– А я считаю, что похож, и даже очень! Мне нужно двадцать восемь штук, – решительно заявила Марла.
Сильвия катила к кассе тележку, где лежат ее будущий жалкий ужин: кусок индейки, небольшая дыня, пластиковый пакет с овощами для салата, коробка с печеньем и бутылка вина. Перед ней у кассы стояла женщина с точно таким же набором продуктов, и Сильвия грустно вздохнула. Ей вспомнилась полупустая квартира Марлы, она подумала о праздничном телевизионном шоу и бесконечных викторинах, которыми ей предстояло заполнить свой вечер. Раньше она никогда не смотрела эти передачи, занятая предпраздничными хлопотами и разговорами с близкими людьми… После волшебной прошлой ночи Сильвия особенно страдала от тоски и одиночества.
Кассирша подсчитала стоимость покупок, Сильвия заплатила и с полупустым пакетом вышла из супермаркета, не заметив у соседней кассы Марлу с двумя огромными пакетами, доверху набитыми тщедушными тушками замороженных как камень птиц.
28
Сильвия бросила взгляд на стоявшие на холодильнике часы Марлы. У нее ушло ровно четыре минуты, чтобы распаковать покупки. Была всего лишь половина девятого, до конца Дня Благодарения, который ей предстояло провести в одиночестве, оставалось еще четырнадцать часов… Она села на неудобный стул с проволочной спинкой у крохотного столика – эти вещи в тесной кухоньке Марлы заменяли кухонный гарнитур. Поездка в магазин сильно ее расстроила, да и от начинающегося дня не приходилось ждать ничего, что могло бы улучшить ее мрачное настроение.
Почему именно сегодня ее угораздило проснуться в такую рань? Ведь она решила, забыв о праздниках, подольше поспать, а потом попробовать на себе все чудеса растительной косметики, которую так превозносила Марла. Но стоило ей открыть глаза, ее охватило лихорадочное волнение. Ни о каком спокойствии и отдыхе нечего было и мечтать. Может быть, двадцать один День Благодарения, проведенный вместе с Бобом, выработал у нее особый стереотип поведения, и она превратилась в запрограммированного робота? «Неужели супружество сделало меня такой?» – подумала Сильвия и рассердилась на себя за эту мысль.
Но и рассердившись, она не могла не вспоминать о проведенных с Бобом счастливых часах. Он целовал ее так, как не делал уже долгие годы, и это необыкновенным образом повлияло на нее. Стоило закрыть глаза, ей казалось, что она чувствует его дыхание, слышит произносимые им слова, ощущает каждое прикосновение. Словно проснулся какой-то участок ее мозга, бездействующий до этого долгие годы…
Сильвия поставила локти на стол и охватила голову руками. По спине ее пробежала дрожь возбуждения, лицо вспыхнуло. Она чувствовала себя бодрой и полной жизни, каждой клеточкой тела ощущала прилив сил. Так же сильно обостряла ее чувства только музыка, и этим чувствам нельзя было противостоять. Дело тут было не только в разыгравшихся гормонах. Она любила Боба, ее тело томила тоска по его телу, ненасытная жажда, которая требовала утоления.
Сильвия открыла глаза. Приходилось возвращаться в реальность, примириться с которой не было сил. Боб отдавал свою нежность и страсть не ей, а своей любовнице! И, поменявшись местами с этой любовницей, Сильвия тут же была наказана. Она сидела одна в маленькой кухоньке в окружении шеренг флаконов с витаминами и пищевыми добавками. Для нее не существовало праздника, ее не окружала семья, с которой этот праздник можно было отметить… Ну почему, почему она не может быть женой Боба и при этом испытывать к нему любовь?! Почему он не может любить спокойный уют своей супружеской жизни и в то же время желать ее как женщину? Волна ярости и одиночества обрушилась на нее с такой силой, что Сильвия поняла: она не может больше молча сидеть и страдать. Она должна что-то предпринять!
А еще Сильвия скучала по детям. Никогда еще они не разлучались на такой долгий срок, она так ждала их приезда домой! Нужно было быть круглой дурой, чтобы подарить Марле этот День Благодарения.
Сильвия не представляла, что день может тянуться гак бесконечно долго, когда нечем заполнить его оглушающую пустоту. Наверное, то же самое сейчас чувствуют сироты, несчастные одинокие люди, у которых нет ни мужей, ни детей…
Сильвия решила, что обязательно должна увидеть детей, тогда ей будет легче пережить этот день. На часах было девять. Если она сейчас позвонит, то скорее всего застанет на ногах одну Марлу. Сильвия дала себе слово, что, если ответит кто-то другой, она тут же повесит трубку. У нее не было уверенности, что из подобной затеи выйдет что-то хорошее, но отказаться от этой мысли уже не могла.
Сильвия набрала номер и, затаив дыхание, стала ждать. Ей ответили после первого же звонка.
– Алло! – В резком голосе Марлы явно чувствовалось беспокойство.
– Марла, это я, Сильвия. Как дела? С детьми все в порядке? Кто-нибудь уже встал?
– Как бы не так! Они полночи не могли угомониться и теперь спят в спальных мешках по всему дому, – сердито зашептала Марла. – Зачем ты звонишь? Это мой праздник, мы же договорились.
Но Сильвия теперь твердо знала, что ей нужно, и решила непременно добиться своего.
– Марла, мне надо прийти домой.
– Ты в своем уме? Как ты это себе представляешь? Прийти сюда! Придумала тоже…
– Я не знала, что буду так сильно скучать по детям, – призналась Сильвия, слыша, как в голосе ее звенят слезы. Она знала, что все это звучит жалко. Но именно так она себя и чувствовала.
– Сильвия, ты сама не понимаешь, что говоришь, – отрезала Марла. – Как мы можем обе находиться в одном и том же доме?
– Марла, я должна знать, как они. Должна!
– С ними все хорошо. Можешь мне поверить.
– Ты не понимаешь, что значит материнские чувства. Мне нужно их видеть, чтобы убедиться. Мне нужно их обнять…
– Что ж, пожалуй, ты права, – после паузы сказала Марла. – Не думаю, чтобы моя мать когда-либо чувствовала то же самое. Кстати, она не звонила сегодня?
– Нет, но сейчас только утро, – осторожно ответила Сильвия.
– Неважно, утро или вечер, она все равно не позвонит, – вздохнула Марла. – Если, конечно, ей не нужны деньги или ее не бросил очередной дружок… Ну, хорошо. Запомни: на мне черные леггинсы и черный свитер. Надень какую-нибудь шапку, чтобы спрятать волосы, и мои очки от солнца. Подойдешь к окну в кухне – там, где кустов побольше, – и постучишь. А мне надо бежать: в душе шумит вода, думаю, через полчаса они спустятся.
– Спасибо, Марла, – выдохнула Сильвия.
Сильвия стояла у клумбы с рододендронами и осторожно заглядывала в окно кухни, где завтракала вся ее семья. Она видела, как Рини заботливо подала сидящему рядом с ней темноволосому молодому человеку тарелку с яичницей, где все желтки были целыми. Яичницу с разбитыми желтками она оставила отцу. Сильвия подумала об уровне холестерина у Боба, но прикусила губу.
Кении тем временем открыл огромный пакет с зефиром и начал бросать друзьям, которые старались поймать их ртом. Марла не обращала ни на что внимания: она занималась пирогами с тыквой, и ей было не до общего веселья.
