Волки рассыпались по всему поселению и все больше убегали в темный красный лес, но одна из пар привлекла особое внимание. Самка явно поддавалась самцу, и он настиг ее неподалеку от столов на одной из устланных ковровых дорожек. Зарычал и зубами ухватил за холку. Волчица оскалилась, стараясь укусить его в ответ, но он подмял ее под себя и начал совершать непристойные телодвижения. Я покраснела и отвернулась, а Миран рассмеялся, заметив мое смущение.
– Хорошо, что у меня нет звериной ипостаси, – открестилась, вызывая у вожака новый приступ смеха.
– Будь я на его месте, ты бы и двух метров не пробежала, – с азартным огоньком в глазах проговорил он и ухватил меня за подбородок. Подтянул к себе мое лицо и обдал кожу жарким дыханием. Я приоткрыла рот для поцелуя и закрыла глаза, ожидая нежного прикосновения.
ГЛАВА 8
Как только Миран в прыжке превратился в чудовище и скрылся в лесу, в логове началась настоящая паника. От тревоги, что ввела в оцепенение, я сидела на стуле и не могла подняться. Округлившимися от страха глазами смотрела на происходящее и не верила, что такое случилось на самом деле! Раньше часто об этом думала и опасалась, но когда расплата за побег настигла так скоро, осознать это и принять я была не способна.
Из ступора меня вывел пронзительный женский крик. Хала приказывала бежать в шатер. Волчица прижимала к груди плачущего перепуганного ребенка и с тревогой поглядывала на тропинку, ведущую в лес. Ее мужчина только что перевоплотился и ринулся туда. Я подскочила с места со жгучим чувством вины. Это все из-за меня! Я навлекла на стаю беду! И совсем скоро отец перебьет их всех с помощью одноликой армии! Я на миг зажмурилась, стиснула зубы, и слезы гладом покатились по щекам. Сорвалась с места и бросилась к шатру. Бежала напролом, рискуя налететь на несущуюся навстречу стаю. Волки перепрыгивали через меня и серым потоком растворялись в лесу. Я потеряла Халу из виду и ворвалась в комнату. Упала на пол и закрыла уши руками, чтобы не слышать душераздирающих криков и плача детей. В голове творился сумбур. Все мысли перепутались. Страх пожирал меня изнутри, делал из меня трусливого мышонка, загнанного в угол. От приступа паники тряслись конечности, и зуб на зуб не попадал. Я ненавидела себя за это беспомощное состояние, в котором даже сама себе помочь не могла, не говоря уже о стае!
Неимоверным усилием воли я заставила себя подняться на ноги и вспомнила об истинной причине побега. Спасти безликих любой ценой – вот моя цель! И когда, если не сейчас, надо бежать к Ноголомоной пещере, чтобы позвать на помощь людей? В ночной суматохе никто и не заметит моей пропажи! Но как же противно и мерзко на душе стало от этих мыслей. Я хотела бросить вожака в беде, даже не попытавшись все это остановить, а ведь могла бы добровольно сдаться отцу и прекратить кровопролитие, но тогда женщины клана никогда не станут свободными! Уж об этом Цэп позаботится! Я – их единственный шанс на спасение!
Никогда еще мне не приходилось делать такой тяжелый выбор, а время шло, и медлить было нельзя. В конце концов, чаша весов склонилась в сторону безликих. Обливаясь слезами, чувствуя, как рвется на части моя душа, я схватила полотенце со стола и сложила туда все, что нужно для прохождения пещеры. Хватит ли этого для того, чтобы осветить весь путь, я не знала, но надеялась, что получится. Взглянув на себя в зеркало перед выходом, я начала натягивать рукав рубашки на плечо и на миг задержалась, разглядывая знак Мирана. Тяжело вздохнула и прижала ладонь ко рту, чтобы сдержать отчаянный стон. Боль вырывалась наружу! Душа кричала и билась в истерике, не принимая мое решение. Кричала, что я поступаю подло и надо одуматься, но я ее не послушала. Резко натянула ткань рубашки и застегнула пуговицы. Набросила на плечи теплую накидку и затянула котомку веревкой. Приняла облик той самой любвеобильной волчицы по имени Минитра и бросилась к выходу. Выглянула на улицу и окунулась в зловещую тишину и пустоту логова. Вокруг ни души и только костер жалобно трещал, освещая перевернутые праздничные столы.
