— Да, кстати, Ринар, я не буду принимать от тебя никаких подарков до тех пор, пока ты не извинишься и не снимешь с меня подчиняющее заклинание. — я положила шкатулку на стол.
— Я не делал тебе никаких подарков. А насчёт заклинания — меня всё устраивает, Поводок Слуги полезен в случае с тобой.
— Ринар, я только что рассказала тебе о двух покушениях. Разве ты не видишь, что я пытаюсь наладить отношения? Я могла налить тебе то вино, могла сделать вид, что меня это не касается, но я пришла сюда, чтобы рассказать. Зачем ты так?
— Потому что я не могу тебе доверять. — сложил он руки на груди.
— Тавервелю, судя по всему, ты тоже доверять не можешь, но что-то я не вижу Поводка на нём. — разозлилась я в ответ.
— И почему же я не могу ему доверять? — Ринар вскинул брови.
— Потому что он отреагировал как-то по-другому, возможно, он замешан с этими другими. Есть такая игра, мафия, так вот он ведёт себя именно как мафия!
— Она пытается внести раздор в Совет и доверенный круг, Ринар. Очевидно, что она начала свою игру, и мне это не нравится. Она опасна. — Тавервель смотрел в упор, излучая ярость, а мне стало обидно.
— Но вы же видели, что я не вру. — в отчаянии я перевела глаза на Шаритона.
— Госпожа Алина, успокойтесь. Вы что-то видели, возможно, что вам это специально показали, думаю, что вам нечего противопоставить грамотной иллюзии.
— Я была невидима, они не знали, что я там! Ринар, пожалуйста, это же так легко проверить. Достаточно посмотреть есть ли корабли в той гавани. Неужели нет наружного поста наблюдения или портала? Невозможно скрыть семьдесят кораблей.
— Ты обвиняешь двух членов совета в государственной измене, Алина. Мы проверим. А сейчас я думаю, что тебе лучше уйти. Хаш, следуй за Алиной неотступно. Будет лучше, если она останется в комнате.
— Подожди. Если ты не дарил шкатулку, то что в ней? Я не открывала, её принесла служанка и отдала мне в руки, сказав, что это от тебя.
— И почему не открывала?
— Она мне не понравилась. — честно ответила я.
— Не понравилась шкатулка? Вполне милая вещица. — хмыкнул Ринар.
— Не знаю, она вызывает у меня неприязнь. Ринар, если ты не дарил, то кто? И зачем?
— А вот это хороший вопрос. — Шаритон подошёл к шкатулке, а затем окружил её лиловым коконом. Крышка откинулась, и из шкатулки метнулись несколько чёрных силуэтов, но кокон их сдержал. Я взвизгнула, а Хашшаль заломил мне руку и приставил к горлу саблю.
— Это покушение на императора! — голос Тавервеля звенел от торжества. — Рыжую дрянь нужно срочно казнить, я же говорю, что она опасна.
— Ринар, Салли может подтвердить, что шкатулку принесли сегодня утром. Я клянусь, что не знала, что в ней. Просто чисто интуитивно она мне не понравилась и мне не захотелось её открывать. — на глаза навернулись слёзы.
— Тав, а почему срочно?
— Что?
— Почему рыжую дрянь нужно именно казнить, да ещё и срочно? Не допросить, не использовать как приманку, чтобы выяснить откуда у неё шкатулка с чёрными эфами, а именно казнить, да ещё и срочно?
— Она опасна, ты не видишь?
— Ты говоришь правду, считая, что она опасна. В чём её опасность, Тав? — Ринар кивнул Шаритону, и в комнате зазвенело, мерзкий звук, словно кто-то плохо настроил микрофон, и теперь фонит. А я даже уши не могла руками зажать. Напряжение в голове нарастало, и я почувствовала, что из носа хлынуло, а во рту появился вкус крови, мне хотелось упасть на пол и сжаться в комок, но Шаль держал крепко, заломив уже обе руки и продолжая держать лезвие у горла.
— Она опасна, потому что может укрепить династию. Тормансы должны сдохнуть, все, включая мелких сучек. — Тавервель корчился на полу, а я становилась равнодушной ко всему. Комната постепенно чернела.
— Ринар, я не в чём не виновата. — единственное, что я успела сказать прежде, чем краски померкли окончательно, а боль в голове стала невыносимой.
Глава 13
Придя в себя, я увидела Синная. Я лежала на постели, а он сидел рядом, уткнувшись лбом в ладони. Было холодно и хотелось пить. От слабости я закрыла глаза.
— Синнай. — мой голос был как шелест, лекарь взял меня за руку.
— Всё хорошо, ты скоро поправишься.
— Пить.
Он приподнял меня, напоив какой-то приторной настойкой с густым травяным запахом. Невероятно сколько сил понадобилось, чтобы попить. В изнеможении откинувшись обратно на подушки, я снова провалилась в чёрную зыбь. Следующий раз я очнулась уже бодрее, меня разбудили голоса.
— Когда она очнётся? — голос у Ринара холодный и злой.
— Я не знаю, она сильно пострадала. — Синнай тоже злится. — Возможно, если вас так заботит её здоровье, то не стоило применять к ней Молот Правды.
— Шар перестарался. Она принесла шкатулку с чёрными эфами. Никто не планировал её убивать, просто она оказалась слабее, чем мы думали.
— В общем, она сама виновата. Сначала в том, что не стала сама умирать от укуса эфы, а потом в том, что оказалась слишком хрупкой для Молота Правды. Кто бы мог подумать! — язвительно ответил Синнай. И откуда в этом скромном парне столько дерзости?
— Ты слишком много разговариваешь. — холодно ответили ему.
— Так накинь на меня Поводок Слуги и прикажи не думать следующие десять лет, я только спасибо скажу. — Синнай дерзит императору. Как долго я спала, что пропустила такую метаморфозу?
— Эр, Синнай злится, потому что Алина ему нравится. Мне она тоже нравится, и я должен признать, что мы поступили гадко. Девчонка принесла нам заговор на блюдечке, при этом никому бы не пришло в голову подозревать Тава.
Наверное, я была под действием какого-то лекарства, потому что слова я слышала и понимала, но эмоций не было, голоса долетали словно сквозь пелену.
— Синнай, что ещё можно сделать?
— А ты считаешь, что на данный момент вы сделали недостаточно?
— Не зли меня!
— А то что? Что ты сделаешь, Эр? Казнишь каждого человека, у которого есть мнение?
— Выставлю тебя из дворца с соответствующей рекомендацией.
— Тогда сделай это, так будет лучше для всех. В этом дворце всё равно не выживают добрые и порядочные люди. — горько упрекнул его молодой лекарь.
— Эр, успокойся. Мальчишка психует, потому что Алина ему нравится. — Хашшаль говорил спокойно, как и всегда.
— Она моя невеста!
— Судя по всему, это ненадолго. — пробурчал Синнай.
— Эр, не злись. Синнай симпатизирует Алине и переживает за неё. Нам не стоило посвящать его в подробности. — Эддар, как всегда, пытается всех успокоить.
