Доминик шагнул к почерневшему остову и фундаменту. Это было все, что осталось от их жилища. Моника с Еленой вышли из машины.
– Мои книги, – пробормотала Моника и расплакалась.
Доминик повернулся к ним и выставил руку, не позволяя маме и сестре подойти. В сгоревшей куче спасать было нечего.
Он обнял сестру и помог ей сесть обратно в машину.
– Мне очень жаль, – сказала Камилла с горечью. – Я не знала… Давно не бывала в этом районе. Но мне кажется, я знаю, почему это случилось. Что общего у всех этих домов? Вспомни по сантехнику и электричество.
Доминик озадаченно взглянул на нее.
– Каждый из этих домов стоимостью по четверть миллиона долларов спалили ради меди на сотню баксов.
– Ну конечно, – пробормотал Доминик. – И эта медь уже осела в чьих-то карманах. Быстро же они, черт возьми, подсуетились!
Елена обняла дочь, чтобы та выплакалась у нее на плече.
– Куда вас отвезти? – шепотом спросила Камилла.
Елена услышала ее вопрос.
– Обратно в школу, – ответила она. – Мне нужно поговорить с мужем.
– Хорошо, без проблем.
Камилла повезла их в среднюю школу Дауни. По дороге они увидели и других горожан, которые возвращались туда.
– Видимо, тоже стали бездомными, – сказал Доминик.
– Неудивительно, – сказала Камилла. – Огонь уничтожил множество жилых кварталов. Многим людям придется пожить в лагерях до тех пор, пока город не придумает, где их поселить на постоянной основе.
– Разве лагеря не заражены? – спросил Доминик.
– Городские службы занимаются их очисткой. И завозят трейлеры и сборные строительные конструкции. – Она взглянула на Доминика. – В основном это складские помещения. Для людей.
Дом рассматривал прохожих. Некоторые плакали, другие брели с пустым взглядом.
Вокруг было столько боли и страданий! Несмотря на хорошие новости о завершении войны, для выживших наступили тяжелые времена.
Камилла въехала на парковку средней школы Дауни. Группа морпехов заканчивала погрузку оборудования в M-ATV и «Хамви». Несколько бездомных подошли к школе, и их завели внутрь.
– Похоже, нам придется пожить здесь еще какое-то время, – сказал Доминик. И, повернувшись к сестре, добавил: – Я уверен, у них в библиотеке есть классные книги, которые ты еще не читала.
Она подняла голову от плеча Елены и вытерла слезы.
– Я хотела поспать в своей кровати.
– Я тоже, но нам нужно пользоваться тем, что у нас есть, и радоваться, что мы до сих пор живы.
Моника опустила глаза, и Елена поблагодарила Камиллу за то, что подвезла их. Они выбрались из машины, но Доминик задержался.
– Насколько все плохо? – спросил он.
– Ты еще ничего не видел. То же самое произошло и с домом Лося, только его родители были внутри… Они не смогли выбраться.
– Что? – Голос Доминика сорвался. Он был знаком с Кларками пять лет. Это были хорошие люди, которые всегда заботились о других. А теперь они были мертвы – сгорели заживо в собственном доме из-за каких-то бандитов или наркоманов.
– Нас преследуют, – сказала Камилла. – Всех, у кого есть значок, но кто не играет по правилам.
– По каким правилам?
– Правилам, которые устанавливают банды. Многие копы теперь работают с ними.
– Что значит «работают с ними»?
– Проворачивают грязные делишки, – ответила она. – Уверен, что по-прежнему хочешь служить в полиции?
Доминик отвернулся и посмотрел в окно на сестру и маму. На их растрепанные волосы и опухшие от слез глаза.
Он был готов на что угодно, лишь бы их защитить.
Но эта защита включала в себя и борьбу против тех самых подонков, которые сожгли их дом и убили родителей Лося.
– Ага, – сказал он. – Я не отступлюсь. Чем быстрее я получу значок – тем лучше.
Камилла широко улыбнулась:
– Отлично. Начнем прямо сейчас.
Он опустил окно и окликнул Елену:
– Скажи папе, что я уехал с Кам. Вернусь вечером.
– Дом, подожди, – спохватилась Елена, вскинув руку.
– Езжай, – сказал Доминик Камилле.
Камилла не была уверена, что поступает правильно, но дала задний ход, и они выехали с парковки.
Доминик вынул пистолет и дослал патрон в патронник. После ядерной бомбардировки будущее не могло стать таким, каким он всегда его представлял.
Скорее всего, он никогда не поступит в колледж, никогда больше не выйдет на ринг «Октагона», никогда не будет работать с девяти до пяти и растить детей в безопасном мире, где можно ездить на пляж по выходным и наслаждаться барбекю на заднем дворе.
Американская мечта исчезла – ее украли люди, которые клялись ее защищать.
Теперь его судьба была яснее, чем когда-либо. Он, как и Камилла, был бойцом, и ему предстояло сосредоточиться на спасении одного из последних американских городов от демонов, одержимых желанием его уничтожить.
– Стой, где стоишь! – крикнул охранник. – И покажи руки.
Винни остановился перед главным зданием Департамента полиции Лос-Анджелеса на пересечении Первой и Мейн-стрит и медленно вынул руки из карманов черного худи.
– Повернись! – приказал полицейский.
Винни медленно поворачивался, подняв руки, пока снова не оказался лицом к штаб-квартире полиции, которая теперь выглядела как крепость. Копы превратили здание в нечто больше похожее на военную базу с высочайшим уровнем безопасности.
Он не мог не задаваться вопросом, таким ли его дядя представлял себе в будущем девятиэтажный «Коммерс Хотел» – современной крепостью посреди постапокалиптического города.
От парковки Винни отделял забор с колючей проволокой и главные ворота. По обе стороны ворот возвышались сторожевые вышки, на каждой из которых дежурило по офицеру полиции со снайперской винтовкой.
Один из копов целился Винни в голову.
– Ты по какому делу? – спросил охранник приглушенным из-за респиратора с дыхательным аппаратом голосом.
– Я Нейтан Сарконе, пришел к капитану Стоуну, – ответил Винни.
Помедлив, караульный подал знак охранникам с другой стороны забора. Сетчатый барьер отъехал ровно настолько, чтобы дать ему пройти.
Винни преодолел череду контрольных пунктов, прошел два обыска. Миновал еще нескольких копов в спецодежде, которые дежурили у главного входа, и группу у баррикады из мешков с песком.
Наконец он очутился в здании, перед стойкой регистрации. Когда он изложил свой вопрос еще паре копов, дверь лязгнула и на Винни уставился грузный мужчина со шрамами от акне и жидкими усиками.
