Дженнифер взяла свою любимую бежево-розовую помаду и вспомнила карминовую «Адоб», которую Тереза одолжила ей в тюрьме.
— А Ленни с тобой идет? — подозрительно спросила Шер.
— Нет, не идет, — ответила Дженнифер. — Я должна сделать это сама. Но если бы мне потребовалась помощь, я бы позвала вас обоих.
— Ты меня обманываешь!
— И это говорит женщина, которая занималась любовью с моим бывшим женихом, — парировала Дженнифер.
Она взяла сумочку и решительно направилась к двери.
В кабинете Дональда ничего не изменилось, как не изменился и он сам. Том, бледный и напряженный, сидел у окна, а Дональд, как всегда, откинулся на спинку кресла и положил скрещенные в щиколотках ноги на журнальный столик. Дженни почему-то казалось унизительным смотреть на его подошвы, хотя раньше ничего подобного она не испытывала.
— Хочу сразу сказать, что я принимаю тебя исключительно из любезности, — заявил Дональд. — Том передал мне твои требования, и я хочу, чтобы ты поняла, Дженнифер: у тебя нет никаких оснований для подобных заявлений, и я не позволю тебе меня шантажировать. Если ты хочешь что-то сказать, у тебя есть десять минут, потом у меня важное совещание.
Дженни пожала плечами.
— У меня нет ни передатчика, ни магнитофона, — ответила она, — так что ты зря стараешься, Дон. Давай перейдем к делу. Не знаю, записываешь ли ты этот разговор, но я не собираюсь шантажировать тебя. Ты прекрасно знаешь, что мы с тобой заключили соглашение. Я взяла на себя твою вину, и ты обещал за это заплатить.
— Дженнифер, я не совершал ничего противозаконного, — возразил Дональд. — Ты прекрасно это знаешь.
— Дон, оставь эти речи для Комиссии по ценным бумагам. Ты мне должен оклад за восемнадцать месяцев, наградные за два Рождества и начальный взнос на новую квартиру. Последнее ты мне не обещал, но поскольку, пока я сидела в тюрьме, цены поднялись, я добавила этот пункт в виде компенсации.
— Что еще? — деловито спросил Дональд.
— Пусть он уберется отсюда, — сказала Дженнифер, кивнув на Тома.
— Ты хочешь, чтобы я его уволил? — спросил Дональд, равнодушно глядя на своего адвоката.
— Как?! — вмешался Том, но никто не обратил на него внимания, словно его уже тут не было.
— Пока нет, хотя мысль интересная, — спокойно ответила Дженнифер. — Пока пусть выйдет из кабинета.
— Это необходимо?
— Дональд, как твой адвокат, я настаиваю… — начал Том.
— Заткнись, — равнодушно бросила ему Дженнифер. Она смотрела прямо в глаза своему бывшему боссу. — Это не обсуждается.
Том снова попытался возражать, но Дональд отмахнулся от него, как от назойливой мухи. Том неохотно поднялся и медленно вышел, бросив на Дженнифер взгляд, полный ужаса. Несмотря на всю ее радость, девушке удалось сохранить серьезное выражение лица.
Наступило тяжелое молчание. Раньше ей не удалось бы выдержать такую паузу в разговоре с боссом. Но сейчас она знала: первым заговорит тот, чьи позиции слабее.
— Хорошо, Дженнифер, — начал Дональд. — Я не говорю, что согласен удовлетворить твои требования, но готов тебя выслушать.
— Я расцениваю это не как мои требования, — спокойно объяснила Дженни. — Я расцениваю это как возможность выбора для тебя.
Она достала из сумки целую пачку документов и положила их на край столика так, чтобы ему пришлось убрать ноги, если он хотел ознакомиться с бумагами. Дональд внимательно прочел все, и на его всегда непроницаемом лице игрока в покер отразилось беспокойство.
— Это все, что у тебя есть? — спросил он.
— Нет, конечно, — обрадовала его Дженнифер.
Она рассказала ему об информации, собранной Шер, и о преступлениях, которые мог засвидетельствовать Ленни Бенсон и другие.
— У нас был доступ ко всем документам и к твоему компьютеру, — добавила она. — В последний год ты очень неаккуратно вел дела через Питера Гранта. — Она передала ему записи сделок. — Комиссия обязательно этим заинтересуется рано или поздно.
Дональд прочел записи.
— Но это не мои сделки!
— Но ведь и я тоже не совершала преступления, за которое отсидела, — терпеливо, как ребенку, объяснила Дженнифер. — Смотри, здесь стоит твоя фамилия, твой номер социального страхования и твой пароль. Кстати, как поживает Грендел?
— Моя собака? — удивился он.
Наконец-то она заметила в его глазах искорки понимания.
— И много еще материалов у тебя в запасе? — спросил Дональд.
— Достаточно, — ответила Дженнифер.
На самом деле эти документы были последними, однако блеф подействовал.
— Дженнифер, ты понимаешь, что деньги — не проблема. Что ты хочешь еще?
Тогда она протянула ему еще один листок — главный для нее.
— Помилование губернатора для этих женщин. Здесь все, что нужно: их номера и приговоры.
Дональд быстро пробежали глазами список.
— Послушай, Дженнифер, одна из этих женщин — убийца. Я даже для тебя не смог добиться помилования.
— Но ты ведь и не пытался, — парировала она. — Кроме того, с тех пор прошли выборы. Сказать тебе, на чьи деньги проводилась избирательная кампания?
После этого Дональд сдался окончательно.
— Ладно. Но это все? — спросил он.
— Еще одно, — улыбнулась Дженни.
Дональд молча ждал.
— Это касается Тома.
52
МОВИТА УОТСОН
— Мне это совсем не нравится, Тереза, совсем не нравится! — сказала я, глядя на листок бумаги, который держала в руках. — Думаю, нас ожидают очень плохие новости.
Тереза получила точно такую же бумажку. Это был вызов в контору Хардинг. Не официальная повестка, как вызов в суд, а просто записка. Я виделась с Гвен каждый день, и ей не нужно было вызывать меня в контору, чтобы что-то мне сообщить. Но в моих руках почему-то оказалась эта записка.
— Никогда не надо волноваться раньше времени, — заявила Тереза.
Только ее поучений мне не хватало! Тут к нам подошла Зуки с Кристиной на руках и протянула мне такую же бумажку.
— Как ты думаешь, что это значит, Мовита? — спросила она.
Именно этого я и боялась.
— Значит, ты тоже получила? Если так, то, скорее всего, это касается Кристины. Девочке вот-вот исполнится год, и ее больше нельзя будет здесь держать.
— Только не это! — заплакала Зуки.
— Ты уверена? — спросила Тереза.
Я сама с трудом удерживалась от слез.
— Мы должны что-то придумать, — сказала я.
— Послушай, но почему тогда Хардинг вызвала нас с тобой? — не унималась Тереза.
