Швейцарское психоаналитическое общество: эта организация была создана, чтобы быть более фрейдистской, чем Швейцарское психиатрическое общество, и вместе с тем независимой от организации самого Фрейда, Международной психоаналитической ассоциации. «Пусть Фрейд и появляется там и тут со своим священным нимбом, — писал Роршах Моргенталеру, призывая его присоединиться к новой группе, — лучше избегать создания иерархий, когда люди собираются вместе и создают противовес, выражая разные точки зрения» (из письма Моргенталеру, 11 ноября 1919 года; см. также L; 139, примечание 1 и 175, примечание 5, и письмо к Обергольцеру, 16 февраля 1919). Эрнест Джонс писал Фрейду, что «лучшими членами Общества являются Бинсвангер, психиатр Роршах и жена Эмиля Обергольцера» (25 марта 1919, процитировано в L, 152, примечание 1).
«Очень плохо, что я живу»: к Моргенталеру, 21 мая 1920 года. «Здесь, в провинции»: к Обергольцеру, 3 мая 1920 года.
В то время как его друзья говорили, что завидуют: от Обергольцера, 4 января 1922.
«интересными людьми»: к Рёмеру, 27 января 1922 года.
«если положить листок бумаги»: Моргенталер, 98.
они с Моргенталером попытались устроиться волонтерами: Моргенталер, 97.
Он и Ольга шесть недель проработали волонтерами: к Паулю, 16 марта 1916.
«Внезапная перемена…»: к Паулю, 15 декабря 1918 года.
«вопреки любой правде.»: там же.
«Читал ли ты или, может, слышал»: к Бурри, 27 сентября 1920 года.
«Я только теперь начинаю понимать»: к Паулю, 27 сентября 1920 года.
«Что ты думаешь.»: к Бурри, 28 декабря 1920 года.
Финансовое положение Роршахов: WSI Берта Вальдбургер-Абдер-хальден. «Все стоит очень дорого, — писал Роршах Паулю. — Цены растут, так что портной зарабатывает столько же, сколько и я… Это абсолютное безумие. Каждый думает, что будет жить лучше, если ему станут платить больше, а потом все шокированы, когда растут цены на все» (24 апреля 1919). Несколькими месяцами позже: «Наши финансовые обстоятельства слегка улучшились, но только до такого уровня, что мы теперь можем купить новую одежду вместо той, которую носили последние несколько лет. Дальше дело не заходит» (22 июля 1919).
«По крайней мере у нас всегда достаточно угля»: паулю, 20 августа 1919, слегка видоизменено.
«Я почти все время кручусь в деревообрабатывающем цеху»: к Паулю, 24 апреля 1919. Книжные полки: Дневник 83, 28 января 1920.
Его великой радостью в Геризау: см. WSI, особенно свидетельства Берты Вальдбургер-Абдерхальден и Анны Иты; к Обергольцеру, 3 и 18 мая 1920 года, и к Паулю, 29 мая 1920 года.
«Одно исконно швейцарское имя»: к Паулю, 6 мая 1919 года.
Анна вернулась из России: к Обергольцеру, 6 августа 1918.
вскоре после этого вышла замуж: Муж Анны был овдовевший отец троих детей, Генрих Берхтольд, и Роршах сразу понял семейную динамику: «Конечно, нелегко воспитывать трех мальчиков, — писал он Паулю. — Но что хорошо, так это то, что старший из них стоит скорее вне общей картины, поскольку не хочет больше там жить. Младший — очень милый, и ей, вероятно, удастся воспитать его как собственного ребенка. Средний, определенно, доставит ей больше всего проблем». В любом случае «Аннали преуспеет в отношениях со своим женихом… Он может протестовать против богемных привычек, которых она набралась в российских студенческих кругах, но я уверен, что эти привычки со временем отойдут в прошлое» (к Паулю, 24 апреля 1919).
