Вошла в распахнутые двери и ужаснулась тишине. На миг застыла, а потом повернула голову направо. Каминная комната была открыта, но никаких звуков борьбы оттуда не доносилось. Новая волна дикого страха сжала горло ледяными лапами.
Я переступила через порог и увидела Дагаша. Прижала ладонь ко рту, едва сдерживая слезы. Казалось, что дикое животное разорвало его плоть и насытилось внутренностями. Набравшись смелости, сделала пару шагов вперед и в углу комнаты застала шокирующую картину.
Из кувшина тянулись черные полупрозрачные щупальца, овивая кольцами белого волка, который не подавал признаков жизни. Они тихо шипели, будто клубок из гадких змей.
Не знаю, откуда у меня появились силы и куда ускользнул страх! Казалось, что это вовсе не хрупкая, истерзанная пытками девушка бросилась на нечто страшное и магическое с голыми руками. Я схватила щупальца, разрывая их ногтями, даже не чувствуя боли от того, что они разъедали своим ядом мою кожу. Смотрела в стеклянные глаза оборотня и кричала, что было мочи, на надрыве связок. Старалась криком вырвать Мирана из объятий смерти, но он не пошевелился. Зато щупальца завибрировали. Их явно отпугивал мой голос. Кольца разжимались, и стоило мне порвать одну из шипящих нитей, как магия заползла в кувшин.
Мои руки дрожали, и обожженные ладони начали саднить, но я не обращала внимания на боль. Склонилась над волком и поняла, что он не дышит. Легла с ним рядом, обняла, касаясь мягкой шерсти, и закрыла глаза. Мне хотелось умереть вместе с ним. Прямо здесь и сейчас! Чтобы больше никогда не испытывать той душевной боли, что выворачивала меня наизнанку и убивала во мне все живое и светлое.
На задворках сознания слышала мягкие шаги и чье-то дыхание, а потом и вовсе растворилась в протяжном жалобном вое сотни волков стаи, но так и не отрыла глаза, чтобы увидеть, что происходит вокруг.
Как же странно было ступать по той же позорной аллее, где еще совсем недавно в меня бросали камни те же самые женщины, что сейчас прозрели. Они рыдали и падали на колени, а я смотрела на них и понимала, что пришел конец власти колдуна, что мой побег стал катализатором происходящего.
Я шла одна. Все та же истерзанная и уставшая девушка. На вид сильная, а внутри слабая и ранимая. Волосы на затылке зашевелились от страха, что все еще царил в глубине души. Я держала в руках мерцающий сосуд, осознавая, что в нем заключено самое настоящее зло нашего мира и дрожала. Боялась уронить и разбить. Боялась так, что готова была умереть в ту же секунду.
Миран пожертвовал собой ради свободы моего народа, и я не должна сейчас его подвести.
– Я хочу помочь, – протянул ко мне руки Лодан. Тот самый оборотень, что нес меня на руках в Паторий.
Я не смогла вымолвить в ответ и слова. Обернулась, рискуя споткнуться и упасть, но иначе поступить не могла. Моего волка стая несла на руках, окутывая своей мощью со всех сторон. Их преданность и сила вырвала вожака из лап смерти. Сердце моего Мирана билось, и я чувствовала, как мое уставшее от горестей счастье теплится в груди. Я очень хотела домой. Назад в Паторий подальше от проклятой резервации Лаира.
– Позволь, – приклонялся передо мной Логан, а я мотнула головой и резко свернула с аллеи. Я должна это сделать сама! Должна собственноручно покончить с ужасом, заключенным в сосуд благодаря Дагашу.
Шла, не разбирая дороги. Так долго шла, что околела от холода. А когда сил совсем не осталось, упала на колени и впилась в сырую землю руками.
Начала рыть яму в состоянии полной агонии, со слезами на глазах, со стонами и криками, с проклятиями на губах. И вскоре сама не поняла, как стесала кожу на руках в кровоточащие раны и вырыла глубокую яму. Схватила кувшин и с отвращением бросила на дно этой могилы.
– Арния! – звонкий женский голос вырвал меня из сна так резко, что я забыла, как дышать. – Ты меня слышишь?
– Слышу, – шепнула в пустоту, намереваясь снова погрузиться в беспамятство.
– Стая ждет. Пора его показать.
Взгляд прояснился, и лицо матери предстало во всей красе. Только спустя минуту я увидела позади нее улыбающуюся Халу.
– Не буду, – взглянула я на колыбель и сердце предательски заныло.
Как? Разве они примут? Разве поймут? Уж лучше до конца своих дней не выйду из шатра!
– Приказ Мирана! – надавила голосом Хала.
Я сглотнула ком в горле, прогоняя страшные воспоминания о той лютой битве в Лаире, что снилась мне каждую ночь и не отпускала ни на минуту.
– Я покажу, – прошептала еле слышно и встала с постели. Подошла к кроватке и склонилась над ней, протянув руку к крохотному свертку. Нежно гладила дитя и специально слишком медлила, ведь мама заговорила вновь.
– Он наследник клана. Ты обязана показать его стае. Не бойся. Они примут.
Что она могла знать о жизни Патория? Таких, как мой малыш, оборотни испокон веков уничтожали или выбрасывали, словно мусор.
– Дай мне время, – развернула я кружева пеленок и посмотрела на сына. Что-то екнуло в сердце и мышцы сжались от натянутых тонкой нитью нервов.
Малыш родился перевертышем. Одна часть его лица была покрыта белой шерстью, а другая повторяла мои истинные черты. Я не могла не вспомнить Дагаша, истерзанное тело которого лежало тогда у камина. Слезы покатились по щекам. Я давно не плакала. Миран не позволял. Поддерживал и говорил, что с рождением этого ребенка изменятся не только законы, но и уклады стаи. А я боялась. Так боялась за свою необычную кроху, что готова была скрывать его от посторонних глаз всю свою жизнь!
– Милая, – вошел в шатер вожак и протянул мне руку. Насупился и смутился, но все же улыбался самой обворожительной улыбкой, на какую был способен. Поцеловал меня в плечо с особой нежностью и прошептал на ухо: – Элиа особенный. И в том его сила!
Миран достал сына из колыбели и мимолетно взглядом подал замысловатый знак сестре. Без сомнений раскрыл его лицо, освободил от пеленок и прижал к себе, поддерживая головку. Взял меня за руку и повел к выходу. На пороге мы задержались, и сердце пропустил удар, но теплые объятия матери вдохнули больше сил. Хала коснулась его плеча и тихо зарычала, давая понять, что ради нас порвет любого.
КОНЕЦ
