Мазар нерешительно кивает, а затем устраивается рядом с ним поудобнее. Она все еще не осознает, что его рука лежит на ее предплечье, и не смахивает ее.
Веспер идет по прямой, только иногда обходя большие воронки. Она не обращает внимания на кипящую кругом битву и отражает случайные пули, даже не поворачивая головы. Кажется, что ее правая рука движется сама по себе, уверенно и четко, и меч всегда оказывается там, где нужно.
Никто не встает у нее на пути. Бо́льшая часть врагов слишком занята попытками выжить или уничтожить других. Их сдерживает страх, а непоколебимость в ее взгляде не оставляет никаких сомнений.
Вскоре она минует скопление имперского десанта и оставляет его за спиной. У нее в запасе пара спокойных минут, прежде чем она доберется до арьергарда Рыцаря-Командора.
Но Веспер сходит с пути и направляется к одинокой, наполовину ушедшей под землю серебристой фигуре.
Свободной рукой расчищает грязь, откапывая глаза цвета штормового неба и скривившиеся в страдании губы.
– Дельта, – зовет она. – Я знаю, Ты меня слышишь. – Дельта медленно поворачивает голову, встречаясь взглядом с Веспер и мечом. – Пора вставать.
Дельта снова собирается отвернуться, и меч начинает злобно гудеть. Веспер взглядом успокаивает его.
– Нет, – произносит она, – мы поступим иначе. – Она смотрит на Дельту. – Ты не должна была вмешиваться, но Ты вмешалась. Ты сделала свой выбор и была на нашей стороне против остальных. Ты рисковала ради нас. – Веспер кивает, затем добавляет: – И спасла меня и моих друзей. Спасибо.
Меч начинает дрожать в руке, привлекая ее внимание к рыцарям-серафимам сзади и Рыцарю-Командору и его свите справа – все они бегут по грязи, как только могут быстро.
Она едва удостаивает их взглядом.
– Мы выступили против с предложением переговоров, но в ответ они предали наше доверие и атаковали. – Она кладет руку на грудь. – И я восстала. Теперь Твоя очередь.
Веспер знает, что она может не говорить, что Дельта способна заглянуть ей в душу и увидеть ее намерения, точно так же как меч может прочитать намерения Дельты. Сквозь его глаз она видит страх Дельты, а также океан сожаления, в котором можно было бы утопить целый континент. Она видит желание скрыться ото всего и вспоминает, как желал меч отомстить, когда она впервые пустила его в ход. Это чувство иное, еще один способ справиться с горем, но такой же действенный.
Приближаются рыцари-серафимы, Рыцарь-Командор оказывается еще ближе – одна сторона ловушки движется быстрее другой.
Веспер протягивает руку.
– Ты не одинока.
Дельта садится и переводит взгляд на свои пустые ладони, затем – на пространство непосредственно вокруг себя.
– Его больше нет, – говорит Веспер. – Больше нет одеяла, под которым можно спрятаться, больше не во что завернуться. Остались только мы и они. Тебе выбирать. – Она все еще держит руку протянутой.
Дельта смотрит на свое имущество, и по ее щекам сбегает жидкий камень.
– Ты страдаешь.
– Да, – признает она, слыша правду в словах бессмертной. Ее мечта уничтожена, ее тело стало другим. – Как и ты.
Дельта не отводит взгляда и принимает руку. Между ними повисает тяжелое, решительное понимание. Бессмертная встает, и бегущие рыцари тут же замедляются, с опаской глядя на возвращение Дельты.
Веспер обращается к Рыцарю-Командору, и ее голос разносится над разорванной землей:
– Я не хотела, чтобы все было так.
Он не отвечает и продолжает идти. Его стража наставила оружие на нее, но не на Дельту. Она видит, как Рыцарь-Командор отдает приказ, и это оружие подмигивает ей, выпуская смертоносный залп.
Она взмахивает мечом, рисуя им голубую дугу – ее песня превращается в свет, отнимающий силу у летящих пуль и обезвреживающий их.
Дельта говорит, и ее слово подобно песне. Все лишь слово, но его эхо, похоже, останется надолго, отражаясь в умах тех, кто ее слышит.
Солдаты Рыцаря-Командора бросают оружие.
Рыцарь-Командор падает на колени.
Дельта идет к нему, и при ее приближении остальные тоже преклоняют колени, не в силах оставаться на ногах в ее сиянии.
Серебристые пальцы сжимают подбородок Рыцаря-Командора и поднимают ему голову.
Он смотрит в ее очи, и его глаза наполняются любовью.
Дельта принимает эту любовь и превращает ее в тяжелые оковы.
За всем этим зрелищем никто не слышит шепота Веспер: «Я не хотела, чтобы все было так».
Первым встает золотое солнце и высвечивает царящий внизу кошмар. В грязи стонут тела; некоторые из них застыли в попытке зарыться под землю, другие лежат на них сверху и радуются рассвету. Немые сцены, обрисовывающие жизни своих участников. Тела из обоих лагерей оказываются впритык друг к другу – и уже не могут ничего с этим поделать. Тут по-свойски переброшена через зеленое плечо рука в имперской форме, там боец на ходулях из Слейка обнимает рыцаря-серафима, крепко схватив того за горло.
Империя Крылатого Ока сдалась, неожиданный приказ пришел всего пару минут назад. Самаэль почти не видит сопротивления в глазах ее солдат. Большинство пребывает в потрясении и походит на детей, которых впервые в жизни отлупили.
Он передвигается от группы к группе, убеждаясь, что силы Горна выполняют приказания Веспер.
– Не убивать, – хрипит он. – Связать.
Их солдаты, исполненные безапелляционности и жажды крови, неохотно подчиняются. Оружие они скидывают в одну кучу со шлемами, а руки и лодыжки связывают цепями, веревками и проводами.
Он замечает Плоскую Башку, которая пересчитывает тела и пытается понять, сколько из ее бойцов осталось в живых. Ему даже не приходится считывать ее сущность, чтобы понять: дела плохи.
– Тебя подстрелили, – произносит он.
– О да! Кучу раз! – ухмыляется она.
– Как ты себя чувствуешь?
– Сильной!
Самаэль, глядя на нее, понимает, что она врет.
– Ты слабеешь. В твоей крови яд. Собери своих выживших и приведи ко мне. Я им помогу.
Плоская Башка хлопает его по руке. Он ничего не чувствует.
– Нам не нужна помощь. Мы сильные. – Она замолкает. – Но мы примем помощь. В знак дружбы! – Она еще раз хлопает его по руке для большей выразительности.
Хотя ситуация не радужная, кое-что все-таки радует Самаэля. С рассветом вернулся Ищейка. Залечив свои раны и хорошо отдохнув, теперь полупес носится по полю боя, привлекая внимание к раненым. Ему нравится это занятие. Ищейка не понимает трагедии, для него это игра, и он возбужденно и радостно лает.
Битва была тяжелой и ужасающе результативной, обе стороны понесли большие потери. Наворованная броня, которую носит большинство обитателей Горна, – ничто для имперской артиллерии. Могло бы быть и хуже, думает он. Проходя мимо групп пленников, он начинает понимать.
