Мазар смотрит на него, ничего не говоря.
– Я пришел, чтобы найти Веспер, ты знаешь, где она?
– Да. Я покажу, если хочешь, но должна предупредить: она у Семерых.
– Знаю.
– И все равно хочешь пойти?
– Я хочу помочь Веспер.
Она больше ничего не говорит и ведет его через дворец. Очевидно, что дорогу она не выучила, но по пути сделала отметки, маленькие стрелочки, смастерив их из обломков здания и фрагментов оружия.
– Здесь больше никого? – спрашивает Самаэль.
– Есть и другие, они прячутся от шторма, но грудятся там, – она машет рукой через плечо, – и вряд ли собираются выходить.
– Из-за шторма?
– Из-за своего провала.
Они продолжают идти по обычно охраняемым коридорам. Обезлюдев, они кажутся слишком широкими и пустыми.
Самаэль несколько раз открывает рот, прежде чем решается заговорить:
– Может, в это будет трудно поверить, но мне немного знакомо то, что ты сейчас чувствуешь.
Мазар оборачивается, но не отвечает.
– Однажды я пытался помочь кое-кому из Империи, но она умирала и не приняла помощи. Ее душа была разорвана, я видел, как она утекала из тела. Когда мы встретились, она была в очень тяжелом состоянии. – Он замолкает. Если бы он еще нуждался в воздухе, он бы сейчас вздохнул. – Она сказала, что лучше умрет, чем позволит мне к ней подойти.
– Что с ней случилось?
– Умерла.
– И как это касается меня? Ты хочешь сказать, что я тоже умираю?
– Нет. Нет, я не… Прости, я не знаток в этих вещах. Я вспомнил эту историю, потому что тогда был последний раз, когда я пытался помочь имперцу. Надеюсь, теперь у меня получится лучше. Но ты не такая, как она. Ты не больна и не умираешь. Это другая ситуация. Я просто хочу, чтобы ты знала – я понимаю.
Они доходят до перекрестка. На полу лежит забытая латная перчатка, похожая на издыхающего краба: ее пальцы загнуты к ладони. Один палец выпрямлен. Мазар смотрит на нее, затем следует согласно указанию, сворачивая налево.
– Говоришь, понимаешь? – спрашивает она. – Докажи.
– Много лет назад я был простым рыбаком из Шестикружья. Но однажды меня нашел командир рыцарей Нефрита и Пепла и передал мне своей сущности, превратив вот в это. Ему нужны были мои умения, и, чтобы их получить, он навязал мне свою волю. Я оставался собой. Мысли принадлежали мне, но теперь у меня были и его мысли. Не знаю, как это объяснить… но когда я посмотрел на тебя и увидел, что сделала Дельта, я не мог тебе не посочувствовать.
Мазар отвечает сквозь сжатые зубы:
– Пытаешься сказать, что мы с тобой одинаковы? Ты сравниваешь то, что сделал какой-то демон, с прикосновением Дельты из Семерых?
– Нет. Это не то же самое. То, что делают инфернали, гораздо сложнее. Мои желания слились с желаниями моего создателя, тогда как Дельта вложила в тебя Свои приказы, но обособила их. – Он поднимает руки, извиняясь. – Я тебя рассердил, а это не входило в мои намерения. Хоть мы и не одинаковы, по-моему, что-то общее в нас есть. Мы оба являемся жертвами.
– Что ты хочешь сказать?
– Только то, что я лучше других понимаю, каково тебе. Но я замолкаю. Похоже, мне вообще не стоило начинать разговор.
Они проходят еще немного, затем Мазар останавливается и качает головой, ругаясь под нос. Снова качает головой и отворачивается от Самаэля.
– Она как будто у меня в голове и следит за мной. Я должна заслужить Ее прощение, понимаешь? Это не прекращается. Мне оно необходимо! Неважно, что я делаю, Она здесь, и Она ждет, что я сделаю это еще лучше. Даже во сне! Ты говоришь, что я не умираю, но мне кажется, что это именно так.
Самаэль останавливается рядом.
– Я понимаю.
– Ага, может, и понимаешь. Но это не меняет ситуации.
– Нет.
Она снова тихо выругивается.
– Но я… я все равно рада, что смогла сказать это вслух.
– Да.
– Так что если после этого мы еще увидимся, может, было бы неплохо повторить.
Самаэль не отводит взгляда, его глаза полукровки рыщут в глубинах, скрытых за ее словами.
– Да, я буду этому рад.
Худшие из ветров не касаются дна лощины, а после битвы в земляных стенах появились новые пустоты, представляющие укрытие для тех, кто сможет туда протиснуться.
Козел – сможет, и он задом просачивается внутрь, как будто желая стать невидимым. Несмотря на то что он теперь в безопасности, он продолжает орать, в диком ужасе раскрыв глаза. И подобно маяку во тьме, его блеяние, разносясь в дымных завихрениях воздуха, привлекает кого-то еще.
Когда появляется коза, он закрывает рот. Насквозь промокшая, сдуваемая ветрами, она практически вкатывается в дыру вместе с ним.
Паника притягивает их друг к другу подобно магниту, и их тела тесно прижимаются, шеи соприкасаются, а подбородки покоятся на спинах друг друга.
Бешеное сердцебиение успокаивается, находя общий ритм. Когда устанавливается доверие и по телам распространяется тепло, они закрывают глаза, позволяя соседу полностью принять на себя вес головы.
Почему-то рев шторма теперь кажется не таким пугающим. Гром не стихает ни на минуту, сквозь закрытые веки вспышки молнии окрашиваются темно-оранжевым, но теперь они реже подпрыгивают и совсем не орут.
Несмотря на ярость стихий, козел и коза находят покой в безопасности своего мирного уголка.
Мазар останавливается перед большой круглой дверью. Они зашли далеко вглубь дворца и теперь находятся в центральной башне, посвященной Семерым и их последователям.
– Она здесь.
Самаэль ищет ручку или иной способ открыть дверь.
– Можешь ее открыть?
– Нет.
Он поднимает руку, собираясь постучать.
– Стой! – говорит Мазар. – Ты можешь Их разозлить.
Самаэль пытается засмеяться, но из горла выходит лишь хрип.
– Их злит само мое существование. – Кулак трижды соприкасается с дверью. – Ты не обязана ждать, – добавляет он.
Хоть и сделав шаг назад, она не уходит.
Самаэль ждет, пока утихнет эхо его стука, затем снова трижды стучит, а после паузы – еще раз.
Мазар отходит еще на шаг.
Внезапно дверь плавно отъезжает в сторону, открывая коридор и стоящую прямо перед ним Покорность. Как и всегда, она одета в свой идеально выглаженный плащ из перьев. Когда она их оглядывает, Мазар бросается на колени.
Самаэль – нет.
– Где Веспер?
– Внутри. Семеро решают ее судьбу.
