Василисе было его не жаль. Дав ему покорчиться с минуту, она бросила:
– Прощаю.
Финист обмяк и уткнулся лбом в снег, стараясь отдышаться.
– Да-а, – протянул он охрипшим голосом. – Во что я тебя превратил, красавица.
– Не льсти себе, – огрызнулась Василиса, его слова больно ударили в цель и ухватили за горло. – Не твоя заслуга.
Финист перевернулся на спину и раскинул руки. Взгляд у него сделался довольным, как у сытого кота. И Василисе остро захотелось помучить его снова. Но сейчас ей было не до этого.
Василиса подхватила девочку на руки и понесла в дом, подальше от горы трупов её соседей и знакомых. Усадила на лавку возле холодной печи, зажгла свечи. Девочку укутала найденным одеялом. Девочка рыдала и ёрзала, пытаясь вырваться из шерстяного плена. Василиса присела на корточки рядом с ней.
– Сказка! Ты любишь сказки? – Василиса старалась вспомнить, как в детстве её успокаивала няня, или, правильнее сказать, Морена. Она всегда рассказывала сказки.
Девочка всхлипнула, посмотрела на Василису выжидательно, но плакать не перестала. Василиса судорожно искала в голове обрывки знакомых историй, но, как назло, ничего не шло в голову.
– Жила-была одна чародейка, – поскорее выдала она первую мысль, вклиниваясь в паузу между всхлипами. – И воевала она с чудищем страшным, и случилось так, что оба они сложили головы в бою. Но по счастливому случаю не умерла чародейка, а оказалась в другом, совершенно не похожем на наш мире. И предстояло ей отыскать дорогу домой, пройти по разным мирам и заплатить за то страшную цену. Благо был у неё волшебный клубок, что стал ей путеводной нитью.
Василиса достала из кармана клубок красных ниток и показала девочке, та с интересом взяла его и завертела в руках.
– Это он? – спросила она, успокаиваясь.
– Это он, – с облегчением ответила Василиса.
– Что это был за мир?
– Первый мир… Мир, в котором очнулась чародейка после смерти… Это был мир Земли. Он был сух и сер, как сама земля, и напрочь лишён магии. И смерть её была первой ценой за проход через врата в мир Земли. Её тело, что создано из земли и в землю возвращается, стало первой жертвой. Там её встретил проводник – смертная девушка по имени Дина, что провела чародейку ко вторым вратам.
И были те врата в мир золотых Вод, а ценой за проход стали слёзы. Пришлось чародейке пережить заново страшные воспоминания, чтобы уплатить эту цену.
Золотые Воды привели чародейку к костру, что плясал на вершине башни и вёл в мир такой жаркий, как пламя самого Дажьбога. Пришлось чародейке пожертвовать своими чарами, чтобы промчаться по тому миру на огненном коне.
– Что у нас осталось? – обратилась Василиса к затаившей дыхание девочке.
– Воздух? – угадала она.
– Верно! – подтвердила Василиса и удивилась складности своего рассказа. Неужели и правда миры не были случайными и выстроились в череду стихий? Или это лишь её воображение? Возможно, если бы она уделяла больше времени наставлениям Беремира, не пришлось бы так удивляться.
– И что было дальше? – поторопила малютка, прерывая Василисины размышления.
– Пожертвовала чародейка счастливым воспоминанием, смехом, что взвился в воздух вороньим карканьем и обратился в птицу. Взобралась чародейка под облака на высокий дуб за птицей и прошла сквозь последние врата. Те, что привели её домой.
– И у неё всё стало хорошо? – спросила девочка.
– У неё… – задумчиво протянула Василиса, прислушиваясь к себе. – Она отыскала дорогу домой, но ещё не нашла пути к самой себе. И, пожалуй, больше всего тосковала она по той себе, прежней себе, которой уже никогда не станет. У судьбы нет дороги назад, а потому, наверное, и оглядываться не стоит. Но у чародейки, – улыбнулась Василиса, забирая у девочки клубок, – всё будет хорошо. И она поделится с тобой своей храбростью.
Василиса подцепила красную нить, оторвала зубами и повязала на запястье девочке.
– Ну как? Чувствуешь её храбрость? – спросила Василиса.
Девочка решительно кивнула.
– Ты большая молодец. – Василиса приобняла её за плечи. – Расскажешь мне, что случилось?
Девочка замотала головой, сжимаясь в одеяле.
– Может быть, ты видела что-то? – Василиса не отступала. – Незнакомых людей? Огни? Вспышки? Я понимаю, ты напугана, но мы очень хотим поймать и наказать тех, кто это сделал, и нам очень-очень нужна твоя помощь. Давай начнём с простого. Как тебя зовут?
– Дара, – выдавила девочка, вытирая сопли краем одеяла.
Василиса села рядом с ней и обняла:
– Ты молодец, Дара. Всё закончилось. Всё уже позади.
– Мама упала, – после нескольких минут молчания девочка всё же заговорила. – Она сказала папе, что пришли люди со знаками на руках и что мне нужно спрятаться, а потом она упала. Папа повёл меня в погреб, но тоже упал. И я сама полезла в погреб.
– Ты молодец, что сумела спрятаться, – подбодрила её Василиса.
– Мои родители скоро проснутся? Я видела, что все на улице тоже заснули.
У Василисы не было утешительного ответа на этот вопрос. У неё вообще не было ответов.
– Я уже видел такие руны на теле, – в дом зашёл Кирши. – По дороге в Лагвицы. Думаю, там поработали чернокнижники. Сейчас я нашёл двоих.
– И что? Эти двое смогли, – Василиса бросила взгляд на Дару, – усыпить всю деревню так, что и следа не осталось?
– Это запечатывающие руны. В них что-то или кого-то заперли. И на каждом из трупов, – Кирши с чувствами девочки решил не церемониться, – руна на левом запястье перечёркнута.
– Как будто они что-то выпустили? – Василиса нахмурилась, усиленно размышляя. – Что-то, что… усыпило всех жителей, не оставив никаких следов, а потом – просто исчезло?
– Или его снова поймали. Когда пришли эти люди? – Кирши обратился к Даре.
Девочка сжалась под его взглядом, Василиса обняла её крепче:
– Не бойся, Дара, отвечай.
– Вчера. Когда я ложилась спать. Мама рассказывала мне сказку. Мама всегда говорит, что сиреневые сумерки – время пугать духов сказками.
Упоминание о сумерках невольно пробудило в Василисе воспоминания о страшных историях о прошлом. Прошлом, которое люди боялись вспоминать. Она нервно хихикнула от сумасшедшей, невозможной догадки, что посетила её мысли. Кирши не смеялся.
– Мне кажется, – в дверь заглянул Финист, – или вся эта хтонь очень уж напоминает…
Он осёкся, словно не хотел завершать фразу – похоже, даже его она напугала до чёртиков. Василиса, холодея от ужаса, закончила вместо него:
– Тени.
Они переглянулись.
– А мне эта история, – сказал Кирши, выглядывая в окно, – напоминает репетицию. Надо выдвигаться. Мы ещё можем успеть.
