Рыцари направляются к дому, а она опускается на колени, подавленная горем.
Вскоре до ее ушей доносится разговор на повышенных тонах.
– Я не уйду! И не оставлю свой дом! Я прошел ваши испытания много лет назад и заслужил право здесь находиться.
Из-за шлема на голове ответ рыцаря звучит громче, чем обычно.
– Этот дом осквернен. Он будет очищен. Если вы не покинете его, то также подвергнетесь очистке.
– Свяжитесь с Хранительницей, она этого не потерпит!
– Хранительница во всем служит Семерым. Наши приказы исходят от Них напрямую. Снимайте одежду, отойдите от дома и немедленно доложите о повторном очищении.
– Просто свяжитесь с ней, пожалуйста.
– У вас есть шестьдесят секунд, чтобы убраться с дороги.
– Не делайте того, о чем пожалеете.
Дельта неохотно прислушивается к разговору.
– У вас пятьдесят секунд, отказ подчиниться будет расценен как неповиновение.
– Я не уйду. Если вы собираетесь причинить вред невинному ребенку, вам придется сперва разобраться со мной.
– Тридцать секунд.
– Подождите!
– Двадцать секунд.
Рыцари заряжают копья.
– Десять секунд.
По щеке Дельты скатывается каменная слеза.
* * *
Танцует пламя, отражаясь в янтарных, широко раскрытых от ужаса глазах. Он сбавляет шаг, смотря на открывшуюся картину. Увидев обуглившееся тело Вреда на пороге, замирает. По изборожденным морщинами щекам падают крупные быстрые слезы. Рука цепляется за грудь. Он не издает ни звука, но его рот кривится от горя.
Его дом стал погребальным костром. Те, кого он любил, – пеплом. Он – снова Странником.
Но за треском пламени едва различимо слышится звук – голос, знакомый, плачущий.
Оскалившись и сжав кулаки, он вновь бежит, проносясь мимо стоящей на коленях фигуры, мимо круга рыцарей с выплевывающими огонь копьями. Они предупредительно его окликают – но поздно, да и слишком уж они удивлены, чтобы его останавливать.
Он сворачивает у входа в дом, где огонь сильнее всего, и проникает внутрь через боковое окно. Кустарная столярка хоть раз в жизни оказывается полезной, и он всем телом целиком выбивает пластекло из рамы.
Приземляется с тяжелым стуком. Дым уже заполонил комнату, придавая ей странный вид. Странник пригибается, закрывает рот и направляется вглубь дома.
Жар бьет со всех сторон, опаляя обнаженное тело, затрудняя дыхание.
Странник замирает, терпя боль, и прислушивается.
Подобный сирене голос доносится из кухни. Он идет на этот голос, пока не опускается на корточки у обеденного стола. Пригнувшись, встречается лицом к лицу с Рилой.
Девочка смотрит на него и бессвязно воет. Сопли смешиваются со слезами и копотью.
Странник поднимает палец, прикладывает к губам.
Все еще всхлипывая, она повторяет этот жест.
Странник кивает, осматривается, щурится сквозь дым, пока не находит то, что искал. Оставляя Рилу на месте, он снимает свой старый плащ с крючка и идет к баку с водой. Кашляя, пинает бак, затем снова и снова, пока тот не раскалывается. Когда выливается вода, он держит под ней свой плащ, переворачивает и вымачивает его, прежде чем помчаться обратно к дрожащей фигурке Рилы.
Ее почти не видно, так как дым опустился еще ниже. Она не двинулась с места и все еще крепко прижимает трясущийся палец к губам.
Он тянется вниз, хватает ее за руку и тащит к себе. В отчаянии она вертится, пытаясь прильнуть к нему, но, прежде чем ей удается зацепиться, он оборачивает мокрый плащ вокруг ее головы и всего тела.
Рила делает вдох, но не кричит.
Поднимая ее на руки, Странник бежит к ближайшему окну. Он уже ничего не видит, дым заставляет его ориентироваться по памяти.
Память подводит его на один дюйм, и он больно врезается в стену, после чего выныривает из огня через разбитое пластекло и выкатывается, весь в дыму, под последние вечерние лучи.
Мгновение он сидит на траве, тяжело дыша. Его броня почернела, но не лопнула, и она дымится, но не горит.
Сбрасывая плащ, он проверяет, дышит ли еще Рила. Дышит, прерывисто. Снова подхватывая ее, Странник бросается бежать.
Окружившие дом рыцари-серафимы видят его. По чипам передаются приказы, самые дальние рыцари начинают погоню, остальные – смыкают ряды, чтобы отрезать путь к бегству.
Ближайшая встает у него на пути.
– Мы тебе не враги, Защитник! Брось – а-а-а-а!
Его локоть врезается в ее шлем, и, пока женщина отступает, Странник оценивает ситуацию. Бежать некуда, союзников нет.
Он все равно бежит.
Рыцари вздевают копья, и справа от него пролетает огненный сгусток, заставляя повернуть налево, затем еще один – слева, пытаясь проткнуть его.
Пригибаясь и поднимая руку, он почти проходит под ним. Не обращая внимания на шипящий нагрудник, Странник ускоряется, пока не достигает сидящей на коленях Дельты.
Рыцари не осмеливаются стрелять в того, кто находится так близко к одной из Семерых. Они убирают копья и обнажают поющие мечи.
Воздух дрожит от внезапной песни, и Рила вздрагивает на руках у Странника, ужаленная этим звуком.
Пока рыцари их окружают, Странник бросает взгляд на преклонившую колени Дельту. Она, кажется, в беспамятстве, а у нее на лице застывает каменная слеза.
Он перехватывает Рилу и аккуратно наклоняется.
– Не подходи! – приказывает рыцарь. – Прикасаться к Ней – грех!
Когда становится очевидно, что Странник их игнорирует, один из рыцарей, обнажив меч, приближается к нему.
Стиснув зубы, он хватается за рукоять меча Дельты.
Никакой реакции, даже боли.
Он вытаскивает меч Дельты, делает несколько взмахов и собирается голосом задать направление его мощи.
Рыцари замирают, ближайший ошеломленно отступает.
Но, в отличие от их мечей, меч Дельты не поет. Серебряные крылья плотно облегают его глаз, и тусклый клинок тяжело оттягивает руку.
Вскоре рыцарь опоминается и готовится напасть.
Странник хмурится, смотрит на меч, сильно трясет его. В ответ крылья сжимаются еще сильнее.
Времени больше нет, он парирует первую атаку, затем вторую, каждый удар отдается дрожью в руке. Лишь близость к Дельте держит рыцарей на расстоянии. Они до крайности осторожны, ибо страшатся причинить вред своей возлюбленной бессмертной.
Один из рыцарей сосредотачивает на себе внимание Странника, пока остальные всем скопом наступают сзади.