Под громкий стук собственного сердца я вышла из шатра и обогнула освещенную тропу, держась в сумраке, чтобы ни с кем не столкнуться. Обличие скопировала правдоподобно, но голос может выдать. Да и повадки у меня совсем не волчьи.
Озираясь по сторонам, дошла до опушки без приключений и юркнула в чащу, стараясь вспомнить дорогу. Стоило сделать один шаг вперед, как поскользнулась и рухнула, больно ударившись локтем. Сдержала стон и поняла, что на правильном пути, только в этот раз некому подхватывать меня на поворотах. Зря вспомнила о вожаке! Сердце заныло с новой силой, а пронзительный вой, доносящийся из глубин леса, заставил поежиться от страха. Не поднимаясь на ноги, прямо на карачках поползла по ледяной тропе. Чем больше углублялась в чащу, тем темнее становилось. Лунный свет с трудом пробивался через заснеженные кроны и скудно освещал дорогу лишь островками. Но вскоре я узнала расположение стволов деревьев и выбралась к водопаду на шум воды.
Передо мной встала дилемма! Либо прокатиться по спуску и вмиг оказаться внизу, либо обойти возвышенность с другой стороны по тому пути, как мы с Мираном возвращались обратно. Но та дорога не менее скользкая, чем лесная. И тогда я решила не терять драгоценное время! Набравшись смелости, села на край и оттолкнулась. Летела на бешеной скорости и проклинала все на свете! К концу полета кое-как успела сжаться в комок и развернуться боком к сугробу. Вписалась в него так сильно, что вскрикнула от острой боли в плече. Ударилась как раз изувеченным после обряда местом и в глазах потемнело.
Пока приходила в себя после неудачного спуска, потеряла из виду котомку со свечами. Сразу забыла о боли и начала судорожно шарить по снегу в поисках пропажи. С облегчением вздохнула, когда наткнулась на плотную ткань полотенца. Прижала котомку к груди и шумно задышала, стараясь прогнать страх.
Немало времени ушло на то, чтобы успокоиться и подняться на ноги. Медленно и предельно осторожно я шла по берегу реки в разинутую черную пасть пещеры. Она находилась чуть выше, чем я ожидала, и пришлось карабкаться вверх по торчащим веткам. Оказавшись внутри, я на ощупь отыскала свечу и подожгла, но пламя тут же потухло, снесенное сквозняком. Я повторила попытку, прикрывая огонь ладонью. Не зря пещера называлась Ноголомной! Скользкие ледяные наросты разбросались как по полу, так и по стенам и потолку, напоминая пасть зверя. Я сделала два шага вперед и чуть не подвернула ногу. Без помощи рук, которые были заняты свечой, пройти дальше было невозможно. И тогда я перестала прикрывать огонь. Прошла еще немного и свеча потухла. Я оказалась в жуткой кромешной тьме, и по спине пробежал противный холодок. Я аккуратно опустилась и села на лед, опираясь спиной о нарост. Зажгла свечу и расплакалась в голос, но не от тяжести пути к спасению. Я снова вспомнила лицо Мирана и ощутила на губах вкус его поцелуя. Что с ним сейчас? Жив ли? А если ранен? А если погиб из-за меня?
И тут же перед глазами предстал образ матери. Ее глаза полные надежды и напутственные слова эхом отскакивали от стен пещеры. Я начинала сходить с ума! Мое сердце разрывалось на две части, и я никак не могла сделать выбор.
