– Все наши враги – до единого – либо лежат в земле, либо бежали и больше не вернутся, – сообщил Лино. – Мы можем возвратиться домой, как только захотим. И позволить родственникам перестать прятаться.
Антонио откинулся в кресле, его одновременно знобило и обдавало жаром.
– Не все враги, – сказал он.
Трое мужчин посмотрели на него, но никто не произнес ни слова.
– Есть причина, по которой я не поехал с вами в Неаполь, – сказал Антонио. – Я решил, что будущее Моретти здесь, в Лос-Анджелесе, где мы можем утвердиться. Я уже привел все в движение. Скоро кузен Вито и остальные наши выжившие родственники приедут в Stati Uniti
[16], чтобы присоединиться к нам.
– Но… – начал было Желтохвост, проводя рукой по своему светлому гребню.
– Я принял решение, и дело тронулось с места, – заявил Антонио. – Я приехал в Америку не только затем, чтобы избежать крови. Я приехал сюда не затем, чтобы уничтожить семью Сарконе. И не затем, чтобы жить достойно. Я приехал затем, чтобы сделать состояние. Рушащаяся экономика как раз дает нам такую возможность, и мне нужна помощь каждого члена семьи, всех до единого.
Желтохвост смотрел на Антонио во все глаза, Лино сохранял привычное спокойствие, а Кристофер остался, как всегда, хмурым.
– Неаполь нам больше не дом, – сказал Антонио. – Нам следует с этим смириться. – Он посмотрел на часы и вручил Кристоферу сумку для денег. – Пора положить деньги туда, где рот, как говорят американцы
[17]. Следуйте за мной и будьте готовы.
– Готовы к чему? – спросил Кристофер, вставая.
Антонио остановился в проеме, избегая взгляда брата.
– Ты либо доверяешь мне, либо нет.
Они вышли из кабинета, прошли мимо комнат, в которых часто оставались ночевать, и вышли в открытый склад, заставленный стеллажами с дизайнерской одеждой, упакованной в пленку.
Здесь проводили инвентаризацию Винни Моретти и его лучший друг Даниэль «Доберман» Педретти. Оба молодых человека повернулись и чинно встали бок о бок, выражая почтение к старшим.
Доберман опустил густо татуированные руки. Он был на четыре-пять дюймов выше Винни, невысокого, как его отец.
– Мне нужно, чтобы это все продали оптом, – сказал Антонио. – И быстро.
Приказ вызвал недовольный взгляд Кристофера. Антонио не винил брата. Продав все оптом, они заработают гораздо меньше, но для того, чтобы его план сработал, наличные требовались прямо сейчас.
– Будет сделано, дон Антонио, – сказал Винни.
Он был славным малым. Сильным, как его отец, но смышленее. Антонио надеялся, что Марко тоже станет сильным и умным, как его старший кузен. Но ему было до этого еще далеко. Ему еще не исполнилось двенадцати, и его интересовали только видеоигры и музыка. И девочки еще не привлекали его внимания.
Старшие вышли в открытую дверь смежного со складом гаража, где стоял фургон «Тойота», «Мерседес-Бенц C-Класса седан» начала двухтысячных и трехлетний «Кадиллак Эскалейд». Гараж охраняли двое соучастников Моретти, оба из низов, и ни один из них еще не был официально принят в клан. Они проследили за тем, как Антонио подошел к стеллажам, где хранилась экипировка и оружие.
– Собирайтесь, джентльмены. – Он снял пиджак и надел бронежилет, подтянув его по бокам. Остальные последовали его примеру. Желтохвост взял свой AR-15, Кристофер – «Моссберг» двенадцатого калибра, а Лино вставил дополнительный магазин в MP5.
Антонио сунул пистолет в кобуру на поясе и надел пиджак. Все погрузились в «Эскалейд», Желтохвост сел за руль.
Охранники открыли дверь гаража, выходящую на пустынную улицу под темным небом. Большинство людей убиралось с улиц задолго до девяти вечера, когда вступал в силу комендантский час. За его соблюдением следили и полиция, и АВП.
– Куда? – спросил Желтохвост.
Антонио вынул мобильник, набрал адрес и передал телефон вперед. Желтохвост взглянул на пункт назначения и усмехнулся.
– Смешно, дон Антонио, – сказал он.
– Что смешного?
Желтохвост поднял брови под обесцвеченными волосами.
– Вы хотите, чтобы я отвез вас к дому дона Сарконе?
Антонио кивнул:
– Хочу посмотреть, где змея прячется по ночам.
Больше никто ничего не сказал, и Желтохвост выехал из гаража. Да и потом едва ли кто-то проронил хоть слово, пока они ехали по Лонг-Бич
[18], который контролировали в основном «Бладс» и «Нортеньос».
По дороге им попалось несколько «Хамви» АВП. На боевой башне каждой из машин стоял военный, который водил стволом пулемета M240 с прожектором по социальным многоэтажкам.
– Комендантский час наступит через два часа, – сказал Кристофер. – Если нас остановят, как мы объясним, откуда у нас оружие и наличка?
– А не надо останавливаться, – ответил Антонио, глядя в окно на один из самых суровых районов Комптона.
Неприятности всегда случались с бедняками. Он вспомнил те времена, когда его семья жила в месте вроде этого – до того, как его отец с дядей занялись наркобизнесом и заработали миллионы.
Когда он был мальчишкой, приходилось туго, и сейчас тоже было непросто. То, что Антонио и Кристоферу приходилось делать в жизни, обычно преследовало людей в старости, но Антонио был благодарен событиям, воспитавшим его характер, и он жил без сожалений. Он не только вырвался из оков бедности, но и выжил в двух войнах и перебрался в Америку.
Время борьбы почти закончилось. Наконец близилось время восстановления семьи Моретти.
Желтохвост перестроился перед вереницей машин у заправочной станции. На стоянку заехал «Хамви» с эмблемой в виде вороньей головы, и из него выскочили вооруженные военные, покрикивая на водителей в очереди.
– Чтоб меня! – выпалил Желтохвост. – Бензин по двадцать баксов за галлон
[19]!
– А на воду ты цены видел? – спросил Кристофер. – Десять баксов за бутылку.
Антонио взглянул на изможденные лица водителей в очереди. Многие из них были родителями с детьми. Они хотели заправиться и уехать туда, где, по их мнению, было безопаснее, чем здесь.
Моретти свернули к ряду дорогих домов в Лос-Серритос. В этом районе Лонг-Бич и жил глава клана Сарконе.
Здесь практически не было уличной преступности, потому что местные семьи поручали охрану собственности доверенным людям. Желтохвост припарковался под коралловым деревом, чтобы машину не увидели вооруженные охранники, патрулирующие квартал. Но Антонио приехал не для того, чтобы создавать проблемы. Он приехал ради мотивации – чтобы увидеть дом последнего живого человека, предавшего семью Моретти.
