– У нас есть и проблема поважнее. Распространились слухи, что приближаются Семеро. Мало кто готовится к битве, большинство намерено бежать. Мне поступают отчеты о том, что корабли, идущие на юг, перегружены, а масса людей собирает пожитки и уходит из своих поселений, расположенных между нами и берегом.
– Но это же хорошо, разве нет? Разве не ты говорил, что лучше всего будет рассредоточиться?
Дженнер неловко топчется на пороге.
– Я сказал, что это твой единственный шанс спастись. Я бы соврал, если бы сказал, что это их шанс. Это все еще лучший способ избежать Семерых, но существует множество других вариантов погибнуть, покинув защиту городов.
Веспер хмурится.
– Зачем ты мне это рассказываешь?
– Некоторые из них – многие – идут сюда. Они надеются, что ты предоставишь им убежище.
– И они правы, – тут же отвечает она, – отдай распоряжения.
– Немедленно займусь. Ты уверена?
Она отворачивается от пластеклянной стены, убирает руку, позволяя поверхности снова затуманиться.
– Что такое? Что-то не так. Дженнер, тебя будто подменили.
– Я боялся, что ты захочешь защитить их всех. Но осознаешь ли ты масштабы? Тут много места, но это не город. У тебя полно вооруженных отрядов, которые не привыкли работать сообща, не говоря уже о том, чтобы вместе жить. Обстановка и так нестабильна. Если к этому мы добавим еще несколько тысяч отчаявшихся и оголодавших людей, то потеряем контроль. Война будет проиграна, еще даже не начавшись.
– Мы не можем просто так им отказать.
Дженнер с сочувствием смотрит на нее.
– Мир тебя не заслуживает, Веспер.
Оба краснеют, и он тихо, печально продолжает:
– Иногда, чтобы победить, ради высшего блага, нам приходится принимать трудные решения. Даже если это означает пожертвовать теми, кого мы любим.
Веспер мрачнеет, вспоминая прошлое.
– Я понимаю это лучше, чем ты можешь себе представить. Если будет нужно, если не останется другого выбора, я сделаю все ради победы. Стану монстром, если такова цена. Пока этого не произошло, мы делаем то, что правильно. Сообщи всем, что мы предоставим убежище нуждающимся. Согласуй с Первым. Надо использовать небесные корабли не только для битвы – пусть поставляют дополнительные припасы. Я поговорю с Тысячью Гвоздей и скажу им провожать людей и помогать тащить тяжести.
– Тысяча Гвоздей? Они едва ли лучше животных! Они с той же вероятностью перебьют их.
– Нет. Они гордые. Если они на что-то согласились, то выполнят это исправно.
Ее голос смягчается, и она вздыхает.
– Если мы хотим, чтобы все получилось, то все здесь должны научиться доверять друг другу, причем быстро. Единственный известный мне способ – это показать на собственном примере.
– Прости, но даже с дополнительными припасами и ресурсами у нас будет яблоку негде упасть, и так ты сократишь время, которое мы сможем продержаться, с месяцев до недель. А когда припасы станут заканчиваться, наши войска обратятся друг против друга. Ты вручишь победу Семерым.
– Если до этого дойдет. Я все еще надеюсь, что нам не придется сражаться.
Она замолкает, едва ли не проговорившись, затем трясет головой.
– Тебе дан приказ, Дженнер.
Он отрывисто салютует.
– Так точно.
Несколько минут она смотрит на то место, где он стоял, и прокручивает в голове разговор. От дурного предчувствия сводит живот – так сильно, что она ему почти поддается. Но не позволяет взять над собой верх.
Сомнения отброшены, ими она займется потом. Веспер берет меч, расправляет плечи и выходит из комнаты.
Глава десятая
Странник пробует пошевелиться. Несколько раз его рот неуверенно открывается и закрывается, прежде чем ему удается нормально зевнуть. Янтарные глаза разлепляются, но сфокусироваться не могут. Он медленно моргает, а затем снова моргает, уже быстрее.
Пытается потянуться, но запястья скручены ремнями над его головой, а лодыжки крепко привязаны к столу, на котором он лежит.
Вытягиваясь, ему удается слегка повернуть голову. Кажется, это та же самая комната, где он заснул. Слева от него стоит второй стол, тонкий и металлический, каждая его ножка заканчивается колесиком. К нему надежно примотан крепко спящий Джем.
Странник смотрит направо, видит Рилу, которую оставили несвязанной у стены. Он в надежде ей свистит, но у девочки даже выражение лица не меняется.
Снова пробует ремни на прочность, но они не поддаются. Пока Странник пытается выбраться, стол трясется из стороны в сторону, привлекая внимание.
Услышав звук открывающейся двери, он застывает, но стол опять заваливается налево, направо, вновь налево и только потом замирает.
В комнату проскальзывает Потрох и игриво бьет Джема по лицу. Не получив ответа, полукровка наклоняется над Странником и заносит перепончатую руку.
Видит взгляд янтарных глаз и останавливается.
Потрох принимается прыгать, радостно хрюкая, пока стены не становятся прозрачными, трубы не наполняются оранжевой жидкостью и не оказываются вновь видны сморщенные тела.
– Отлично, Потрох, – раздается из динамика мужской голос. – Отлично. Теперь успокойся.
Играет все та же простенькая мелодия, и задор Потроха угасает, а его огромное тело немедленно падает на пол. Мелодия повторяется еще два раза, и полукровка крепко засыпает.
– Мои поздравления, – говорит динамик. – Ты проснулся первым, а это значит, что и допросят тебя первым. Не знаю, помнишь ли ты, но я уже говорил, что у нас есть вопросы, и ты на них ответишь. – Раздается короткий треск. – Вот что сейчас будет. Если нам понравятся твои ответы, тогда волноваться не о чем. Совершенно не о чем. Ты готов? – Он не дает Страннику времени на ответ и радостно заявляет: – Прекрасно! Тогда начнем.
Странник вновь осматривается. Видит клеевой пистолет, брошенный Джемом в углу рядом с мечом Дельты. Если он максимально ослабит ремни на запястьях, то сможет дотянуться пальцами до стены.
– Начнем с чего-нибудь простого: твое имя?
Странник действует. Колеса легко скользят по гладкому полу, и стол едет к противоположному углу, где находится оружие. Уже загорается надежда, как внезапно заканчивается инерция скольжения и стол останавливается посреди комнаты.
– Знаешь, мои коллеги вообще не собирались утруждать себя разговорами с вами. Они говорили, что вы точно не спасательный имперский отряд. Говорили, лучше использовать вас как материал для размножения. Но я не согласился. Потому что это совершенная дикость. Разумеется, вы лучше ответите на несколько простых вопросов, чем станете маточными трубами для потомков Потроха?
