Книга Его огонь горит для меня. Том 2, страница 31. Автор книги Ульяна Муратова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Его огонь горит для меня. Том 2»

Cтраница 31

Их быстро приспособили для хранения чистого белья в каждой из палат, так что не было больше необходимости заворачивать детей в холодные отсыревшие простыни. Хотя для тех, у кого жар был слишком высокий, простыни специально брали влажными и остужали их на подоконниках.

Несмотря на весну, температура за окном не поднималась выше десяти градусов.


Глава 9

Лихорадка забрала меня на трое суток и отступила в день, когда вернулся Ринар. Я подозреваю, что дело было в моём опустошённом резерве. Как только измученный жених лёг рядом, и тонкая струйка огненной силы потекла сквозь его прикосновения, мне сразу стало значительно легче. Наутро я проснулась здоровой и с ясной головой.

Приняв вожделенный душ и принеся завтрак для двоих, я с удивлением отметила изменения. Пришло ощущение магии и почему-то времени. Теперь я с точностью до секунды могла сказать который сейчас час, и не просто чувствовала свой резерв, а могла немного им управлять. После болезни я действительно стала сильнее. Не веря своему счастью, я постаралась сделать небольшой огненный шарик, но вместо этого устроила маленький взрыв прямо на ладони и разбудила вымотанного Ринара.

Он с трудом разлепил глаза и сел на постели. Вчера он уснул, не раздеваясь, и теперь выглядел совершенно помятым во всех значениях этого слова.

— Солнечного утра.

— И тебе. Завтрак.

— А что за шум?

— Это я попыталась огонёк вызвать.

— И как успехи?

— Ну это был очень быстрый и очень громкий огонёк. Так что можно сказать, что получилось, хотя несколько иначе, чем я ожидала.

— Мы с тобой обязательно потренируемся. Как самочувствие?

— Всё хорошо, болезнь позади. Как у тебя?

— Пока справляюсь.

И столько усталости было в этой фразе, что сердце невольно дрогнуло, а руки сами потянулись к чёрным волосам, которые успели отрасти и начали распадаться на вихры. Действительно, будут кудри, если отрастут ещё на пару сантиметров.

— Ты справишься. Не пока, а вообще. Эпидемия кончится, когда все переболеют. И будет иммунитет у целого города, а от матерей он передастся детям, так что ещё долго эпидемия не вернётся.

— Она не вернётся потому, что я доберусь до того, кто это устроил, как только мы снимем кордоны, — злобно процедил он.

— Вы что-то выяснили?

— Да. Нашлись пара свидетелей, а также один мальчик сохранил конфету для сестры, получилось сделать анализ. Вообще, никто даже подумать не мог. Просто благообразный гражданин, который раздаёт конфеты детям. Если бы мы не знали, что конкретно спрашивать, то никогда бы на него не вышли.

— И кто он?

— Судя по словесным описаниям — Архимаг Ковена, Араньяс.

Я замерла с набитым ртом.

— Один из тех, кто мог бы наложить проклятия на Баркая?

— Кто такой Баркай? — с любопытством уточнил жених, и мне пришлось заново рассказать всю историю моего возвращения в столицу.

— Странно. Зачем устранять мальчишку таким сложным способом?

— Понятия не имею. Шаритон тоже не смог придумать ничего внятного.

— Это в честь него ты клинику назвала? А то я каждый раз смотрю на вывеску и думаю — кто такой этот Баркай? И почему императорская клиника у нас его имени. Это многое объясняет. Интересно, почему помнишь ты?

— Ваша магия на меня как-то странно действует, — пожала я плечами. — Шаритон говорил, что ещё дело может быть в эмоциональной привязанности. Меня сильно затронула его смерть.

— Значит его мать должна ещё помнить. Мне нужно задать ей пару вопросов, не пересекались ли они как-то с Ковеном или лично Архимагом.

— Да, хорошая идея. Как только не забыть потом ответ?

— Это уже сложнее. Ладно. Дел прорва, я еле смог вырваться. Постараюсь вернуться сегодня, но обещать не могу.

Ринар обнял меня, прижал к себе, уткнулся губами в висок, и несколько секунд мы просто сидели в тишине, наслаждаясь близостью. Потом он ушёл, а я отправилась на поиски Кассиля. Он дежурил возле моей постели вместе с Сарлемом, и мне хотелось поскорее его успокоить.

Кас нашёлся в столовой, за последние дни мальчишка заметно округлился и словно бы даже подрос на пару сантиметров, теперь мы точно были одного роста. Я с чувством обняла его и поцеловала в гладкую щёку.

— Привет, малыш! Как дела?

— Здравствуй, Алина. Хорошо.

— Какие новости?

— Я вчера в город ходил, больше пока не пойду. Неспокойно там. Стражи на улицах больше, чем людей, а всё равно жутенько.

— Жутенько?

Кассиль кивнул.

— И ты не пойдёшь. Не пущу.

— Как скажешь. У меня и тут дел полно, после болезни-то.

— Ничего страшного, теперь способности усилятся. У меня усилились, да и из лекарей-студентов, кто переболел — все заметили.

— Да уж, не было бы счастья, да несчастье помогло.

— Это у вас так говорят?

— Да, поговорка. Есть ещё одна: нет худа без добра. Из той же оперы.

— Оперы? Что такое оперы?

— О, это такой спектакль песенный, где все актёры поют.

— Водавель что ли? — козырнул сложным словом парнишка.

— Водевиль весёлый, а опера может быть грустная тоже. Ладно, я рада, что всё в порядке, — я наклонилась к Касу поближе и зашептала на ухо, чтобы больше никто не услышал: — Кстати, информация про конфеты подтвердилась. И про мужчину, который к девочкам хотел приставать, тоже. Так что будут ещё озарения — обязательно говори.

— Да было уже. Я через Сарлема передал аккуратно, сказал, что в коридоре слышал, но не понял от кого.

— Молодец! Горжусь тобой.

— Ты на обход?

— Да, посмотрю, где нужна помощь.

— Да справляются они, выписывают пачками, новых везут тоже много особенно от стражников. Пока что сил хватает. Синнай силён, ты не представляешь, насколько. Чудненько за ним наблюдать. Я с тобой пойду.

— Пойдём, я скучала по тебе.

— Вот вечно вы девчонки со своими нежностями, — фыркнул он, но погладить по кучерявым волосам дал и локоть не вырвал, когда я за него уцепилась.

Весь день прошёл в привычных хлопотах, после болезни мне было одновременно и сложнее и проще. Тело ослабло. А магию я ощущала иначе, в первую очередь в своих артефактах. Котёл оказался невероятно сильным, я чувствовала его даже сквозь стены на другом конце клиники. Ованес тоже ощущался по-иному, он был практически разумен. И если котёл просто обладал своеволием и немного дурным нравом, то Ованес настраивался на мои эмоции и словно бы сам радовался нашему союзу. Он испытывал ко мне что-то вроде нежности, насколько это вообще возможно для артефакта.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация