– Выждем и продолжим готовиться, – ответил Антонио и сменил тему: – Склад готов?
– Да.
– Хорошо. Собери ребят. Я хочу посмотреть.
– Не думаю, что это хорошая идея. Сейчас стало особенно опасно…
– У нас хватает людей, чтобы меня защитить, – хмыкнул Антонио. – Не беспокойся, брат.
– Я подготовлю транспорт.
Кристофер вышел, и Антонио сел за стол. Потеря клиентов из АВП помешала его долгосрочным планам по расширению бизнеса, но выход на лагеря беженцев должен был скомпенсировать потери.
Растущая армия Моретти уже заявила о себе на новых территориях и распространяла товар так быстро, как только Кристофер мог закупать его у семьи Гонсалес.
Не прошло и недели с решения Антонио, как его люди уже продавали наркотики во всех лагерях беженцев в Лос-Анджелесе. Брали плату наличными, украшениями и любыми ценностями, с которыми беженцы были готовы расстаться ради временной передышки от своего унылого существования.
Но в лагерях у них были конкуренты, которые уже спелись с полицией.
Поэтому теперь клан Моретти привлекал к себе еще больше внимания.
С большой долей вероятности Джон Речелли страдал сейчас в каком-нибудь подвале, где его изобретательно «допрашивали» всевозможными способами, чтобы вытряхнуть из него сведения об итальянцах.
Антонио хлопнул ладонью по столу. Новых врагов не впечатлил уличный авторитет, который он заработал за последние месяцы. Ему придется быть решительнее, чтобы показать, что клану Моретти лучше не ставить палки в колеса.
Он спустился вниз, чтобы поужинать с Лючией и Марко. Желтохвост, который жил у них, выздоравливая после ранения, тоже пришел на кухню. Рафф с дробовиком в руках сидел на своем привычном месте у стеклянной двери. Он действительно прекрасно справлялся с охраной Лючии и Марко, и Антонио был ему чрезвычайно признателен.
– Рафф, присоединишься? – спросила Лючия.
– Нет, мэм, позже поем. Спасибо.
– А ты, Закари? Или тебя можно не спрашивать?
Желтохвост ухмыльнулся, и она подала ему тарелку спагетти.
– Спасибо, – сказал он и поморщился от боли, потянувшись за едой. Его майка позволяла видеть и старые шрамы, и повязки, все еще скрывавшие новые.
Марко, жуя, рассматривал их.
– А от пуль больно? – спросил он.
– Не-а! Шутишь? Это кайфово, – ответил Желтохвост, усмехнувшись. – Адски больно, малыш, но тогда я мало что чувствовал. Говорят, если не чувствуешь боли, значит, у тебя конкретные проблемы.
– О-о, – протянул Марко.
Желтохвост пожал плечами:
– Но это того стоило, сечешь?
Марко замялся, не зная, что ответить.
– Потому что девчонки обожают шрамы, дорогуша, – добавил Желтохвост.
Лючия нахмурилась:
– Неправда.
– Да ну? – усомнился Антонио.
Она смущенно взглянула на него.
Поужинав, Антонио вернулся в спальню, где Лючия помогла ему надеть новенький черный костюм от Армани. Она улыбнулась и вложила ему в карман красный шелковый платок.
– Если бы я не знала, в чем дело, могла бы слегка приревновать, увидев, что ты уезжаешь из дома в таком виде, – сказала она.
– Ты знаешь, что я смотрю только на тебя.
Лючия уткнулась носом в его трехдневную щетину, вдыхая его запах. Его окатило жаром, но он отстранился и поцеловал ее в щеку.
– Мне пора, любовь моя.
– Да? – Она распахнула блузку, обнажив грудь, чтобы на миг показать ему, что ждало его по возращении. – Твои люди не могут подождать?
Он расплылся в дерзкой ухмылке старшеклассника на выпускном вечере.
Они занялись любовью на той же кровати, где всего месяц назад его враг имел своих шлюх. И он не старался сдерживать пыл. Комната Марко была в другой половине дома, и сын не мог услышать ни стука изголовья кровати о стену, ни стонов матери.
Антонио кончил и отодвинулся.
Лючия удовлетворенно вздохнула:
– Давно мы не делали этого вот так.
Она нежилась в постели, переводя дыхание, а он снова начал одеваться. К тому времени, когда она окончательно пришла в себя, он уже оделся. Лючия помогла ему поправить воротник.
– Возвращайся скорее, и возможно, мы сможем повторить, – сказала она.
Антонио крепко поцеловал ее и поспешил вниз по лестнице. Рафф стоял у парадной двери и смотрел в окно.
– Дон Антонио, ваша машина готова, – доложил он.
Рафф открыл дверь, и Антонио увидел на подъездной дорожке три новых черных «Субурбана», угнанных у заброшенного жилого комплекса. Его люди были одеты в костюмы и вооружены автоматическими винтовками.
– Будьте осторожны, – сказал Рафф. – Я присмотрю здесь за всем.
– Я знаю. – Антонио похлопал его по плечу. – Спасибо, мой друг. Когда все это закончится, мне бы хотелось, чтобы ты женился. Ты заслуживаешь счастья.
Рафф лишь печально улыбнулся. Антонио знал, что он больше никогда не женится. Много лет назад его невеста умерла от рака. Теперь его сердце принадлежало Богу и семье Моретти.
– Дон Антонио, – пригласил Фрэнки, открывая пассажирскую дверь внедорожника, и Антонио сел на заднее сиденье. Лино устроился в машине с дробовиком, Кристофер сел за руль. Еще две машины сопровождали их спереди и сзади, и кортеж выехал в сумерки на опасную дорогу.
Антонио не мог думать, что за богатый мудак владел когда-то этими крутыми черными тачками. Какая-нибудь второсортная кинозвезда или, может, спортсмен, игравший за «Доджерс» или «Лейкерс».
Большинство знаменитостей давно покинуло город, оставив часть имущества без присмотра. Мародеры забрали все, что плохо лежало, но у Антонио был небольшой отряд, занимавшийся поиском того, что осталось, и «Субурбаны» были одной из недавних находок.
– Есть новости по лагерям? – спросил Антонио.
– Мы только начинаем сбывать продукт, – ответил Фрэнки. – Другие банды тоже работают в лагерях, и они поняли то же, что и мы. Что самая ценная валюта теперь – беженцы.
– Я не слишком заботился о конкуренции с мелкими бандами, – сказал Антонио, глядя вдаль, – и вам не стоит беспокоиться. «Крипс», «Бладс» и прочие малочисленные шайки долго не протянут. Наши главные конкуренты – «Нортеньос». Вот почему нам нужно выяснить, кто ими управляет. Уберем верхушку, и вся организация рассыплется.
– Мы с Желтохвостом над этим работаем, – сказал Лино.
– И еще пытаемся найти копов, которые будут сотрудничать – добавил Фрэнки, – но они, похоже, все уже в сговоре с другими бандами.
– Это предоставьте мне, – сказал Антонио.
