будем обращаться по имени, требовать ответной вежливости и соблюдения дисциплины. Пусть все знают, что за их нарушение — наказание.
— Настоящий доклад директора школы! — поддразнила ее Дженни.
— Кроме того, необходимо создать отдельный блок для умственно неполноценных и буйных. Женщины, которые кричат во сне и не дают отдыхать другим, должны спать отдельно. И это не требует никаких дополнительных расходов.
— И еще: нужно лучше готовить новеньких к жизни здесь, знакомить их с нашими правилами, — добавила Дженнифер.
— И провести работу с охранниками — выгнать всех нечестных и жестоких.
— Да, это поможет нам улучшить моральный климат в целом, — согласилась Дженнифер.
— Еще хорошо бы иметь настоящий спортзал для сырой погоды.
— Вот это уже стоит денег, — заметила Дженни.
— И откуда же мы их возьмем?
— Мы должны их заработать, — вздохнула Дженнифер и достала график под названием «Планируемые доходы Дженнингс».
Мэгги внимательно изучила листочек.
— По-моему, прекрасное начало, Дженни, — сказала она. — Вполне реальные планы производства.
— Я не уверена, что это сработает, — призналась девушка. — Без денег такое производство не развернешь.
Мэгги покачала головой.
— Деньги — это еще не все. Просто нужно, чтобы женщины не только добровольно приняли в нем участие, но и работали с энтузиазмом. Тогда у нас получится.
— Но это же — заколдованный круг! — воскликнула Дженни. — Чтобы женщины работали с энтузиазмом, мы должны все здесь изменить, но для этого требуются деньги. А чтобы их заработать, нужны другие отношения, другие условия, словом, нужно все изменить.
— Так давай изменим то, что возможно! Ведь на что-то у нас денег хватит?
Дженни пожала плечами и протянула Мэгги брошюру с правилами поведения, которую получила, поступив в Дженнингс.
— Я просмотрела это и думаю, что мы могли бы изменить некоторые правила, чтобы улучшить моральный климат. Например, такое: «Каждой заключенной разрешено иметь шесть фотографий на стене камеры». Глупость какая-то! А почему не восемь, не десять и не столько, сколько мы хотим? Ты не думаешь, что, если мы изменим несколько глупых правил, всем станет легче дышать?
— Так только кажется на первый взгляд, — печально отозвалась Мэгги. — Если мы снимем ограничения на фотографии, женщины, которые стремятся самоутвердиться за счет других, навешают их сотни и займут стенки над койками соседок. А другие, у которых нет фотографий, начнут завидовать. И тогда на этой почве постоянно будут возникать ссоры и драки.
— Но какие же ссоры могут возникнуть из-за фотографий? — не поверила Дженнифер.
Мэгги тяжело вздохнула.
— Я здесь уже давно, моя дорогая. И со временем пришла к убеждению, что ни одно правило в этой брошюре не является случайным или бессмысленным. Каждое правило было создано в результате возникавших проблем. Например, все мы должны носить униформу, и тогда никто не будет одет лучше, чем другие. Ты понимаешь, о чем я говорю? Понимаешь, в чем здесь проблема?
Дженнифер покачала головой.
— Проблема в неравенстве, — объяснила Мэгги. — Существуют имущие и неимущие. В неравенстве корни всех конфликтов и преступлений в мировой истории. И здесь, в Дженнингс, сделано все, что можно, для борьбы с неравенством. Мы едим одну и ту же бурду и носим одинаково уродливую униформу. Может быть, только поэтому мы не убиваем друг друга.
Дженнифер обдумала слова Мэгги и заметила:
— Это похоже на коммунизм, а я не смогу заработать деньги с помощью коммунистических методов. Посмотри, что случилось с Россией.
Мэгги засмеялась.
— Ты слишком забегаешь вперед, дорогая, — ответила она. — Начни с главного: еда, кров, одежда. Пусть еда станет немного вкуснее, помещения — приятнее, а одежда — не такая страшная. Начни с этого, и увидишь, что получится.
— До-ре-ми, — пропела в ответ Дженнифер.
— Вот именно, — улыбнулась Мэгги. — Еда — кров — одежда. Но нам придется всерьез задуматься, как изменить отношение этих несчастных женщин к жизни. Многие из них настолько привыкли исполнять приказы, не имея никакого выбора — еще до того, как попали в тюрьму, — что не способны самостоятельно принимать ответственные решения. Таких людей можно заставить что-то делать, но трудно зажечь.
