От воспоминаний о нём у Василисы мучительно заныло внизу живота. Она застонала и открыла глаза. В тёмных волнах листвы медленно кружили светлячки.
Хрустнула ветка, и Василиса резко села. Из кустов напротив вышел серебристый олень. Изо рта у него торчали два крупных клыка. Отсветы от грибов придавали шкуре бледно-сиреневый оттенок. Олень посмотрел на Василису, склонив голову набок, а потом, потеряв к ней всякий интерес, принялся пить воду.
– Удивительно, – прошептала Василиса, разглядывая зверя. – Видано ли, олень с клыками!
Василиса моргнула, и олень исчез. Как же? Она заморгала и нахмурилась:
– Куда?..
А что – куда? Василиса не смогла вспомнить, что её так удивило, да и это было совершенно неважно. Она завалилась обратно на спину и залюбовалась светлячками. Они медленно кружились в причудливом танце, и их розовые шлейфы сплетались в смутно знакомые образы, но распознать их у Василисы никак не получалось. Да и зачем? Разве недостаточно того, что они такие красивые?
Чародейка зевнула и расплылась в улыбке. Ноздри щекотал аромат бузины, а мох обволакивал тело приятнее самой мягкой перины. Как же хорошо. Вот так лежать и ни о чём не печалиться, ничего не бояться и просто глядеть на танец светлячков, слушать музыку ручья и вдыхать ароматы леса. Разве может быть что-то важнее, лучше и краше на всём белом свете, чем эта славная, чудесная, беззаботная нега?
Конская морда врезалась Василисе в бок. Чародейка засмеялась и оттолкнула её.
– Ты чего? Отстань!
Конь в ответ недовольно заржал и зубами ухватил Василису за рубашку. Шов затрещал, но Василиса почти не обратила на это внимания, тут же переключившись на диковинных голубых бабочек над кустом папоротника. Она вскочила на ноги и, напевая что-то себе под нос, двинулась было к ним, но конь снова потянул её за рубаху.
– Ты только глянь, какие они чудесные! – Василиса схватила коня за морду и повернула её в сторону бабочек. – Тебе нравятся?
Конь фыркнул, развернулся и принялся головой толкать Василису в другую сторону.
– Хочешь поиграть? – засмеялась чародейка, покрутилась вокруг своей оси и хлопнула в ладоши. – В салки!
– Тебе надо идти дальше, – сказал конь.
Василиса замерла и тупо уставилась на него.
– Так ты говорящий? – прошептала она, прикрывая рот ладонями.
– Нет, – качнул мордой конь. – Это просто у тебя беда с головой.
Василиса моргнула и улыбнулась:
– Я люблю говорящих лошадок!
– Я же говорю! Я не говорящий! И тебе пора идти домой. Помнишь? Домой.
Василиса снова схватила коня за морду и прильнула к ней разгорячённым лбом:
– Глупенький, мне никуда не надо! Это и есть мой дом!
– Лес?
– Ну да!
– Ясно. А ну, пошли. – Конь сцапал Василису за рукав и потащил за собой.
Чародейка не упиралась, покорно шла за ним, немного покачиваясь и весело глядя по сторонам. Лес её восхищал. Деревья, травы, грибы, гигантские папоротники – всё было таким прекрасным и волшебным!
– Ты такая красивая, лошадка! – Василиса прижалась щекой к конской шее. Шерсть была тёплой и мягкой, как пушок сотни маленьких птичек.
– Эй! Держи себя в руках, шальная! – грозно ответил конь. Впрочем, речь получилась невнятной из-за зажатой в зубах рубахи, отчего прозвучала не так уж и грозно.
– С ума сойти, настоящий говорящий конь! А ты что-то ещё умеешь?
– Полагаю, объяснять тебе, что я лишь голос твоего разума, по безумной случайности воплотившийся в образе коня, бесполезно?
– Абсолютно.
– Я так и думал.
Василиса брела, то и дело отвлекаясь на новую прекрасную бабочку, облачко светлячков или промелькнувшего в ветвях призрачного зайца, норовя свернуть с тропы. Но конь упорно возвращал её назад и продолжал вести сквозь заросли.
Но когда Василиса увидела на дереве весело болтающего ногами Атли, даже конь не сумел её удержать. Глаз у Атли отчего-то было три, но чародейку это не остановило. Тем более что ослиные уши ему очень даже шли.
– Капитан! – крикнула Василиса и бросилась к нему. – Я выполнила задание!
Василиса споткнулась и рухнула в траву. Засмеявшись, подняла голову и встретилась взглядом с поросшим мхом человеческим черепом. Хихикнула и схватила его:
– Атли, смотри, что нашла!
Атли на дереве больше не было. Зато под деревом сидел позеленевший от времени скелет.
Ничего не понимая, Василиса поднялась на ноги и попятилась. Под пяткой что-то хрустнуло. Рука ещё одного скелета – похоже, он полз к тропке, но умер, так и не добравшись.
– Что? – Василиса нахмурилась. Сознание пыталось что-то ей подсказать, но мысли упорно расплывались, превращаясь в сладкий розовый кисель.
– Это ты, – сказал конь. – Смотри.
Василиса моргнула и вместо скелета под ногами увидела себя. Синюю, гниющую, облепленную розовыми светлячками. Мёртвую.
– Нет…
– Пока нет.
– Это не я. Кто они?
– Те, кто потерял цель и захотел провести в лесу целую вечность. Вот она – их вечность.
Потерял цель? Она тоже потеряла цель? Она пришла сюда зачем-то, куда-то шла, хотела… Чего она хотела? Не этого. Она хотела не этого.
Василиса выронила из рук череп и покачала головой. Лес. Он решил её сожрать, забрать, сделать своей. Он не хочет отпускать её домой. Дом! Чародейка ухватилась за эту мысль, не давая ей ускользнуть обратно в сиреневый туман дурмана. Грибы. Они делали «пуф» и так приятно пахли бузиной. Или вода? Вкусная и сладкая. А ещё там был олень. Василиса улыбнулась. Какой же красивый был олень! Шёрстка серебристая, гладкая, наверняка очень мягкая…
– Соберись! – прикрикнул конь.
Василиса снова перевела взгляд на скелет, а потом на свои руки. По синим, вспухшим пальцам ползали, вгрызаясь в гнилое мясо, черви. Василиса тяжело задышала, содрогнулась всем телом, желудок сжался.
– Чубась, – успела выдавить она перед тем, как её вырвало.
Василиса с трудом разогнулась, вытирая рот рукой. Голова гудела, а язык обволакивала липкая горечь тухлой бузины.
– Что за чертовщина? – пробормотала она, оглядываясь на коня.
Конь молчал. Он же не разговаривал? Или?
– Ты… – начала было Василиса, но осеклась, почувствовав себя ужасно глупо.
В голове потихоньку прояснялось. Она была одурманена – теперь это стало ясно. Если дело в воде, то хотелось надеяться, что желудок очистился. А если дело в грибах, то надо двигаться быстрее и добраться до Источника прежде, чем начнётся второй приступ.
Тело отвоевала предательская слабость. Пальцы едва ли сжимались в кулаки, как это иногда бывает после сна, а ноги дрожали, словно после долгого бега. Тем не менее Василиса с трудом, но взобралась на коня, и он послушно понёс её дальше – в глубь чащи.
