Келай с Тиссеем меня порадовали тем, что лекарский пост был обеспечен в полной мере. Расходники они тратили в малых объёмах, а большую часть необходимого могли использовать повторно, вот она магия животворящая. Полотенца и перевязочные материалы при необходимости нарезались из рваных простыней. Единственное, чего им не хватало — годжики. Эта кисленькая ягода показала себя с лучшей стороны. Мы остановились на том, что детей отпаивали отваром годжики с добавлением мёда.
Постепенно становилось понятно, что у болезни есть кризис — пятый день от заражения. Это самое сложное для ребёнка время. Благополучно преодолевшие его нуждаются в подпитке магией только на следующий день, а затем в течение пары дней приходят в себя. Таким образом мы планировали выписывать самых тяжёлых пациентов на десятый день от начала болезни.
Годжика ускоряла процесс, позволяя достичь кризиса уже на третий день, таким образом мы могли хотя бы немного контролировать количество детей, которые дадут температурную свечку и потребуют внимания именно магов-лекарей, а не только базовой заботы. Мне также неплохо удалось разделить корпус лекарей и корпус остального персонала. Первым хорошо управлял Келай с помощью Тиссея, а вторым бессменно руководила Карда при помощи одной из повитух, госпожи Жасселии. Этот громогласный и крупногабаритный тандем держал в тонусе всех, особенно мужчин-магов, этим от двух суровых поборниц чистоты доставалось на орехи с завидной регулярностью.
Как ни удивительно, ко мне с жалобами никто не ходил, ябедничали Маррону, Шаритону, Келаю и Карде. На Эмилу с Эделикой жалоб не было никаких. После того, как один из молоденьких магистратских лекарей возмутился однообразием меню, двойняшки, идеально строгие с царской осанкой и надменными лицами, выплыли из кухни, одна с половником, вторая с блокнотом в руках и карандашом в тугом пучке волос.
— Эделика, дорогая, ты слышала, что некоторые недовольны едой в нашей столовой?
— Эмила, дорогая, вряд ли такое может быть. Если сам император спокойно ест эту пищу и не соблаговолит выражать недовольство, то требования остальных такой рацион не может не удовлетворять.
— И тем не менее вот этот молодой человек, — резкий взмах половника в сторону посмевшего критиковать вотчину венценосных сестёр, — отчего-то решил, что у нас здесь не госпиталь, развёрнутый в полевых условиях, а ресторан, где гостей потчуют семью переменами блюд, не считая десерта.
— Передай ему, пожалуйста, дорогая, что следующий раз, если он решит выразить своё недовольство нашим меню, то будет есть землю под присмотром императора и Верховного мага лично. С аппетитом, — Эделика сверкнула глазами так, что вышеупомянутый аппетит лично у меня едва не пропал.
Эмила решила сгладить резкость сестры.
— Думаю, что не стоит опускаться до угроз, дорогая. Все здесь и так понимают, что мы прилагаем все усилия для того, чтобы еда была максимально питательной и вкусной.
Стук ложек в столовой стал на порядок громче, демонстрируя, что еда действительно питательная и вкусная, а землицы отведать не желает никто.
В остальном люди работали вместе, и я впервые ощутила себя частью большой движущей силы. Теперь мне стало понятно желание добровольцев и волонтёров бесплатно вкалывать в таких неуютных местах. Ощущение своей нужности и незаменимости, понимание того, что ты делаешь важное дело, сродни наркотику. И я, кажется, подсела.
Глава 8
Тиссей нашёл меня спустя пару часов, чтобы кивком головы пригласить следовать за ним. Руки моментально похолодели, и я старалась держать лицо, чтобы не разреветься прямо в коридоре. Значит Кассиль был прав. Мы допустили извращенца и насильника ухаживать за детьми. Стараясь унять эмоции, я следовала за провожатым с мрачной обречённостью.
Неужели мне придётся принимать решение о дальнейшей судьбе этого человека? Я мысленно усмехнулась. А кто такой деловой хотел быть судьёй? И у кого поджилочки меленько затряслись, как только дело дошло до реального человека и реального приговора? И кто малодушно ждёт возвращения Ринара, чтобы перекинуть это решение на его плечи? И вот какая после это из меня императрица? Её Величество Трусиха Первая.
Остановились мы у дальней комнаты первого этажа, использованной раньше под склад. Рядом ожидали Келай и Элихир. Сейчас помещение с двумя крошечными окошками под потолком выглядело мрачно. Посередине стоял единственный стул с привязанным к нему мужчиной. Кас очень точно его описал — хищное лицо с тонким выдающимся носом и тёмной узкой линией губ, острый подбородок, чуть вьющиеся волосы с проседью и неожиданно заискивающее выражение.
— Ваше Величество, произошло недоразумение, — испуг и неуверенность в его глазах были вполне настоящими, но интуиция взвыла сиреной, заставляя кожу на руках покрыться противными мурашками, а волоски встать дыбом. Передо мной сидел убийца, и я с огромным трудом сдержалась, чтобы не сделать шаг назад.
Мои страх и замешательство он считал почти мгновенно, и глаза на секунду зажглись азартом. Зачем я вообще сюда пришла? Он же меня запомнит!
Заметив мою реакцию, Келай ухватил меня за локоть и утянул обратно в коридор, где я прислонилась плечом к стене и часто задышала с открытым ртом.
— Что случилось?
— Он маньяк. Убийца! Его нужно допросить.
Лекарь с сомнением вглядывался в моё лицо, но как объяснить ему что чувствует женщина рядом с извращенцем? Как рассказать о страхе жертвы перед истязателем, о предвкушении издевательств, которыми наполнен взгляд серийного убийцы? Я попыталась, только вышло путано и как-то жалобно. Руки мелко дрожали, а уголки губ непроизвольно сползали вниз. Келай выслушал очень внимательно, не подвергнул мои слова ни единому сомнению, а затем сжал мои трясущиеся пальцы в горячих ладонях.
— Всё хорошо, никуда он теперь не денется.
За спиной раздались шаги. Оборачиваться я не стала, глядя в уверенное лицо врача, чувствуя, как потихоньку спадает напряжение.
— Я вам не помешал? — голос Ринара был раздражённым и резким. Напряжение вернулось, а я вырвала руки из ладоней Келая и сделала несколько шагов в сторону жениха, чтобы уткнуться ему в плечо и позорно разрыдаться. Закатывать сцены ревности испуганной плачущей женщине гораздо сложнее, особенно если она жалобно всхлипывает про маньяков и убийц. К чести императора, он не принял ни единого скоропалительного решения, крепко обнял меня за плечи и выслушал собравшихся.
— Госпожа Алина пришла к нам утром с информацией, что один из магистратских лекарей трогает спящих девочек и возможно планирует изнасилование. Мы установили наблюдение, оставили нескольких наблюдателей за ширмой в одной из палат. С наступлением темноты господин Освальт несколько раз проверил палату, а затем заблокировал дверь изнутри, — Келай выразительно посмотрел на меня, давая понять Ринару, что дальнейшее не для нежных дамских ушей.
— Вы можете говорить при мне, в моём мире я занималась изучением как законов, так и преступлений. Вы вряд ли сможете меня удивить, — если бы не жалкий всхлип в конце, моя речь, возможно, получилась бы убедительной. — Ринар, ты не представляешь, что ощущаешь, когда смотришь на него. Настоящий садист. Его нужно допросить, я уверена, что то, на чём его поймали мы, просто мелочи по сравнению с тем, на что он реально способен.
