[i] Все, что у меня есть, это то, что ты дал мне.
Ты никогда не задумывался, что я завишу от тебя?
Я отдавала тебе всю свою любовь,
Сейчас я поняла, ты лгал, но не могу поверить в это.
[ii] Лучше остановись, пока ты не причинил мне боль,
Лучше остановись, пока ты не разбил мое сердце,
Лучше остановись…
Глава 4
Комнату мне выделили большую и роскошную, как платье вышедшей в тираж актрисы. Сочетание золотого и розового с редкими белыми вкраплениями в спальне, бирюзового и золотого в небольшой гостиной. Ванная была выполнена из белого мрамора с опять-таки золотыми элементами.
Я такую помпезность терпеть не могу, да и золото не люблю ни в интерьерах, ни в украшениях. Если против бирюзового я ничего не имею, то розовые и лиловые цвета меня всегда немного раздражали. Стены были обтянуты тканевыми обоями, окна обрамлены рельефными пилястрами, в похожем стиле выполнено обрамление камина. Если честно, такое помещение скорее ожидаешь увидеть в резиденции какого-нибудь свердловского чиновника. После лаконичности и функциональности металлической лаборатории я ожидала чего-то более современного.
Как ни хотелось мне посмотреть в окно, организм требовал своего, поэтому для начала я освоила иномирную сантехнику. В общем-то принцип пользования был понятен. Сидение располагалось ниже, чем привычная высота унитаза, кроме того, водяной поток был беспрерывным, не было ни бачка, ни системы смыва. Шума от конструкции не было, либо он был достаточно равномерным, чтобы не вызывать неприятия, либо имелась хорошая звукоизоляция.
Ванная была небольшой, сидячей, горячая вода имелась. Я, естественно, захотела искупаться, но тут возникла первая проблема — своё новое потрясающее разумное платье я снять не смогла.
— Солнышко ты моё горячее, пожалуйста, давай я тебя сниму, чтобы искупаться?
Ноль реакции. Поуговаривав ещё немного, я, наконец, догадалась попросить платье сжаться до размера купальника. А затем браслета. Балетки превратились в два изящных колечка на пальцах каждой ноги. С браслетом вообще получилось отлично, я не знаю, по каким физическим законам сжималась масса у моего живого пламени, но вместо шикарного плотного платья в пол я получила браслет с палец толщиной. Когда мне надоело плескаться, то из браслета получилась отличная флисовая пижама, а из балеток — тёплые шерстяные носки.
Поэкспериментировав с запросами, я выяснила, что цветовая гамма мне доступна от графитового до практически белого с любыми вариациями на тему жёлтого, красного, бордового и оранжевого. Зелёных и голубых оттенков, к сожалению, не получалось. А ещё я научилась мысленно управлять дизайном.
У моего нового артефакта, несомненно, был разум и очень своеобразное чувство юмора. Нарекла я его Ованесом. Когда-то мой знакомый армянского происхождения долго втирал мне про огненное значение этого имени в переводе на русский. Лицо того армянина я помню с трудом, ассоциация осталась.
Мой новый артефакт возражений не имел. Я немного помучила Ованеса на тему возможностей, и выяснила, что, помимо тепла и изменения вида, он может давать неплохую защиту, становясь кольчугой. При этом вес артефакта не менялся в зависимости от формы, так что браслет из него получался довольно увесистый, а кольчуга — невесомая.
Я, естественно, не смогла не поэксплуатировать тему чёрного латексного костюма, и Ованес не подвёл. Костюм получился не чёрный, а очень тёмный серый, но крайне эффектный и футуристический. Матовая версия тоже имелась, но смотрелась не так притягательно.
В исполнении Ованеса вызвал восторг медного оттенка шёлк. Сочетаясь с волосами, он превращал меня в какую-то невероятную инсталляцию из музея современного искусства. Мне очень понравилось, и я взяла такой наряд на заметку.
Отлипнув от зеркала и оставив Ованеса в покое, я, наконец, уделила время окнам. Выходили они на море, а дворец был построен вдоль высокой скалы, уходящей в воду. Из моей комнаты было видно кусочек сада, море и город, спускающийся от гор к воде и простилающийся в бухте.
С двух сторон город был окружен высокой горной цепью, с третьей — морем. Высунувшись из окна, я смогла насчитать ещё три этажа вверх и два вниз. На улице было зябко, я бы сказала, что ранняя весна, потому что снег ещё лежал, но вокруг витал запах пробуждающейся природы.
А затем мысли о произошедшем вернулись. Неужели Карина погибла? Не могу сказать, что я её сильно любила. Скорее уважала за твёрдость, умение слышать свои желания и исполнять их. Она была сильной личностью и точно не заслуживала смерти в портале! В душе иссушающим вихрем пронеслось отчаяние, хотя слёз больше не было.
От размышлений меня отвлёк стук. За дверью стояла очаровательная курносая девушка с глазами цвета гречишного мёда и выражением паники на лице.
— Добрый вечер. Проходите, пожалуйста.
Девушка держала в руках поднос и переминалась с ноги на ногу.
— Лунного вечера вам, госпожа Алина. Я Салли, горничная ваша. — девушка отчаянно побледнела.
— Проходите, Салли. Поставьте, пожалуйста, поднос на стол.
— Вы только не убивайте меня, пожалуйста. — девушка явно была напугана до икоты.
— Салли, с чего вы взяли, что я буду вас обижать?
— Ну так вы императора ножиком. И плевались в него.
— Салли, проходите. Вас ко мне прикрепили насовсем или только на вечер?
— Насовсем. — и столько отчаяния было в этом слове, что мне даже стыдно стало.
— Салли, я защищалась. Я вообще никогда ни на кого первая не нападаю, уж тем более на императора. Он сам виноват, и огнём меня жёг, и обзывался, и унижал. Применил ко мне подчиняющее заклинание, мне это совсем не понравилось, вот мы и повздорили. Обижать порядочных девушек я ни за что не стану.
Она прищурилась и долго смотрела мне в глаза, прикидывая верить мне или нет. Затем расслабилась и принялась меня пытать.
— И что, вы правда его ножиком-то? Как жеж, он же в бою как вихрь? Мы тренировки его видели, даже среди их братии магов мало кто так двигается. Есть у него десятка, вот они как сойдутся, то чисто демоны. И вы ко мне на ты обращайтесь, так положено. — затараторила она.
— Салли, я вижу, что дворцовое радио работает лучше всяких похвал, но надеюсь, что ты не обидишься, если я не буду тебе рассказывать подробности наших с будущим мужем размолвок. Лучше расскажи мне про дворец, кто тут живёт, что происходит? И если ты согласишься со мной поужинать, то я буду рада.
— Нельзя мне с вами ужинать. Но я вот тут могу пыль с камина вытирать.
Салли провела рукой по кристально чистой полке. Я улыбнулась.
— Действительно, там непозволительно много пыли. Ты не против, если я начну есть? Они меня с самого утра голодом морят, изверги.
— Кто? — у Салли аж глаза загорелись в предвкушении новой сплетни, вот только я не поддалась на провокацию.
