Василиса рванула с места.
Тролли за её спиной взревели, наконец услышав нарушителя. Шаги загрохотали, книжные шкафы начали валиться один за другим. Василиса стиснула зубы, мышцы на ногах взвыли, и она на всей скорости сиганула в провал.
Она метила в обломок стола – более-менее ровное пространство среди каменной кучи. Приземлилась и ушла в кувырок. Левая лодыжка недовольно отозвалась болью, но чародейка едва ли обратила внимание. Она уже неслась по коридору к заветному окну.
Грохот сотрясал своды замка, но Василиса бежала не оглядываясь. Вот и окно! Она нырнула в снег и покатилась вниз по склону. Когда мир перестал вертеться, она, как и в прошлый раз, распласталась на земле, стараясь отдышаться. Сундук с сокровищами она изо всех сил прижимала к груди.
Получилось!
На улице уже стемнело. Зимой день в этих краях длился всего несколько часов, и возвращаться в таверну Василисе предстояло в темноте. Но погружённый в ночную тьму незнакомый лес не пугал её. Василиса села и открыла сундук. Золото, драгоценные камни, нити жемчуга – этого хватило бы, чтобы купить целый флот! Она смогла. Она выкупит свою свободу и вернётся домой.
Небо над лесом заволновалось и зашевелилось, будто живое. Яркие зелёные змеи света выползли на небосклон, сплетаясь в причудливом танце и затмевая звёзды. Они вспыхивали малиновым цветом, рассеивались и собирались в новые формы, захватывая всё больше и больше пространства, простирая свои длинные тела за горизонт.
Василиса застыла, разинув рот. Никогда прежде она ещё не видела такой завораживающей красоты. Вот о чём ей рассказывал Кирши? Это и есть северное сияние?
Несмотря на холодный мокрый снег, что таял под её телом, в груди стало тепло от мысли о том, что скоро она вернётся домой и увидит Кирши.
* * *
Таверна «Красный конь», как всегда, была полна народу, и никто не обратил на вошедшую Василису внимания – все слушали заезжего барда. А точнее, это был гусляр, который пел песню на чистом вольском языке.
…и праздник ждал честной народ,
Он весел был и пьян,
Гвардейцы вышли на поклон,
Приветствуя крестьян.
На площадь падал белый снег,
Мёд лился свеж и прян.
Но треснул старый оберег
И предал горожан.
Весь Даргород затмила тень,
То чёрный Аспид был.
Окрасил кровью белый день
И всех похоронил.
Василиса опустилась на ближайший стул, чувствуя, как подгибаются колени. Неправда. Это не может быть правдой. Аспид? В Даргороде? Нет. Это наверняка просто выдумка гусляра для привлечения внимания. Хотя чьё внимание тут привлекать? Половина присутствующих даже не знала вольского. А гусляр продолжал петь о том, что Аспид убил сотни людей и почти всех гвардейцев, что погребальные костры пылали так долго и высоко, что небо над Даргородом окрасилось в чёрный цвет дыма. А Аспида так никто и не настиг, и тварь скрылась за лесом.
Когда гусляр закончил петь и под общие аплодисменты собрался уходить, Василиса кинулась к нему.
– Это правда? – набросилась она, опуская всякие приветствия.
– О, и тебе здравствовать! Приятно встретить землячку, – расплылся в улыбке гусляр, разглаживая куцые усы. На вид ему было не меньше сорока, но выглядел он долговязым и тощим, словно подросток. – Ты о песне моей?
Василиса закивала.
– Правда, – погрустнел гусляр. – Но подробностей я не знаю. Песня не моя. Разлетелась по всему Вольскому Царству и догнала меня уже на границе Северных Земель. Слыхал, много людей полегло.
– А гвардейцы? Не знаешь, кто погиб. Кирши… Капитан Атли жив?
– Откуда ж мне знать, – рассмеялся гусляр. – Слыхал, что один Ворон Аспиду глаз мечом проткнул. Там Аспид кому-то голову отгрыз, может, как раз ему.
Василиса замотала головой. Нет, с ними всё должно быть в порядке. И с Кирши, и с Атли. По-другому быть не может. Нельзя опираться на непроверенные слухи. Она вернётся домой, и оба они будут живы. Должны быть живы. Главное, ей вернуться.
– А ты скоро отправляешься обратно в Вольское Царство? – спросила Василиса.
– Через пять дней у меня концерт в столице, буду перед самим королём Вегейром петь! – гордо заявил гусляр. – А оттуда я на корабль, и по реке в Даргород.
– А можешь меня взять с собой?
– Мне лишний рот не нужен, – хмыкнул он.
– Я заплачу.
– Ты своё рваньё-то видела? Заплатит она. – Гусляр уставился на свои ногти.
Василиса пропустила колкость мимо ушей и достала из сундучка мелкий рубин.
– Сойдёт такая гарантия?
Глаза гусляра хищно заблестели, он хотел было схватить камень, но Василиса ловко отдёрнула руку:
– Какой план?
– Выдвигаемся завтра к обеду, – охотно принялся тараторить гусляр. – Я буду ждать тебя здесь внизу. Никуда не сдвинусь, пока не дождусь такую прекрасную и щедрую девицу.
– По рукам. – Василиса положила рубин в протянутую ладонь. – Когда сядем на корабль в Даргород, получишь ещё.
Попрощавшись с гусляром, Василиса взбежала по лестнице на второй этаж. Осталось поговорить с Финистом. Он обещал, что сдержит слово. Деньги она заработала, работать на Финиста ей больше не нужно, а значит, и клятва им больше ни к чему.
Финист сидел на кровати и по обыкновению потягивал мёд из кубка. У его ног на полу сидела полуголая хохочущая девица и разминала ему ступни.
– О, красавица! – Финист обратил взгляд к Василисе. – Куда же ты запропастилась? Я скучал. Не желаешь ли присоединиться?
Он кивнул на девицу у ног и лукаво улыбнулся.
– У меня есть деньги. – Василиса потрясла сундучком. Финист, кажется, узнал его, потому что глаза его тут же заблестели. – Я хочу выплатить тебе долг, разорвать клятву и уйти.
Улыбка Финиста погасла, он отпихнул девицу ногой и кивком указал ей на дверь. Недовольно скривив губы, она поспешила удалиться.
– Долг? – Финист встал с постели и подошёл к Василисе. Её обожгло его раздражением, но она выдержала тяжёлый взгляд. – О каком долге речь?
– Жильё, одежда, лошадь, еда. Тут на всё хватит. Я возьму только малую часть, чтобы мне хватило на дорогу.
– А долг за твою жизнь? – спросил Финист.
– Что?
– Ну, красавица, сколько стоит твоя жизнь? Я ведь мог тебя убить, но не стал.
