Атли поручил ему найти имена тех, кто ещё, кроме Сияны, мог быть замешан в пропаже мальчиков или иным образом помогать Белогору в осуществлении его плана. Кирши корпел над бумагами уже второй день, но ничего стоящего найти ему так и не удалось. Переписки Белогор почти ни с кем не вёл, письма если и были, то очень старые, датированные годами, когда Белогор ещё не скрывался в Тёмных Лесах. Тем не менее на всякий случай Кирши бегло просматривал и их.
Одно письмо привлекло его внимание – сердце предательски ёкнуло, не веря тому, что глаза увидели на странице.
«Дорогой Белогор, передаю тебе с этим письмом обещанные книги. Верю, что они станут ключом к ответу на твой вопрос. Благодарю за столь щедрый подарок. Я и представить себе не мог, что в хранилищах гарнизона томятся такие ценности. Ты говорил, что чернокнижники изобретательнее, чем ты думал, но уверяю тебя: эта драгоценная шкатулка (чего только стоят тонкий хрусталь и искусно огранённые рубины на крышке) едва ли дело рук грязного отродья, что смеет называть себя чародеями. Создать артефакт, способный разорвать магическую клятву, может только поистине великий ум, чернокнижников же удел – разрушение и разложение. Вряд ли они когда-нибудь научатся чему-то хитрее управления нечистью и принесения жертв своему лжебогу. Да будут прокляты и забыты их имена, а дело их стёрто из истории.
Ещё раз благодарю за подарок. Шкатулку я сохраню и буду вечно о тебе помнить.
Желаю удачи,
Кощей».
Кирши сглотнул, снова и снова пробегая глазами по строчкам. «Артефакт, способный разорвать магическую клятву», – сердце снова пропустило удар. Кирши воровато оглянулся на дверь и, быстро сложив письмо, спрятал в карман.
Отыскать чародея по имени Кощей оказалось нетрудно. Когда-то он состоял в Совете Чародеев, но ещё до войны оставил службу и отправился путешествовать, а после – поселился в уединении в Даргородских лесах и стал известен в определённых кругах как собиратель ценностей и артефактов. А вот попасть к нему в дом оказалось сложнее: Кощей принимал только тех, кто хочет ему что-то продать. Но Кирши было что предложить.
Кощей сидел посреди пустого зала на стуле, больше походившем на трон. Его белые волосы ниспадали на плечи и практически касались пола, а половину лица закрывала золотая маска.
– Прости, Кирши, но она не продаётся и не обменивается. – Кощей сверкнул золотыми глазами. – Но я по-прежнему готов предложить хорошую сумму за твою душу и за твой меч. Раздобыть катану с Восточных Островов в нашей стороне – большая удача. Четыре тысячи золотых за всё тебя устроит?
– Мне не нужны деньги, – настаивал Кирши. – Мне нужна шкатулка.
– Я уже сказал, что её ты не получишь. И если денег ты не берёшь, то нам больше не о чем разговаривать.
– Кощей, она нужна мне.
– Мне она тоже нужна, Кирши. Если ты не против… меня уже ждут другие гости.
Старый чародей махнул рукой, и двери зала распахнулись. Кирши стиснул зубы и быстрым шагом покинул зал, столкнувшись в дверях с вновь прибывшими гостями, лиц которых в гневе даже не разглядел.
Раз шкатулку нельзя купить – можно украсть. С последствиями он разберётся позже, когда уже никому не придётся подчиняться и можно будет самому за себя отвечать.
Попытка пробраться в хранилище Кощея стоила ему пробитого болтом плеча – чародей расставил ловушки, а Кирши в отчаянной погоне за свободой потерял бдительность.
Позже, когда он пришёл в себя и залечил раны, то узнал, что не единственный в ту ночь охотился за шкатулкой. Те самые гости, а вернее, гостья, с которой он столкнулся в дверях, оказалась ручной чародейкой Финиста, должницей, делавшей за него грязную работу. Ей удалось завершить начатое и выкрасть шкатулку, а Тиргу, который в тот вечер был внимательнее Кирши, удалось её запомнить и отыскать. Как он убедил чародейку помочь и выдать имя Финиста, Кирши так и не узнал: кот на все его вопросы лишь хитро улыбался и пушил усы.
– Как думаешь, что в шкатулке? – спросил Тирг, зазывая Кирши обратно в реальность. – Как выглядит штука, способная разорвать клятву?
– Узнаем, когда отыщем. Для начала надо узнать, куда именно сбежал Финист.
Лагвицы – большой портовый город, так что и ювелиров тут было с десяток. Но никто из них не знал Финиста, действительно не знал, потому что не признавался даже под внушением Тёмного. Зато один старик-ювелир с золотым зубом оказался ведьмаком, который обманывал покупателей и с помощью чар заставлял свои безделушки выглядеть краше и привлекательнее. Завидев Ворона в своей лавке, он так перепугался, что едва не отдал Морене душу, решив, что Кирши явился его арестовывать.
Сперва, нервно поулыбавшись гостю, он попытался сбежать через заднюю дверь, но Кирши догнал его и, схватив за шиворот, хорошенько приложил о стену. Ювелир в свою очередь схватился за сердце.
– Помилуй, уважаемый! – задыхаясь и заламывая руки, запричитал он. – Я же никому не желал вреда. Это-то даже обманом нельзя назвать. Ведьма из публичного дома на своих девок чары накладывает да бедным мужикам подороже продаёт. Вот там, уважаемый, обман! А я что? Я всего лишь свои изумруды да рубины чутоньку ярче прошу сиять. Каменья-то они настоящие, уважаемый! Можешь все проверить!
– Финиста знаешь? – махинации ювелира Кирши интересовали мало.
– Что? – Лицо старика вытянулось, подобного он явно не ожидал услышать.
– Сокол по имени Финист. Ты у него в должниках ходишь. – Кирши поднял руку, и ноги ювелира оторвались от земли.
Он ойкнул и схватился за плешь на макушке:
– Нет-нет-нет, уважаемый! Уверяю, никакого Финиста я не знаю!
Кирши разочарованно выдохнул и выпустил старика. Ему даже не нужно было внушение, чтобы понять, что тот не врёт.
– Что же теперь? Ты был последний ювелир в городе.
– А, то есть, – мошенник скромно пригладил жидкие седые волосы и расправил платье, – то есть ты меня не будешь арестовывать?
– Смотря что у тебя там за чары, – буркнул Кирши. Сальные, заискивающие улыбочки старика его раздражали. Похоже, чары были далеко не такими простыми, а камни – не все настоящими, и, если глянуть внимательно, наказывать этого прохиндея было за что.
– Я тут вспомнил! – тут же подобрался ювелир. – Что у нас в Лагницах есть ещё один ювелир…
Он замолчал и выжидающе уставился на Кирши маленькими влажными глазёнками. Тёмный хмыкнул:
– Рассказывай, и я забуду о тебе.
– Могу ли я рассчитывать…
– Ты не торгуйся со мной, уважаемый. – Кирши смерил старика холодным и не терпящим возражений взглядом. – Это я здесь иду тебе навстречу. И уж поверь мне, если я разозлюсь, то заставлю тебя говорить, а потом отправлю в темницу. Так что лучше сделай это сам, пока я к тебе добр.
Ювелир сглотнул и весь сжался, понимая, что всё сказанное Кирши – чистая неприкрытая правда, чувствуя исходящую от Тёмного угрозу и тьму, но почти наверняка не понимая, что именно заставляет его так бояться и дрожать.
