– Какой прелестный мальчик! – Ярослава с трудом сдерживала смех. – А не рановато ли тебе капитаном быть?
Взгляд Леля тут же метнулся к ней, сделавшись холодным и колким, будто слова задели его за живое.
– Мне двадцать семь лет. Думаете, рано?
Лицо Ярославы вытянулось. Атли поперхнулся, но тут же изогнул губы в привычной дружелюбной улыбке.
– Спасибо, что так быстро приехал. Я Атли, капитан Воронов. – Он протянул руку.
Ладонь Леля оказалась крепкой и холодной с мороза. И только теперь Атли подумал, что, может, раскраснелся Лель вовсе не от смущения, а от холода, потому что сейчас он смотрел уверенно и открыто.
– К слову, я слышала, что среди Соколов завёлся изменник, – подала голос Ярослава, привлекая внимание. – Недопустимое явление, бросающее тень на всю Гвардию. А у вас сейчас и без того не лучшие времена. Кто занимается его поисками? Я могла бы…
– Я, – отозвался Кирши из своего угла, не глядя на Ярославу. – Атли уже поручил мне это дело. Не обещаю его голову к концу недели, но…
– Никаких голов, Кирши, – перебил Атли. – Финист нужен нам живым. Мы будем его судить по закону.
– Как пожелаешь. – Тёмный пожал плечами. – В любом случае преступник должен быть найден и наказан как можно скорее. Раз слухи о нём уже дошли до Совета, скоро начнёт шептаться народ. Считаю, что терять время непростительно. Скажи, могу ли я ехать или у тебя всё ещё на меня… личные планы.
Атли вздрогнул и сжал челюсти. Вот же… Специально спросил при всех, да ещё в такой форме. Знает, что Атли чувствует вину за вчерашнюю ночь. Он отвернулся от Кирши.
– Поезжай, – сказал Атли сухо.
Кирши оттолкнулся от стены и быстрым шагом покинул зал, не попрощавшись и не взглянув ни на кого из собравшихся. Атли прожигал взглядом закрывшуюся дверь, с сожалением понимая, что Кирши постарается уехать из гарнизона до того, как завершится собрание. Он сбегает, снова бежит за тридевять земель, словно ужаленный, словно Атли ему враг. Всё из-за вчерашнего?
«Я просто взял то, что принадлежит мне. И он, чёрт возьми, был не против!»
На мгновение он встретился взглядом с Аньяной – она смотрела на него с сочувствием и жалостью, и Атли стало тошно от самого себя.
* * *
Король Вегейр лично учил Атли охоте. Охота – один из немногих моментов в жизни Атли, когда они с отцом стояли бок о бок, пусть и в облике Волков. И, наверное, это же были редкие моменты их взаимной честности. Волки просто не умели лгать.
Вегейр убивал оленей быстро и без колебаний. Так же он убивал и своих врагов. Волки не знали сострадания. Вегейр не знал сострадания. Атли искал его в себе и очень боялся однажды не найти.
«Помедлил, засомневался и не убил оленя – остался с пустым брюхом. Помедлил и не убил врага – мёртвым лежать будешь сам, – говорил Вегейр, когда они после охоты отмывались от крови в горном озере. – Не щади никого за пределами своей стаи. А если кто-то в стае посмел показать тебе клыки – и его не щади».
Тогда маленький Атли ещё смотрел на него с восхищением, внимая каждому слову. Гордился тем, что во дворце все ходят по струнке, что подданные дрожат, когда король входит в зал и окидывает их взглядом, что другие оборотни – члены побочных веток их семьи – боятся даже пискнуть, пока король не даст им слова. Атли восхищался силой и могуществом своего отца. Даже страшный шрам на его лице не вызывал у Атли ничего, кроме восхищения. Настолько, что он даже рисовал его себе углём на левой щеке и представлял, как однажды станет вожаком и все будут бояться уже его.
Ещё кое-чему Вегейр учил его сам. Пытать.
«В этом деле главное не торопиться. Главное – не боль, которую ты причиняешь, а страх перед этой болью и перед её неизбежностью», – поучал он, ломая палец за пальцем своему пленнику.
Это был молодой оборотень, парнишка лет двадцати, дальний родственник королевской семьи, чей-то внебрачный ребёнок. Чем тоньше родственная связь, тем слабее влияние вожака. Мальчишку втянули в заговор и готовили к тому, чтобы однажды он бросил Вегейру вызов и отобрал титул вожака и короля в честной схватке. Вегейр узнал об этом раньше и теперь хотел выяснить имена всех заговорщиков. Привязанный к стулу парнишка рыдал, кричал и умолял пощадить его. Атли до сих пор помнил его искажённое от боли лицо. Заговорщиков оказалось десять – по одному на каждый палец. Атли тогда тоже было десять.
«Я никогда не стану таким, как ты!» – когда Атли впервые выпалил эти слова? Когда впервые пошёл против отца?
Ровно через пять лет после казни оборотня-заговорщика. Атли пытался забыть тот день, когда отец снова взял его в пыточную. Каменный мешок под замком. На этот раз к стулу был привязан Кирши.
Вегейр хотел узнать истинное имя Тёмного – это позволило бы ему взять Кирши под полный контроль. Он терпел несколько лет – Атли уверял, что сам выведает, что рано или поздно Кирши расскажет ему правду. И вот терпение Вегейра лопнуло.
– Этот момент – наказание за твою неудачу, – сказал он, закрывая за Атли дверь. – Ты медлил слишком долго и потерял драгоценное время. Поэтому мне придётся взять всё в свои руки. Ты можешь выбрать наказание: смотреть или извлекать правду.
«Извлекать правду» – так король называл пытки. Атли затошнило.
– Не тронь его, – выдавил он едва слышно. Синие глаза Кирши смотрели бесстрастно, подёрнутые туманом безысходности.
– Смотреть или извлекать правду? – громче повторил Вегейр, делая вид, что не услышал.
– Я… не смей его…
– Отвечай на вопрос! – зарычал Вегейр и лёгким движением отшвырнул Атли к стене.
Принц больно ударился спиной и затылком о голые камни и сполз на влажный пол. В глазах стояли слёзы.
– Смотреть или извлекать правду?! Отвечай, щенок!
– Я, – выдавил Атли, – я не буду делать ему больно!
– Значит, ты будешь смотреть, – пожал плечами Вегейр и повернулся к Кирши.
Хруст ломающихся костей казался оглушительным. Кирши не кричал. Его трясло, невидящий взгляд блуждал по комнате, иногда натыкаясь на Атли, худые, ещё детские плечи ходили ходуном, губы двигались, беззвучно повторяя что-то снова и снова, но Кирши не кричал.
Когда Вегейр сломал Кирши третий палец, Атли не выдержал.
– Я никогда не стану таким как ты! – закричал он, размазывая по лицу слёзы. – Слышишь? Никогда!
Волк вырвался на свободу и бросился на вожака, но Вегейр одним быстрым движением схватил его за горло и с силой приложил об пол так, что искры посыпались из глаз. Атли задохнулся, мир занесло красной пеленой боли, Волк бессильно заскулил и задёргал лапами, пытаясь освободиться из мёртвой хватки.
«Пусти!» – хотел крикнуть Атли, но из пасти вырвался только сдавленный визг.
– Вот теперь ты чего-то стоишь, – рассмеялся Вегейр и сильнее надавил на горло. Волк захрипел, и Атли потерял сознание.
