Собравшись с духом, Василиса присела на корточки и протянула руку к водной глади. Замешкалась на мгновение, а потом пальцы обожгло холодом. Василиса выдохнула, закрыла глаза и приложила ладонь к глазам. Вода. Это просто вода. Чародейка всхлипнула.
– Ну, – протянул скрипучий голос, – и чего ты тут устраиваешь, чужачка?
Василиса вскочила и обернулась. Она видела эту женщину утром. Рыбачка. Высокая блондинка с острыми чертами лица: прямой нос, широкая нижняя челюсть, высокие скулы. Короткие волосы небрежно взлохмачены, а брови такие белые, что практически исчезли с лица, уголки тонких красных губ опущены, маленькие серые глаза, щедро накрашенные сурьмой, смотрят с любопытством, но при этом снисходительно, сверху вниз. Сколько ей было лет, Василиса угадать не могла – что-то между тридцатью и пятьюдесятью.
– Простите?
Рыбачка поправила длинный чёрный плащ, и красный шарф соскользнул с плеча, открыв жилистую шею, на которой темнела татуировка руны «мир».
– Морена говорила, что ты объявишься.
У Василисы чуть не подкосились ноги от услышанного. Неужели!
– Морена? – прошептала она, боясь, что ослышалась.
– Даже в этом мире остались те, кто помнит истинных богов. – Женщина подняла руку, вода в озере за её спиной заволновалась.
– Но в этом мире нет магии… – Василиса ошеломлённо наблюдала за тем, как капли скачут по водной глади, будто озорные рыбки.
– Верно. – Рыбачка сжала руку в кулак, и вода тут же успокоилась. – Они забрали её и ушли, когда люди перестали верить.
– Они?
– Боги. Истинные боги.
– А ты…
– Ягиня, вечный страж Источника Светлояра. Меня оставила Макошь на случай, если боги захотят вернуться. Вот уже тысячу лет я храню покой этого озера.
Василиса обомлела.
Ягини – названые дочери Макоши, хранительницы её земель. Безымянные женщины, посвятившие себя служению богине, оберегающие секреты множеств миров и ведающие тайнами богов. Они старались не вмешиваться в жизнь людей, обитали в заповедных землях и общались лишь с теми, кого привела нить судьбы. По крайней мере, так о них писали в книгах, которые читала Василиса.
– А Источники – что-то вроде дверей между мирами?
– Да, однако проходить сквозь них могут только боги. Но для тебя Морена попросила сделать исключение.
Ягиня развернулась и быстрым шагом направилась вдоль берега. Василиса заторопилась следом. Полы плаща Ягини подбрасывал ветер, а концы длинного шарфа то и дело пытались отхлестать Василису по лицу.
– Ягини держат двери закрытыми для людей. Ни один смертный не может по своему желанию их отворить, – продолжала Ягиня, не оглядываясь. Ветер уносил её слова к воде, и Василисе приходилось изо всех сил вслушиваться, чтобы ничего не упустить. – Если люди вздумают путешествовать между мирами, это нарушит и без того хрупкое равновесие и может привести к катастрофическим последствиям. И поэтому тебя, чужачка, надо как можно скорее вернуть на место.
Ягиня поднялась на причал. Тяжёлые ботинки на толстой подошве загромыхали по дереву.
– Я не знаю, сколько миров тебе предстоит пройти. И сколько их вообще существует, я не знаю. Как не знаю, доберёшься ли ты в итоге до своего мира. – Ягиня развернулась, и Василиса чуть не врезалась лицом ей в грудь. – Но за каждую переправу тебе придётся заплатить свою цену.
– Но у меня ничего нет. – Василиса похлопала себя по карманам и достала подаренный Мореной клубок. – Кроме этого. Это путеводный клубок, но в этом мире он бесполезен.
– Сам по себе – да, – кивнула Ягиня и взяла клубок в руки. – Но вместе с уплаченной ценой он сослужит верную службу. Чтобы пройти в другой мир, ты должна что-то потерять, но именно эта потеря станет твоим проводником и поведёт тебя вперёд. И когда цена будет полностью уплачена, ты достигнешь дома.
Василиса ничего не поняла. Она терпеть не могла загадочные фразы и двойные смыслы и поэтому раздражённо хмыкнула:
– Что всё это значит? Как потеря может меня куда-то отвести?
– Давай узнаем, – загадочно улыбнулась Ягиня, сверкнув глазами. – Моя цена – твои слёзы.
Слёзы? Василиса нахмурилась. Что это вообще за цена такая? Ягиня вздохнула, запрокинув голову и продемонстрировав Василисе белые ровные зубы с удивительно ярко выраженными клыками. Серые глаза её глядели насмешливо. Наверное, для неё – тысячелетней – Василиса была не более чем неразумным ребёнком.
– Я заберу твои слёзы, и они отведут тебя туда, куда так рвётся твоя душа. Но для этого тебе придётся заново пережить прошлую боль, самые страшные твои воспоминания. Ты готова уплатить такую цену?
– Пережить? – удивлённо повторила Василиса. – Вроде как воспоминания?
– Воспоминания, – кивнула Ягиня. – Но будут они такими яркими, будто ты заново переживаешь прошлое. Все чувства, вся боль и страх будут реальны. Ты готова уплатить такую цену?
– Конечно! Грошовая цена за возвращение домой! – Василиса не могла скрыть радости, воспоминания, пусть и страшные, её не пугали. Пережила раз, переживёт снова.
И прежде чем Василиса успела среагировать, Ягиня двумя пальцами коснулась её лба, и Василису окутал золотой свет.
Солнечное летнее утро согревало просторную горницу. Мать сидела на лавке у окна и вышивала рубашки для деревенской ярмарки, а тринадцатилетняя Василиса у её ног дразнила рыжего кота клубком ниток.
– Можно я хотя бы в этом году пойду с тобой на ярмарку? – осторожно спросила она.
– Там опасно.
– Дуня рассказывала, что там музыка, танцы и угощения. Очень опасно!
– Дуне надо меньше болтать и больше тебя пороть, – усмехнулась мать.
– Дуня в отличие от тебя меня любит! – обиженно сказала Василиса.
Мать вздрогнула, чёрные запавшие глаза кольнули Василису, длинные худые пальцы сжали ткань рубашки.
– Никто не любит тебя так, как я, – с расстановкой сказала она. – Я ради тебя…
– …«пожертвовала всем», я помню. Но я уже большая, я могу сходить на ярмарку и постоять за себя, если что! – Василиса старалась звучать убедительно, но сердце зашлось от страха. Мать могла вспыхнуть в любой момент, но Василиса решила, что в этом году обязана попасть на ярмарку.
– Исключено, – твёрдо заявила мать. – Только я могу тебя защитить.
Василиса разозлилась, и клубок, повинуясь этой злости, в её руках вспыхнул. Кот зашипел и юркнул под лавку. Запахло палёной шерстью.
– Я сама могу себя защитить! – Василиса гордо продемонстрировала горящий клубок. Пламя, подчиняясь её воле, совсем не жгло ладони.
Пинок повалил её на землю. Клубок выскочил из рук и покатился по полу, догорая. Мать схватила резную прялку с лавки и хорошенько приложила Василису по спине. Василиса закричала, съёжилась и закрылась руками. А мать всё продолжала и продолжала колотить её прялкой, выплёвывая на каждый свой удар:
