ГЛАВА 4
Железный ошейник сдавливал шею при малейшем движении, а цепи на кандалах противно звякали. Я сидела на холодном каменном полу в углу особой комнаты и старалась не смотреть на изувеченную руку. Боль беспрестанно пульсировала, и казалось, что мои отрубленные пальцы призывно ноют. Цэп расправился с двумя, аккуратно разложив их на своем столе по кусочкам. От запаха собственной крови тошнило и выворачивало наизнанку, но я терпела, не представляя, откуда берутся силы, чтобы пережить затянувшуюся пытку. Песочные часы, к которым я приросла взглядом, вызывали дикую ненависть. Больше всего на свете я хотела встать и разбить их, лишь бы песчинки прекратили отмерять срок до новой боли. Слез не осталось, а во рту пересохло. Я облизывала потрескавшиеся губы кончиком еле влажного языка и подбадривала себя тем, что отец до сих пор не нашел Арнию, а значит, она на пути к городу или уже в резиденции империи. Доживу ли до свободы?
– И откуда в тебе столько упрямства? – я вздрогнула от громкого голоса Цэпа. Он уже давно не говорил со мной. Сидел за столом и любовался окровавленным ножом с красной рукояткой. Он никогда не ел и не пил в моем присутствии. Всегда носил на лице непроницаемую тряпицу, и я даже не представляла, как он может что-то видеть сквозь нее. Что скрывалось под маской колдуна? Я хотела узнать это не меньше, чем он желал увидеть мой истинный облик. – Течение песков не остановить. Скоро ты лишишься еще одного куска своего дряблого тела, – говорил он спокойно и томно, с особой любовью поглаживая нож.
– Мое дряблое тело к твоим услугам, – проговорила хриплым голосом и дернулась от приступа боли. Цепи зазвенели, и я скривилась от противного звука. Невольно взглянула на руку, и тошнота подкатила к горлу при виде темно-бордовых обрубков. Зря оторвала взор от песчинок, ведь последняя уже упала.
Цэп вальяжно поднялся со стула и кроме ножа прихватил с собой новую порцию эликсира. Я едва сознание не потеряла от страха, когда огромная фигура отца приблизилась, и он присел прямо на пол рядом со мной. В лицо пахнуло смесью неизвестных трав и волоски на затылке зашевелились, когда блеснуло острие клинка. Я думала, что уже привыкла к боли, что готова вытерпеть новую, но сильно ошибалась. Всякий раз эта пытка доводила мой разум до безумия, и я отчаянно сопротивлялась воле отца, но у жертвы, загнанной в угол, не было выбора. Он схватил меня за запястье искромсанной руки и силой приложил ладонью к полу как раз в то место, где засохла кровь от последней пытки. Сопротивление бесполезно! Он слишком силен! Я прикусила нижнюю губу, чтобы не кричать и зажмурилась, слушая свое неровное дыхание. Самое большое испытание вовсе не дикая боль, а секунды ее ожидания. Именно в это время мое сердце переставало биться, замирая в груди так, что все тело холодело и каменело, а душа его покидала.
Ощущая, как острая сталь касается среднего пальца, я задержала дыхание, и в тот же миг раздался громкий стук в дверь. Я резко распахнула глаза и увидела, как колдун поднимается с пола. Такого облегчения я никогда еще не испытывала! Мой одноликий брат, вошедший в комнату, отсрочил мою боль, и я молча поблагодарила его за это.
– Мы прочесали все окрестности Лаира и вышли далеко за его пределы. След Арнии теряется у кромки красного леса. Псы боятся заходить на территорию волчьего логова. Чуют опасность. Паторий не терпит вторжения и расправляется с чужаками на месте, – отчитался брат, и у меня сердце едва не выпрыгнуло из груди. Неужели Арния свернула не туда?! Что будет, если она погибла в пути?! Неужто все мои мучения напрасны и безликие никогда не обретут свободу?!
– Хочешь сказать, что вас остановила свора зверья? – рассмеялся Цеп в лицо одноликого, который задрожал от страха. Этот смех не сулил ему ничего хорошего.
