– Стой!
Роналдо ударил по тормозам и обернулся.
– Туда, назад! – воскликнул Доминик, взмахнув рукой.
Дав задний ход, Роналдо выкрутил руль и поехал в ту сторону, куда показывал Доминик. И действительно, по проезжей части шла женщина.
Роналдо и со спины узнал ее, ее длинные темные волосы. Она обессиленно плелась, словно истощенная беженка.
Он сбавил скорость, припарковал «Хамви» у обочины, выключил двигатель и выскочил наружу.
– Елена, – позвал он, стараясь не испугать ее.
Она все так же шла, бормоча что-то себе под нос. В руке у нее был пистолет.
– Мама! – позвал Доминик.
Она остановилась не поворачиваясь. Пистолет дрогнул.
Роналдо встал перед ней, подняв руки вверх.
– Милая, – сказал он, – пожалуйста, отдай мне пистолет, пойдем отсюда.
Она перевела взгляд с Роналдо на подошедшего Доминика.
– Мама, – позвал Доминик.
У нее задрожали губы, нижняя распухла. По подбородку стекала кровь.
– Елена, – проговорил Роналдо. Его сердце сжалось, когда он увидел, как ее избили. Он протянул руку, чтобы взять у нее пистолет.
Она оттолкнула его, крикнув:
– Нет! Уйди!
– Мам, – позвал Доминик, осторожно протягивая руку. – Мам, это я, Доминик.
Она подняла пистолет, и Роналдо показалось, что она приставит его к виску. Он инстинктивно схватил ствол, обезоружив ее, прежде чем она успела навредить себе или кому-то из них.
– НЕТ! – крикнула она. – Мне нужно спасти Монику. Я должна защитить свою малышку!
Роналдо убрал пистолет и снова поднял руки.
– Пожалуйста, Елена, тебе надо успокоиться.
– Мам, все в порядке, – сказал Доминик.
Она взглянула на него, ее взгляд, казалось, смягчился.
Маркс выбрался из «Хамви» и медленно подошел к ним.
– Елена, – сказал Роналдо, – мы – твои муж и сын. Мы не причиним тебе вреда. Мы тебя любим.
Она взглянула на каждого них, упала на колени и разрыдалась, повесив голову.
– Они забрали Монику, – простонала она. – Они забрали мою девочку.
Роналдо присел на корточки и протянул к ней руки. Она упала в его объятия.
– Обещаю, я найду Монику и тех, кто ее забрал, – сказал он. – Клянусь жизнью, я верну нашу девочку.
Маркс, казалось, хотел что-то сказать.
– Что? – спросил Роналдо.
– Про похищения в этом районе ни слова, – сообщил Маркс. – Но полиция отбила свою штаб-квартиру. Возможно, нам смогут дать подкрепление для поисков Моники.
– Вставай, нам нужно идти, – сказал Роналдо. Он помог Елене подняться, и они с Домиником отвели ее в «Хамви».
– Мы найдем Монику, мам, – сказал Доминик. – Мы с папой ее вернем.
– 27 –
Бои за Лос-Анджелес окончились два дня назад, и клан Моретти решил устроить вечеринку. На первом этаже бывшего «Коммерс Казино» кипела жизнь. В этом квартале до сих пор не было света, но Антонио разрешил использовать генераторы, чтобы снабдить энергией этаж с казино.
В сиянии светильников вокруг карточных столов сидели сотни солдат и соучастников. Они играли на серебро и другие ценности. Официантки в коротких юбках и топах, не оставлявших места воображению, разносили бесконечные напитки, пока мужчины проигрывали свои зарплаты.
Было всего десять вечера, но многие уже напились.
Они это заслужили, и снаружи была солидная охрана. Все, вплоть до подростков, которые мыли посуду, подверглись при приеме на работу тщательной проверке, но Антонио все равно окидывал пространство скептическим взглядом хищного животного.
Он уж точно заслужил отдых, но пока на нем лежало бремя руководства, и ему еще предстояли некоторые дела. Когда все закончится, он удалится в покои вместе со своей королевой. Она ждала его там вместе с Марко и еще несколькими родственниками, смотрела кино и ела пиццу.
– Дон Антонио! – воскликнули в толпе. Все подняли бокалы, приветствуя его. Он прошел к своему столику, где сидели его капо и самые доверенные из солдат.
Фрэнки, Кармин, Желтохвост, Рафф, Вито и Кристофер сидели за столиком для блек-джека, у каждого была своя стопка жетонов и бокал с выпивкой. На первый взгляд никто из них не был пьян. А Кармин, казалось, не употреблял порошок. Его взгляд был ясен, а на покрытом шрамами лице не было и тени румянца.
И хорошо.
После того как Кармин снес полчерепа шефу Даймонду, Антонио пересмотрел свое трудное решение о судьбе старого друга, ступившего на тонкий лед. Пока тот оставался чист, этот лед будет тверд, а сам он сохранит звание капо и продолжит возглавлять направление наркоторговли. Но если Антонио снова застанет его за кокаином, Кармину Барезе придет конец.
Лифт привез их на верхний этаж. Двое соучастников в костюмах с автоматами M4 охраняли кабинет Антонио. Они открыли двойные двери, впустив солдат клана Моретти.
На барной стойке из итальянского мрамора, которую его люди установили здесь неделю назад, их ждали новые напитки с закусками. Желтохвост подошел налить себе выпить, Кристофер зажег очередную сигару и выпустил облачка дыма.
Антонио вдохнул запах и пересек кабинет, подойдя к столу для военных совещаний, о котором всегда мечтал. Лючия поручила солдатам во время налетов найти обеденный стол на десять персон, и через три дня они вернулись с выполненным по индивидуальному заказу итальянским ореховым столом, украшенным золотой окантовкой.
На столешнице были разложены карты города, и Антонио наклонился, чтобы освежить их в памяти. Он уже запомнил четыре торговые зоны, но хотел взглянуть еще раз, прежде чем сюда явятся его деловые партнеры.
В дверь постучали, и Желтохвост открыл, чтобы поговорить с охраной.
– Наши друзья уже поднимаются, – доложил он.
Антонио указал жестом на стол, и Кристофер, Желтохвост, Кармин, Фрэнки и Рафф заняли свои места. Сам он остался стоять, не сводя глаз с дверей.
Наконец постучали снова.
Кристофер выпустил еще одно облако дыма, и в кабинет вошел человек. Никто не ожидал увидеть Лино.
– Дон Антонио, – проговорил Лино хрипловатым голосом. Его любимый черный костюм сидел теперь на его мускулистом теле гораздо свободнее. Лино сильно похудел за месяц, прошедший после ранения, от которого он едва не погиб. Воротник рубашки почти полностью скрывал шрам на шее, но ямочка на подбородке, которой раньше не было, останется навсегда.
Солдаты Моретти встали, приветствуя его.
– Рад, что ты сегодня с нами, мой друг, – сказал Антонио. Он прошелся вдоль стола и отодвинул стул для Лино – чего раньше никогда не делал. Это привлекло всеобщее внимание.
