Первый внимательно смотрит на них.
– А в чем заключается… симбиоз этих отношений?
– …что?
– Ты водишь животное с собой. Ты о нем заботишься и терпишь его компанию. Почему?
– А. Я его люблю.
На мгновение Первый замолкает, изучая козла, затем повторяет:
– Почему?
– По многим причинам. Однажды он меня спас, но дело не в этом. Мы вместе выросли, вместе через многое прошли.
Она гладит козла по голове.
– Ты никогда раньше не встречал людей, которые держат животных?
– Встречал. Обычно эти животные либо полезны, либо… приятны глазу.
– Он приятный! Он милый!
Первый не отвечает.
Козел всем своим видом выказывает надменность.
Веспер поднимается.
– Думаю, тебе лучше остаться здесь.
– Потому что я критикую твой выбор животного?
– Нет! Потому что вы не знакомы с моей подругой. Я сначала поговорю с ней, а потом вернусь за тобой.
Первый соглашается, и Веспер бежит за Самаэлем. Жуки снова покрывают дверь, но гудящий за ее плечом меч их отпугивает, и они расступаются, подобно завесе. Веспер проходит через дверь. За ней обнаруживается простой коридор, старый и обветшалый. Она видит изменения, произошедшие с последнего раза, когда она тут была. Пол частично подняли, создав впечатление, что под ним пролегают трубы, которые действительно когда-то находились под землей.
Держа в руках навикомплект, она включает на нем фонарик, вылавливая маленькие затененные участки там, где были удалены части строения. Они с козлом наскоро запоминают расположение дыр, но, несмотря на спешку, Самаэля они не видят.
У Веспер начинает крутить живот от беспокойства. Она не знает, исходит это ощущение от меча или в ней говорят инстинкты, поскольку разделить их уже нельзя, но оно есть.
Она проходит несколько комнат, заглядывая внутрь и светя фонариком. Их расположение ей знакомо, но сами комнаты остаются безликими коробками без мебели. Не такая картинка сохранилась в ее памяти.
– По всей видимости, место заброшено, – тихо обращается она к козлу.
Они двигаются дальше, пока не слышат вдалеке энергичный лай Ищейки. Ускоряясь, огибают еще два угла, и наконец находят полупса и Самаэля, которые разговаривают с высокой, завернутой в одеяния фигурой, чьи зеленые глаза под капюшоном излучают мягкий свет.
– Нер! – восклицает она, маша рукой.
Женщина в балахоне поворачивается к ней. Но не машет в ответ.
– Я уже начинала сомневаться, придете ли вы двое.
Ищейка лает.
Веспер с козлом подходят ближе.
– Я так рада тебя видеть!
Ищейка лает несколько раз. Самаэль что-то бормочет, и лицо Нер со скрипом поворачивается к нему.
– Да-да, я ведь дала слово, разве нет? Они ждут тебя – ты знаешь где.
Самаэль и Ищейка уходят, и в шагах полукровки отчетливо видно несвойственное ему возбуждение.
– Нер, у меня новости. Знаешь, над чем я работаю?
– Твоя маленькая утопия? Да, я помню.
– Что ж, она воплощается в жизнь.
На мертвом лице Нер загораются зеленые искорки глаз.
– И?
– И я хочу, чтобы ты передумала и пошла со мной. Ты так много можешь изменить.
Зеленые глаза снова вспыхивают.
– И? Ты чего-то недоговариваешь, девочка. Выкладывай.
Веспер вздыхает.
– Ну, может оказаться, что у тебя особо нет выбора, покидать Дивенбург или нет, – Семеро на подходе, они направляются сюда, и им не понравится то, что они здесь увидят.
– И ты не замолвишь словечко за старую Нер, потому что…
– Они хотят меня убить, и лишь солнцам известно, что́ они собираются сделать с мечом. Они обезумели. Первый говорит, они начали выжигать Империю. Боюсь представить, что они могут сделать с тобой.
– А, так ты теперь водишь знакомство с Первым?
– Да. И, как я сказала, план претворяется в жизнь, и Первый на борту. То есть он здесь.
– Ты привела Первого к моему порогу! Ты хотя бы представляешь, как тщательно я скрывала свое присутствие на протяжении этих лет? Как держала в секрете свою работу?
– Конечно, представляю. Но время прятаться прошло. Положение настолько безнадежно, что мы больше не можем действовать в одиночку.
Нер качает головой.
– Твое невинное личико на меня не действует. Я знаю, что ты задумала. Ты меня вынуждаешь.
– Я пришла, чтобы тебя предупредить.
– И заручиться моей помощью.
Веспер кивает, и Нер с досадой морщится.
– Что ж, сущность ныне вне оболочки, так что ты могла бы нас представить.
Первого тут же призывают, и он предстает перед ними.
– Это, – начинает Веспер, – моя подруга Ферренсия, иначе известная как Нер. Она была начальником медицинской службы у Нелюди, пока та была жива. А это Первый.
Они внимательно изучают друг друга.
– Интересно, – произносит Первый. – У твоей оболочки большая степень разложения, и тем не менее тебе это не мешает.
Ответ Нер сочится сарказмом:
– А для инферналя у тебя хорошо подвешен язык, а?
– Твоя сущность лишь частично соединена с оболочкой. В отличие от остальных представителей твоего вида, они не связаны полностью. Она существует на некотором отдалении. В этом отношении ты не отличаешься от… меня.
– Закончил?
– Нет, только начинаю. Я хочу, чтобы ты поняла: скрывать что-то от меня бессмысленно. Я уже знаю, чего ты хочешь, и готов к переговорам.
– И чего же я, по-твоему, так сильно хочу?
Веспер крутит головой туда и обратно, пока они разговаривают, козел делает то же самое. В отличие от них меч все так же пристально смотрит на Первого.
– Того же, чего хотите вы все. Чего хотим мы. Жить. Связи между сущностью и измененными частями твоего тела ослабевают. Твоя оболочка изношена. Я вижу следы починок. Искусно, должен признать, но ты лишь откладываешь неизбежное.
– И ты можешь мне предложить что-то получше?
– Да.
Нер хмыкает.
– Верю, но я слишком стара, чтобы верить в бескорыстие. Что ты хочешь взамен?
– Я уже сказал.
– Как по мне, ты выглядишь живым.
– Это, – отвечает Первый, показывая на себя, – существует. Оно не живет. Понимаешь?
Глаза Нер ярко вспыхивают.
