В ушах ясно звучат слова Покорности – она предостерегает его от попытки предсказать действия Семи. Если бы Альфа был небесным кораблем или хотя бы птицей, тогда, вероятно, возникла бы опасность, что он не сможет остановиться вовремя. Но он значительно превосходит птицу или корабль, значительно превосходит всё, что может представить Рыцарь-Командор. Подавляя сомнения и предаваясь благоговению, Рыцарь-Командор начинает петь.
Без запинки, как будто не в первый раз, к нему присоединяются рыцари.
Альфа продолжает полет, ускоряется.
Он не собирается останавливаться! Он не собирается останавливаться!
Игнорируя все нарастающий ужас, Рыцарь-Командор продолжает петь, цепляясь за свою веру.
И наконец Альфа расправляет серебряные крылья и переходит от падения к скольжению, проносится над их головами, обрубает песню на полуслове, заставляет их замолчать и несется вперед, оставляя Рыцаря-Командора и его последователей позади.
Шеренга озадаченных лиц как по команде оборачивается вслед бессмертному.
– Сир? – спрашивает одна из рыцарей, и ее голос раздражающе дрожит. – Что это значит, сир?
Хороший вопрос, думает он. Что это значит?
– Летим, немедленно! – кричит он. – Куда бы Он ни направился, мы последуем за Ним.
Путь до посадочного столпа занимает слишком много времени. Путь в капсулах, которые возносят их на вершину столпа, занимает слишком много времени. Рыцарь-Командор едва ли не физически ощущает, как Альфа все больше удаляется. Он корит себя за то, что не предвидел этого. Каким же он был идиотом, если думал, что Семерым есть дело до каких-то там приветствий и парадов! Они выше этого. Альфа прибыл раньше остальных не без причины – он собирается совершить что-то на благо Империи. И хотя Рыцарь-Командор не в силах угадать, что именно, на него у бессмертного определенно имеются какие-то планы.
В его небесный корабль могут поместиться лишь несколько рыцарей-серафимов, остальным остается довольствоваться наземным транспортом.
Они мчатся на юг мимо аккуратно подстриженных холмов и рядов высоких прямых деревьев, которые с высоты выглядят как пересечения решетки.
Отчеты о местонахождении Альфы приходят по частям. Краткие визуальные наблюдения поступают прямо в ухо Рыцарю-Командору. Бессмертный летит по прямой, но когда его траекторию рисуют на карте, Рыцарь-Командор с изумлением понимает, что он направляется не к Грейспоту-3.
От одного из его солдат поступает сигнал.
– Докладывай.
– Он здесь, сир. Я Его вижу!
Рыцарь-Командор подтверждает местонахождение солдата. Маленькое поселение, известное его жителям как Усердие. Мало чем привлекательное. На самом деле оно не связано ни с одним большим селением, из-за чего торговцам нелегко сюда добираться. Практически забытая глушь.
Может, для Альфы оно значит что-то большее? Может, это важное место, которым мы бездумно пренебрегли?
Он вновь обращается к солдату.
– Что Альфа делает?
– Кружит, сир.
– Просто кружит?
– Так точно, сир.
– Тогда стой на месте. Мы скоро будем. Держи меня в курсе любых изменений.
– Он что-то увидел, сир. Он… снижается.
Солдат запускает со своей позиции сигнальную ракету, и небесный корабль фокусируется на ней. Усердие – мрачная каменистая местность. Электростанции и основные места скопления народа располагаются под землей, как и половина домов, но за годы поселение расширилось, и теперь безыскусные пристройки выпирают прямиком из его стен. Каждая из них отличается некоторым своеобразием, а их количество указывает на то, что здесь живет куда больше людей, чем официально зарегистрировано.
Даже не будь сигнального огня, место приземления Альфы легко заметить. Круг выжженной травы обрамляет новую дыру в земле, новый вход в подземную сеть туннелей Усердия.
Приземлившись, они выпрыгивают из шлюза и мчатся к дыре. Земля у ее краев оказывается рыхлой, и не один рыцарь неуклюже шатается, пытаясь сохранить равновесие.
Воздух вокруг заряжен яростью, из-за чего дышать им становится трудно.
Неожиданно разволновавшись от того, что ему предстоит увидеть, Рыцарь-Командор заглядывает через край. Внизу он видит Альфу из Семерых. Сияет его обнаженный меч, и замирают последние отзвуки песни.
У ног бессмертного – кучка пепла, отдаленно напоминающая очертания тела.
Альфа поднимает руку. В ней – обычное черное забрало. Рыцарь-Командор видел его изображения и раньше. Обмундирование, которое предпочитает Первый – величайший и могущественнейший из оставшихся инферналей.
Он понимает, что смотрит Альфе прямиком в глаза. Они сини как небо, бездонны как горизонт. Когда Альфа говорит, каждое слово будто молотом вбивается в его грудь.
– Усердие осквернено.
– Мы немедленно эвакуируем деревню, уничтожим ее, очистим почву и отправим жителей в очистительные центры.
Кулак Альфы с треском сминает забрало.
– Уничтожить, да. Очистить, да. Но никого не отсылать.
Рыцарь-Командор сглатывает в ужасе. Буквально секунды назад он просматривал статистические данные о населении Усердия. Оно насчитывает сотни человек, а его жители наверняка консервативны. Разумеется, большинство просто не в курсе? Разумеется, с Первым сотрудничали лишь единицы?
Едва только подумав об этом, он обнажает меч. Его рыцари сделали это еще раньше. Поступить иначе было бы актом неповиновения.
Размышлять нет времени. Рыцари-серафимы начинают песнь, пробуждая мечи к жизни, и Усердие занимается огнем.
Отец Веспер кивает солдатам по пути из города. Бесконечная череда приветствий и ответов, кивков и вежливых улыбок. В последнее время они стали особенно отточены и утомительны в своей четкости.
Его губы движутся, беззвучно отсчитывая шаги до тех пор, пока он не оказывается далеко за пределами внешней стены. Затем он останавливается и с жадностью дергает воротник, ослабляя ремешки на броне.
За глубоким вдохом следует долгий выдох, и его тело, расслабляясь, опадает.
Дальше он идет более спокойным шагом. В голове возникают всевозможные мысли, и в такт им он то сводит, то вскидывает брови, то вдруг чему-то улыбается.
Множество раз Рыцарь-Командор предлагал ему комнату в городе или передвижной дом, а он всегда отказывался. Рыцарь-Командор не понимает почему, но уважает такое решение из-за прошлых заслуг и репутации.
Отец Веспер замедляется, останавливается. Оглядывается через плечо, но ничего не видит. Затем постепенно, будто бы управляемая невидимой рукой, его голова поднимается к небу.
Он прикрывает глаза ладонью и щурится на свет закатных солнц. Далекая снижающаяся фигура едва различима, но явно приближается. Куб.