Пауль тоже был женат: Он познакомился с Рене Симон Лоран в Амбуазе и увез ее в Бразилию. Они поженились в Париже, а их дочь, Симон, родилась в Баийи в 1921 году. PD, Пример 6 (136–137), «Интровертная предрасположенность в экстравертной карьере» — так Герман рассматривал своего брата Пауля с точки зрения диагностики. «Субъект происходит из талантливой семьи и стал бизнесменом больше по внешним причинам, нежели по собственному желанию… Он проявляет интровертные черты, развивать которые у него не было времени из-за требований жизни дисциплинированно мыслить. Выраженная аффектация, хорошая способность к установке как интенсивного, так и экстенсивного взаимодействия, особенно эмоциональная адаптация… Собранные вместе, эти качества формируют базу для определенной одаренности в области юмора. Он хороший наблюдатель, и умеет увлекательно рассказать о том, что видел».
Эти рождения и свадьбы пробудили интерес Германа к истории семьи, и результатом его генеалогических изысканий стала тридцатидвухстраничная рукописная книга, тщательно выполненная в архаичном стиле древней хроники на плотной бумаге и богато иллюстрированная изображениями, включая развалины замка графов фон Роршахов, орнаменты, силуэты, сцены из жизни родных городов, членов семьи и воображаемые эпизоды из жизни предков. Он передал этот документ Паулю в 1920 году в качестве запоздалого рождественского подарка (HRA 1:3; см. также Дневник, конец 1919-го).
Позже она вспоминала, как Герман: WSI Регинели.
Его кузина вспоминала его: WSI Фанни Саутер.
и лизала его, пока краска не расплылась: Присцилла Шварц, дочь Вольфганга, которая сохранила близкие отношения с Лизой Роршах. Интервью, 2013 год.
на один из рождественских праздников: Дневник, 15 сентября 1919 года.
«Надеюсь, получится прислать тебе»: к Паулю, 24 апреля 1919 года. Но не всё в семье было хорошо: WSI Фриц Коллер, Софи Коллер, Регинели, Марта Шварц-Гантнер.
У живших прямо под ними Коллеров: Роршах был особенно близок со старшим ребенком Коллеров, Эдди, художником, который планировал поступать в ту же художественную школу, в которой учился отец Роршаха. Эдди все сильнее страдал от депрессии — Роршах предвидел ее развитие и заботливо помогал, — а в 1923-м, в возрасте девятнадцати лет, покончил с собой.
На лодочной прогулке с семьей: WSI Фанни Саутер; см. также письмо к Полу, 16 марта 1916; L 139, примечание 3; Ellenberger, 187.
начал ставить спектакли: Blum/Witschi, 84–93.
«Он мог мгновенно вырезать»: Роршах был «особенно мастеровит в наблюдении, запечатлении и фиксации движения» (Мечислав Минковски, некролог на Германа Роршаха, в CE, 84).
«Моя жена снова хочет»: Обергольцеру, 12 декабря 1920.
В середине 1917 года: Ольга писала много позже, что в 1917 году ее муж «вновь проявил интерес к «кляксам случайных форм», которые он ранее оставил в стороне на годы (возможно, его подтолкнула к этому диссертация Ш. Хенса, напомнившая ему об экспериментах, которые он проводил в Мюнстерлингене в 1911-м)» (Olga R., 91). «Нет причин сомневаться в том, что стимулирующий импульс пришел из исследовательской работы Шимона Хенса» (Ellenberger, 189). В трех интервью 1959 года Хенс говорил, что встречался с Роршахом дважды, с промежутком в шесть месяцев; позднее он сказал, что промежуток составлял три месяца. Встречи состоялись в 1917 году, но потом Хенс стал сомневаться — может, и в 1918-м. Он также сказал, что это произошло, когда ему было двадцать пять лет (в период с декабря 1916 по декабрь 1917 года), и до публикации его диссертации (декабрь 1917-го). Вероятнее всего, решающая встреча произошла в период с середины по конец 1917-го.
