— Вы маг?
— Да.
— Я рассмотрю ваше предложение, если будет возможность совместить ваш амулет с артефактом знания времени. В виде небольшого, не привлекающего внимания браслета. Это возможно?
— Безусловно.
— Тогда я обдумаю вашу просьбу. Маячок будет сообщать моё местонахождение?
— И ваши жизненные показатели. В случае если вам станет плохо, то я почувствую.
— И больше ничего?
— Можно вложить дополнительные функции. Базовый щит, ментальную защиту.
— Боюсь, что этот корабль уже утонул, на меня успели наложить заклинание подчинения.
— Защита от чтения мыслей не помешает в любом случае.
— Вы умеете читать мысли?
— Незаметно нет.
Мы разговаривали по дороге в мои покои, и я радовалась моему невольному собеседнику.
— А заметно это как? Как допрос?
— Вы очень догадливы.
— А вы можете со мной так свободно разговаривать?
— Нет, мне это строжайше запрещено. — он застыл на месте, остекленел взглядом и отдал честь, а я поняла, что он просто дурачится, и рассмеялась. Он отмер, подмигнул мне, и мы продолжили путь. В моём новом соглядатае есть свои плюсы, хотя бы будет не так скучно.
— Вы умеете хранить тайны, господин Хашшаль?
— Никак нет.
— В таком случае придётся научиться, ведь я планирую вам их раскрывать. Кроме того, сегодня вы станете соучастником преступления против частной собственности.
— Планируете кого-то обокрасть?
— Группой лиц по предварительному сговору, заметьте, это отягчающие обстоятельства.
— Я заинтригован. Пойдёте разорять дворцовые клумбы?
— Хуже, господин Хашшаль. Однако ни слова до тех пор, пока мы не найдём Салли.
Хашшаль одарил меня насмешливым взглядом.
— Скажите, госпожа Алина, утреннее поведение императора — ваших рук дело?
— Что вы, господин Хашшаль, вы, кажется, путаете. Это на мне его подчиняющее заклинание, а не наоборот. Я всего лишь скромно шла в библиотеку. А император у вас какой-то несдержанный.
— Был вполне себе сдержанный до вашего появления. Я его с рождения знаю, парень серьёзный.
— С рождения? И сколько же ему лет?
— Пятьдесят шесть. Мальчишка.
— Мальчишка? — опешила я. — В нашем мире в этом возрасте уже задумываются о пенсии.
— Это потому, что у вас в мире магии нет. — пожал плечами мой охранник.
— А вам тогда сколько?
— Сто семьдесят в этом году.
— Тоже мальчишка?
— Нет, мне же больше ста. — лихо улыбнулся он.
— Ах, конечно, как я об этом не подумала. А мне девятнадцать. Я по вашим меркам младенец?
— Обычные люди в этом мире живут около ста двадцати. Но вы скорее всего маг, хотя мы пока и не выяснили природу вашей магии, поэтому жить вы будете дольше.
— Насколько дольше?
— Зависит от вашей силы.
— Шаритон — Верховный Маг, предполагаю, что он один из сильнейших. Сколько ему лет?
— Почти семьсот насколько я знаю, лучше уточнить у него.
Я сбилась с шага. Сколько-сколько?
— Как из него ещё песок не сыпется?
Хашшаль рассмеялся.
— Может, и сыпется, кто знает. Может, он каждый вечер из сапог его вытряхивает. — Хашшаль изобразил небольшую пантомиму, вытряхнув из воображаемого сапога немного песка.
— В семьсот-то лет? Нет, то, что вы показали — это как у вас в сто семьдесят. А в семьсот вот так. — я тоже изобразила высыпание песка. Сняла балетку, задумчиво потрясла, сделала вид, что перебираю сыплющийся песок пальцами, потом потёрла его, понюхала, подождала ещё немного со скучающим видом, пока Хашшаль веселился. Стоило ему немного успокоиться, я надела балетку обратно, демонстративно убрала песок с дороги воображаемой лопатой и продолжила путь. Судя по всему, моя пантомима ему очень понравилась. Ещё бы, поиграешь с моё в крокодила, и не такое будешь уметь.
— Кстати, а вы играете в игры?
— В азартные?
— В настольные.
— Нет, понятия не имею о чём вы.
— Неудивительно, в вашем-то возрасте. Нужно молодёжь расспросить, тех, кто младше ста. Но ничего, я вас научу. Сегодня музыкальный вечер, а вот завтра приводите друзей, я предупрежу Салли.
— Кого приводить? — поперхнулся Хашшаль.
— Друзей. Это такие люди, с которыми вам приятно общаться и заниматься разными делами, а ещё вы друг другу помогаете в случае нужды. — в ответ на мой сарказм он закатил глаза, демонстрируя, что этимология слова ему известна, и он имел в виду другое.
— И почему вы думаете, что моим друзьям будет это интересно?
— У ваших друзей есть ноги?
— Есть. — окончательно растерялся Хашшаль.
— В таком случае, если им будет неинтересно, то они встанут и этими ногами уйдут. — для ясности я показала шагающие указательный и средний пальцы.
— А что за музыкальный вечер сегодня?
— Раз вы за мной везде теперь ходите, то сами увидите. Вы, кстати, на каких-то инструментах играть умеете?
— На каких-то умею.
— Вот и прекрасно, тогда приглашаю вас присоединиться, потому что у нас пока что только барабан, бубен и лютара.
— Лютара — это имя?
— Лютара — это помесь.
Хашшаль демонстративно снова закатил глаза.
— Знаете, я начинаю понимать Эра. — задумчиво потёр он подбородок на ходу.
— Правда? Тогда объясните. — заинтересовалась я.
— Сначала вы про помесь.
— Лютара — это помесь лютни и гитары. Это инструменты моего мира. А лютару я уже тут нашла и назвала так, чтобы было понятно.
— Пока понятно только то, почему Эр кипит при виде вас.
— И это почему же?
— Умеете вы задеть нежные струны души.
— У нас это называется играть на нервах.
— Это более точное выражение, возьму на вооружение. — Хашшаль улыбнулся.
— Кстати, где оно?
— Что?
— Вооружение. Или вы меня тут афоризмами охранять собираетесь?
— Да вот. — он достал саблю из ниоткуда. Сабля была классная, блестящая, с тремя острыми гранями и хищным изгибом на кончике, такие бывают в детских книжках у пиратов или разбойников. Я не удержалась и потрогала за краешек.
— А откуда вы её достали?
— Из ножен. Просто у меня на ножны наложено заклинание отвода глаз.