– Люди, что поселились неподалеку от красного леса, говорят, что там живут оборотни. Они способны превращаться в людей и волков. Они охраняют свое логово по всему периметру и беспощадно расправляются с каждым, кто ступит в их владения без разрешения. Скорее всего, Арния уже мертва, – дрогнул голос брата, когда отец переложил нож в правую руку. Язык его тела говорил о том, что в любой момент он может одним движением перерезать горло сыну, который принес недобрые вести. Я и сама приготовилась к жестокой расправе, но Цэп отошел от одноликого и сел за стол. Неспешно достал из ящика бумагу, чернила и перо. Начал старательно выводить буквы, а я посмотрела на брата и поймала его сочувственный взгляд. Именно он, сам того не подозревая, поведал мне многое о жизни за пределами резервации. Отец всегда доверял Дагашу самые важные задания. В том числе и по закупке продовольствия для Лаира в столице империи. Отметил его особой эмблемой в виде руки, сжимающей меч. Он носил эту золотую брошь на груди и никогда не снимал, гордясь оказанным доверием. Мне же эта вещица помогала узнавать его среди других. Я долго старалась подружиться с Дагашем и однажды в день празднования весны, он открылся и заговорил со мной. С тех пор мы тайком проводили время вместе, и по крупицам я выуживала у него нужную информацию. Он тяжело вздохнул, когда посмотрел на мою руку и поспешил отвести взгляд.
Цэп поставил точку на бумаге и свернул ее конвертом. Скрепил скобой с изображением герба Лаира и вручил Дагашу.
– Поведешь часть армии в красный лес. Двадцати одноликих хватит. Поедете верхом без псов. Изготовь флаг из куска белой ткани, чтобы шакалы знали, что вы пришли с миром. Найди их логово и передай главарю письмо. Получи разрешение на поиски Арнии любой ценой! Она нужна мне живой или мертвой!
Дагаш коротко кивнул и вышел из комнаты. От тревоги, что заставляла сотрясаться всем телом, я не могла ни думать, ни говорить. Отец нещадно приближался. Я прижалась спиной к стене и подтащила к себе тяжелые ноги.
ГЛАВА 5
Теплый плед согревал мое продрогшее тело, когда лежала на краю большой кровати в конце шатра, куда уложил меня Миран. Я прижимала ладони к животу, низ которого горел от разрывающей нутро боли, и безотрывно со страхом смотрела на обнаженного мужчину. Он стоял надо мной в расслабленной позе и слегка улыбался лишь краешком пухлых алых губ, что совсем недавно со странной нежностью касались моей кожи. Широкие скулы с густой щетиной придавали его лицу грубую мужественность, а ярко-золотые глаза с вертикальными зрачками смотрели на меня с прищуром, заглядывая вглубь души, пугая и выворачивая наизнанку, но оторваться от их зеркального блеска я была не в силах. Все в образе этого чудовища похожего на человека гармонично сочеталось. Начиная от кончиков пшеничного оттенка волнистых волос, достающих до плеч, и заканчивая причудливо выбритым узором волос по всему телу, включая мощные мускулистые ноги. Я узнавала в затейливых завитках очертания животных и растений, а на широкой груди красовался идеальной формы круг, будто полная луна, освещающая красный лес. Когда же мой взгляд невольно опустился на огромное орудие между его ног, которое несколько минут назад причиняло мне дикую боль, то едва не задохнулась от приступа страха. До безумия боялась, что эта пытка повториться вновь! Но вожак не сделал ни шага в мою сторону, и на секунду мне показалось, что он растерян и не знает, что делать и говорить дальше. Я почувствовала, что боль внизу живота медленно уходит, позволяя мне дышать полной грудью. Я расслабилась и перестала прятаться за детским телом, сменив облик на тот, который волк посчитал моим истинным. Мужчина искренне заулыбался, когда заметил изменения и подошел к шкафу. Достал из него добротно сшитую белую шкуру и повязал ее поверх бедер, прикрывая ягодицы. Развернулся ко мне лицом и сказал:
