Дон Антонио тоже был здесь, но по другой причине. В отличие от большинства присутствующих, он знал, что Соединенных Штатов больше не существовало. Эта страна никогда не вернется к былому величию. Сотни тысяч людей погибали от лучевой болезни в пораженном радиацией краю, который оставил после себя обезумевший президент. Еще больше гибло от голода, обезвоживания и инфекционных болезней.
Экономика была разрушена, большая часть мира погрузилась во тьму. Двадцать первый век начался с технологического и медицинского прорыва, и население страны выросло – но не из-за иммиграции и повышения рождаемости, а благодаря увеличению продолжительности жизни.
Так было прежде. Апокалипсис бросил всему этому вызов, и семья Моретти пожинала его плоды как в прямом, так и в переносном смысле.
Антонио с Кристофером пробирались между узкими рядами амфитеатра «Голливуд-боула»
[75]. Впервые за этот месяц он оставил семью в их новом жилище, которым стал бывший «Коммерс Хотел». Марко и Лючия были под надежной защитой Раффа и других солдат.
Антонио покинул свою крепость не ради того, чтобы насладиться очередной порцией чепухи от политиков и продажных копов. Несмотря на опасность вылазки, ему было нужно кое-что провернуть, чтобы в будущем извлечь выгоду из нового мира.
Они явились сюда соответствующе одетыми. Антонио с братом сменили свои костюмы на менее официальную одежду, чтобы смешаться с горожанами, которые пришли послушать мэра Берана и прочих ораторов.
Желтохвост и Фрэнки, оба в спортивных куртках, тоже были здесь. Как и Раш, бывший сержант АВП, который сканировал толпу, словно спецагент.
Антонио чувствовал, что Эстебан и, возможно, Мигель также находились среди публики, но он не опасался, что наркобарон и его тараканы-подельники решатся напасть. Безопасность на площадке была организована на высшем уровне, и сюда было нереально проникнуть с оружием, тем более – с огнестрельным.
Кристофер поднялся на верхнюю площадку трибуны, к самым дальним местам, какие смог найти.
– Мы вытащим Винни, не переживай, – сказал Антонио брату. – Так же, как и Вито. Просто нужно время.
– Это была ошибка – отправить туда Вина, – сказал Кристофер. – Не стоило мне соглашаться.
Антонио понимал гнев брата, но ему нужна была его уверенность. Винни сыграл свою роль и помог им одержать верх в войне за влияние в Лос-Анджелесе. И пока он не сдаст их копам, с ним все будет в порядке, как и с семьей.
Заходящее солнце осветило арену и знак Голливуда на склоне Маунт Ли. Буква «И» упала, а обе «Л» покосились. Даже знаменитый символ не пережил войну без потерь.
Впрочем, война была еще далека от завершения. Война за контроль над Лос-Анджелесом по-прежнему продолжалась, хотя благодаря Винни и слитой копам информации несколько крупных игроков выбыли из нее. «Крипс» и «Бладс» были разобщены. «Нортеньос» рассыпались, оставив после себя десятки шаек, которые вобрала в себя семья Вега.
Осталось лишь несколько ключевых игроков, которые могли претендовать на трон: русская семья Невских, Вега и Моретти. И копы до сих пор не представляли, насколько могущественным он стал.
Несколько полицейских вышло на сцену, еще больше выстроилось под белыми арками, нависавшими над половиной сцены.
Через несколько минут к кафедре подошел высокий лысый мужчина в красном галстуке и постучал по микрофону. Динамики захрипели.
Зажглись огни рампы, и Антонио на мгновение почти забыл, зачем он здесь.
– Всем добрый вечер, – произнес мужчина на сцене. – Я член городского совета Льюис Банкер, и я рад быть сегодня с вами, чтобы обсудить будущее нашего любимого города.
Зрители захлопали, и Антонио машинально присоединился, не забывая играть роль.
Член городского совета распинался о восстановительных работах и прочих важных для города делах. Антонио перестал слушать и рассматривал толпу, задержавшись взглядом на группе латиноамериканцев в ковбойских шляпах и безвкусных шелковых рубашках. Они явно были наркоторговцами, но ни Эстебана, ни Мигеля среди них видно не было.
– А сейчас я хотел бы представить мэра Мэтта Берана, – объявил член совета.
На сцену поднялся человек в синем костюме. Его каштановые волосы были зачесаны набок, но лица Антонио не мог как следует рассмотреть. Не видел он и что за значок был приколот к лацкану его пиджака, но сомневался, что это был флаг США.
Мэр Беран пожал руку члену совета, взял у него микрофон и прошелся по сцене, оглядывая толпу пронзительным взглядом политика, оценивающего аудиторию.
– Сегодня я узнал потрясающие новости, – бодро заявил он. – Как вы наверняка знаете, федеральное правительство реорганизовано, Конгресс и исполнительные органы власти распущены. Сейчас вместо президента у нас работает исполнительный совет…
Антонио перестал слушать урок истории и снова переключил внимание на наркоторговцев, сидевших несколькими рядами ниже. Их было четверо: двое примерно его возраста и еще двое достаточно молодых, чтобы работать телохранителями.
– Итак, хорошие новости, – продолжал мэр Беран. – В ходе переговоров с новым Федеральным исполнительным советом мне была гарантирована одна из первых поставок энергосберегающей техники опреснения воды из Японии. Она позволит снабдить чистой водой более миллиона жителей Лос-Анджелеса.
Слушатели захлопали.
Беран поднял руку, прося тишины.
– И это только часть энергоэффективного Лос-Анджелеса, – продолжил он. – Мы также строим солнечные фермы, проект планируется осуществить за два года, и это даст электричество всему городу. Но и это не все… – Мэр вышел на середину сцены. – Возможно, в последние пару недель вы заметили, что в городе ведутся активные строительные работы. На четырех объектах мы будем сотрудничать с федеральным правительством и правительствами других государств, включая Канаду, Китай, Японию и другие. Они предложили нам помощь в жилищном строительстве, чтобы мы смогли справиться с наплывом беженцев. Эти высотки будут готовы в срок от шести месяцев до года.
Все встали и зааплодировали.
Антонио с Кристофером тоже поднялись. Антонио не был в восторге от помощи китайцев, пусть даже использовать их опыт в решении проблем с беженцами казалось логичным. Он опасался, что эти проекты привлекут внимание преступных группировок, которые смогут увидеть здесь возможности для себя, так же как и он сам.
– Мы все многое потеряли за последние месяцы, – сказал Беран. – Путь к восстановлению будет долгим, но мы вместе, с помощью жителей Лос-Анджелеса, сумеем отстроить город заново.
Мэр склонил голову, словно в молитве. Когда же он снова поднял глаза, то продолжил, громко выдохнув в микрофон:
– Однако прежде чем мы восстановим город, нам необходимо справиться с насилием, которое его терзает. Многие из наших братьев, сестер, матерей, отцов и детей пали жертвами этих безрассудных действий.
